– Как тебя зовут? – спросила Пирра на акийском. Но мальчишка лишь глядел на нее исподлобья. Потом Пирра сказала еще что-то – наверное, на египетском. Но ответа не дождалась. Девочка только руками развела. – Почему он не отвечает? – Помалкивать надежнее, – ответил Гилас. – Я бы на его месте тоже держал язык за зубами. Пирра сбегала за веревкой, Гилас связал мальчишке руки, и они притащили пленника в свою пещеру. Ночь наступила на удивление внезапно. Гилас и Пирра сложили из колючих веток костер и разбудили огонь. Воришка, съежившись у дальней стены пещеры, все поглядывал на Разбойницу. Львица сидела у входа, втягивая носом его запах. Мальчишка оставался настороже, но испуганным больше не выглядел, а значит, он или храбрец, или дурак. Что-то в его поведении подсказывало Гиласу, что парень отнюдь не глуп. На вид воришка примерно одних лет с Гиласом, а кожа у него не черная, как сначала показалось акийцу, а насыщенного темно-коричневого оттенка – точь-в-точь отполированное ореховое дерево. Гилас ни разу не встречал таких людей. Жесткие курчавые черные волосы пострижены очень коротко, а прямые бугристые шрамы на высоких скулах, похоже, нанесены нарочно. Мозолистые ноги босые, а из одежды на парне только потрепанная набедренная повязка. Зубчатый кремневый нож напомнил Гиласу его собственный: он много лет носил при себе такой же. Но за поясом у мальчишки обнаружился кусок согнутого дерева, смахивающий на двусторонний треугольник. Такого оружия Гилас еще не видел. Пирра отошла в сторону и жестом подозвала Гиласа. – Вдруг поблизости его дружки бродят? – произнесла она. – Будем надеяться, что нет, – вполголоса ответил Гилас. – Нам и без того неприятностей хватает. Кто он такой? Явно не египтянин, это даже я вижу. Ты когда-нибудь встречала людей с такой темной кожей? Пирра кивнула. – Они иногда приплывают на Кефтиу торговать. Это люди пустыни, их земля рядом с египетской. Только про них говорят, что храбрости им не занимать, – прибавила Пирра – громко, чтобы мальчишка слышал. – А бурдюки у путников одни трусы воруют. Как девочка и рассчитывала, ее слова задели мальчишку. Тот едва не испепелил ее взглядом. Подойдя вплотную к Гиласу, Пирра понизила голос до шепота: – Что будем с ним делать? Не можем же мы бросить его связанным! Но отпускать его тоже нельзя… Гилас приблизился к мальчишке и поглядел на него сверху вниз. – Ты один? – строго спросил он. Воришка отвернулся, стиснул кулаки, и на руках заиграли мышцы. Спину мальчишки крест-накрест пересекают шрамы, только они совсем не похожи на ровные бугристые линии на его щеках. Подобные отметины остаются только от побоев. Уж Гиласу ли не знать? У него самого такие есть. Тут Гиласа осенило. Присев на корточки, он посмотрел мальчишке в глаза. – Тебя захватили в рабство, – произнес Гилас. На угрюмом коричневом лице не дрогнул ни один мускул. – Я тоже когда-то был рабом, – продолжил Гилас. Вытянув руку, он показал мальчишке татуировку-зигзаг на предплечье. – Вот знак моих врагов. Далеко на севере есть земля Акия, и в тех краях они могущественный клан. Люди прозвали их Вороны. Веки мальчишки дрогнули. Неужели это слово ему знакомо? Или он узнал татуировку? – Да, Вороны, – повторил Гилас. – Два лета назад я пас коз на пике Ликас. Это в Акии. Вороны напали на нашу стоянку и убили мою собаку. Моя сестра пропала. Мне тогда было двенадцать, а ей девять. А потом оказалось, что мой лучший друг Теламон – Ворон. Гилас сглотнул ком в горле. Он сам не ожидал, что так разоткровенничается. – Вороны поймали меня и заставили им служить, – продолжил Гилас. – Отправили работать в свои шахты. Но я спасся. – Мальчик помолчал, давая пленнику время обдумать его слова. – Ты, наверное, тоже сбежал. Пленник упрямо не показывал своих чувств, но Гилас видел: он слушает. – Как тебя зовут? – спросил Гилас. Повисло долгое молчание. – Кем, – почти прорычал мальчишка. – Это имя дали мне они. – Его тон был исполнен глубокого презрения. – Оно значит «черный». И я не трус! Парень говорил на ломаном акийском. – А как тебя зовут по-настоящему? – спросила Пирра. Кем поглядел на нее с удивлением, будто говоря: «Нашли дурака, так я вам и сказал!» – Значит, будешь Кемом, – произнес Гилас. – Куда ты идешь? Мальчишка снова медлил с ответом. – В мою страну. Вы ее называете Уауат, а египтяне – Краем Черных Чужеземцев. – А твои люди как ее зовут? – спросил Гилас. Кем выпалил что-то неразборчивое. – Давно ты в бегах? – спросил Гилас. Кем пожал плечами: – Дней пять-шесть. – Далеко твоя страна? – спросила Пирра. – Она к югу от Египта, – ответил Кем. – Надо долго-долго идти вверх по Реке. Гилас и Пирра переглянулись. – По Великой Реке? – уточнила девочка. – Той, которую египтяне зовут Итеру-аа? Кем уставился на нее как на дурочку. – По какой же еще? В мире только одна Река! Пирра оскорбилась, но тут вмешался Гилас: – Значит, нам по пути. Мы тоже идем к Реке. – И что с того? – буркнул Кем. – Мы ищем друга, – продолжил Гилас. – Египтянина по имени Усерреф. Нам очень нужна одна вещь, и она у него. – Но мы понятия не имеем, где Усерреф, – прибавила Пирра. – Знаем только, что место, откуда он родом, называется Па-Собек, а еще у него есть брат Небетку, он писарь. Кем недоверчиво фыркнул: – И больше ничего не знаете? Хорошие же вы друзья! Пирра сердито зыркнула на него: – В детстве Усеррефа продали в рабство, он очень сильно тосковал по родным, и ему тяжело было о них говорить! А вообще-то, тебя наши дела не касаются! – Спокойно, Пирра, – предостерег Гилас и снова обратился к Кему: – Приведешь нас в Па-Собек? – Очень надо мне с вами возиться! – бросил Кем. – Откажешься – бросим тебя здесь связанным. От жажды помрешь, – пригрозил Гилас. Темные глаза Кема уставились на Гиласа оценивающе: мальчишка пытался понять, серьезно акиец говорит или просто пугает его. – Я знаю пустыню, а вы нет. Без меня вам далеко не уйти. Гилас медленно кивнул: – Что правда, то правда. Но тут ведь вот какое дело, Кем, – мы тебе нужны не меньше, чем ты нам. Мальчишка снова фыркнул: – Это еще почему? Вместо ответа Гилас подозвал Разбойницу. Молодая львица приблизилась к мальчику и потерлась о него. Тут она широко зевнула, обнажая огромные клыки. Гилас положил руку на ее массивную золотистую голову и снова посмотрел на Кема. Тот старался не подавать вида, однако во взгляде мальчишки читалось благоговение. Наконец Гилас дружелюбно произнес: – А вот почему. Если не поможешь нам добраться до Па-Собек, моя львица Разбойница очень-очень сильно проголодается. Их взгляды встретились. Кем опять стал соображать, правдивы ли угрозы Гиласа. А потом мальчишка вдруг запрокинул голову и рассмеялся: