– Конечно, – я через силу усмехнулся, – хотите заставить Резо что-то сделать – запретите ему это. Тем более что Вы уязвили его знаменитую грузинскую гордость, которая в тысячу раз сильнее страха. – Значит, я недостаточным образом дал понять, что здесь проявлять геройство смертельно опасно. Пойте песню безумству храбрых где угодно, но не здесь. На Элладе, Нимфее… да хоть на Сарацине-4, но не здесь. Ведь не просто так планету назвали Пандорой. Напомнить вам, что экспедиция Томпсона в полном составе не вернулась на орбитальный модуль? – Земцов начал распаляться. – Или что почти половина группы Дыбовского-Шмидта осталась где-то в этом чёртовом тумане? – Но почему Томпсон не улетел при первых признаках опасности? – удивилась Нина. – Да потому что он тоже был одержим поиском внеземных цивилизаций. Мы много общались. Вы понимаете, что такое научное любопытство? И насколько пропадает чувство самосохранения, когда ты стоишь на пороге великого открытия? Любой, кто хоть однажды в это окунулся, уже заколдован поиском. Но я, как руководитель, отвечаю не только за успех экспедиции, но и за жизни доверенных мне людей, а они дороже любого, даже самого ценного открытия. Поэтому с этого дня вылазки в туман запрещены! * * * – Борис Борисович, можно? – Да… Что у вас? – У нас теория, – Нина отняла от груди помятые листки бумаги. – Вот, смотрите. – Похоже на тесты Роршаха, – хмыкнул Земцов. – Нет, это… – Позвольте мне, – я взял в руки карандаш. – Как вы знаете, капли тумана чуть солоноватые. Мы это выяснили в первые дни, когда заметили налёт на стекле «Шмеля». Тогда же стало понятно, что водная взвесь поддерживается в воздухе за счёт слабого электростатического поля, так как каждая капля заряжена отрицательно. Кстати, именно поэтому в тумане невозможна радиосвязь. – Ну и… – Не кажется ли Вам, что это противоречит законам природы? – Хотите сказать, что туман создан искусственно? Но кем? И зачем? – На второй вопрос легче ответить, – слово взяла Нина. – Мы провели эксперименты и выяснили, что капли могут конденсироваться при прохождении через них электрического импульса. Но странно то, что это происходит вовсе не хаотично. В реальном тумане траектории конденсации очень разнообразны и напоминают… – карандаш уткнулся в испещрённый зигзагами листок. – Нервные импульсы мозга! – Земцов подскочил и цаплей зашагал по комнате. – Это гениально! Всё сходится! Разум здесь всё-таки есть, но не там, где мы ищем. – Борис Борисович, срочно! – ожил экран связи, и в тот же миг громадная тень накрыла станцию. Рядом с пятидесятиметровым «Тайфуном» возвышался эннапод. Он как будто неуверенно потоптался на месте, потом опустил хобот к самой земле, раскрыл лепестки, и нашим глазам явился… Резо! Целый, невредимый и улыбающийся, словно Иисус Христос при входе в Иерусалим. Пилот резво спрыгнул, обернулся, дунул в какую-то трубочку и помахал рукой. Клянусь, эннапод тоже махнул хоботом в ответ и не спеша погрузился в туман. * * * – Я жил в гнэзде, мне сдэлали домик, толко нэ кормили, – Резо увлечённо поглощал харчо, а вся команда затаив дыхание слушала удивительный рассказ. – Они умные, послушные. Как собачки. Я её считать научил до дэвяти. Она дэвушка. – Но как Вам пришла в голову идея общаться со своей… хм… Глюмдальклич с помощью ультразвукового свистка? – поинтересовался Земцов. – С кем?.. – Сонары! – хлопнул я себя по лбу, а Резо отсалютовал мне ложкой. – Теперь понятно, почему они не реагировали на наши попытки вступить в контакт, – закивала Нина. – И, видимо, посчитали нас угрозой, когда мы со всей дури заорали ультразвуком. * * * Пандора провожала нас радугой. Не знаю, случайно ли, или гигантская планета-мозг реально хотела сделать нам приятное. Не знаю. Пока мы только вступили в контакт. Только заявили о себе и получили вполне определённый ответ. Теперь впереди огромная работа. Нужно придумать язык общения, найти темы для разговоров. В конце концов, выяснить, какие существа обитают в тумане и каковы их функции. Нина говорила, что должны существовать подобия гигантских фагоцитов (кстати, возможно, один из них и напал на нашего «Шмеля»), лейкоцитов и прочее. Может быть, таких видов намного больше, чем можно представить. Наверняка непросто обеспечивать жизнедеятельность организма размером с Венеру. Всё это надо изучить, систематизировать. Это дело десятков, сотен будущих экспедиций. А мы только дали толчок. И самую чуточку начали. Благодаря Резо мы теперь знаем, что эннаподы – это мусорщики. «А ведь и верно – мозги! – я смотрел в иллюминатор. – Только далеко не бараньи». * – Доброе утро (груз.) ** – Чёрт возьми! (груз.) Непременно зеленая Евгения Кинер Издалека планета казалась знакомой, ощущалось в ней что-то родное. Настолько, что, когда корабль-разведчик падал сквозь тонкие слои облаков, к чувству страха примешивались надежда и желание поскорее увидеть все вблизи. Тучи разошлись, и внизу открылась голубая поверхность с синими пятнами гор и белыми шапками полюсов, черные полосы дорог и блестящие огни – будто города. Дух захватывало – это же почти Земля, такая, какой все видели ее на голограммах. Но вид сверху оказался обманчив. Голубые просторы оказались пустыней, дороги – глубокими трещинами в пересохшей почве, а города – колониями растений, напоминавших грибы или кораллы. Их заросли светились в темноте цветным неоном, по переплетенным стеблям ползали гигантские многоножки и крупные мокрицы размером с голову человека. И больше никого живого. Ева чихнула, стирая с лица споры, желтое облачко которых выбросил очередной гриб. Ничего похожего на Землю. Опять нет. А ведь люди уже забрались так далеко, что искать еще больше не было смысла. Поколение за поколением сотни кораблей-разведчиков разлетались по всей вселенной. Кое-кто сдавался и сажал корабль на любой, хоть отдаленно похожей планете. Те, кто устал искать или ошибся, так там и остался, ведь поднять корабль после посадки почти невозможно. Ева искала дольше всех. Где-то позади остались поля астероидов Третьего Феникса, пылевые облака Черного глаза, мертвые серые планеты Комы. А за ними и другие миры, не пойманные в земные телескопы. Миры, не имеющие человеческих названий. Если бы вторая Земля существовала, Ева бы ее нашла. Но ее не было. – И для чего все это затевалось? – думала она, швыряя голубые камушки в синий песок. – Корабль упал именно тут. Самое длинное путешествие в истории человечества закончилось на этой скучной-скучной пустой планетке. Вот он – предел. Никто не справился. И она не справилась. – Капитан! – раздался голос за спиной. Ева нехотя обернулась. Чему он опять так обрадовался? Алекс, корабельный биолог, уже пробирался к ней через заросли грибов, весь перемазанный желтыми спорами, но как всегда неизменно довольный. Если Игорь и Елена, инженер и связист, казались хотя бы внешне абсолютно спокойными, то оптимизм Евы после аварии на планете погиб вместе с двигателем. Зато у Алекса – многократно преумножился. Он как ребенок, которого выпустили погулять, без устали носился по планете, собирая образцы, пересчитывая лапки многоножек и восхищаясь каждым новым видом гриба, который ему удавалось найти. – Смотри, – он сунул под нос Еве руки, полные какой-то трухи, – кажется, это останки лиственных растений. – Останки, – мрачно повторила она. – А ты еще вчера обещал настроить синтезатор воды из местной органики… – Да погоди, послушай, они относительно свежие. Им примерно год, надо проверить. Ты не понимаешь, что это значит? Где-то есть растения, сходные с земными. Ну, или были. Ева вздохнула. В Кодексе Поиска было пять качеств, которыми должна обладать новая Земля. Воздух, пригодный для дыхания, вода на земле и на небесах, плодородная почва, животные. И главное – растения. Почему-то непременно зеленые. Растирая в пальцах серую труху, она пошла к кораблю. По крайней мере, тут был воздух, не придется ставить купол. С этим им повезло. * * * Сидя над микроскопом, Алекс постоянно поднимался, ходил по комнате и протирал очки. Ева знала, так он делает, когда волнуется. – Это листья. Очень похожие на земные. И им гораздо меньше года, вот только они обработаны какой-то кислотой. Ева снова на него разозлилась, листья им сейчас не помогут! Зачем он вызвал ее опять, оторвал от дел! Все утро он явно провел здесь, а не с синтезатором воды. Почему он никогда не слушает, что ему говорят? Сегодня они с Игорем и Леной завершали установку последнего оборудования на станции, а после еще нужно настроить автоматику. Изначально корабль-разведчик легко перестраивался в планетарую базу, но при посадке он раскололся на две части, и это сильно усложнило задачу. – Нас всего четверо! И ты тоже давно должен был прийти! Но от тебя никакого толку! Дохлые листья уж точно могут подождать! Алекс поник и вздыхая поплелся за ней. К вечеру они наконец закончили. Оглядывая получившееся сооружение, Игорь, лучше всего разбиравшийся в постройке станций, одобрительно кивнул. – Не так и плохо. Но Ева, глядя на их новый дом, вдруг остро представила, что здесь, в этом непонятном и незнакомом месте, им и предстоит провести всю оставшуюся жизнь. Здесь они умрут. И смерть их будет бесполезной, они проделали весь путь зря. Почему-то именно теперь она осознала, насколько это реально. И ей захотелось бежать. Тут даже связь не работает. Все, что у них осталось, – это передатчик, который положено включить, если бы они обнаружили планету, подходящую по всем пяти параметрам. Изо всех сил Ева вцепилась рукой в другую, на коже остались следы ногтей. Нельзя паниковать, она же капитан! А потом на руку ей легла другая. Алекс. Он всегда замечал перемену ее настроения. Почему-то ей стало легче. Как-нибудь они справятся.