Алекс прошёл мимо неё к двери. Уголком глаза он увидел, как она нажимает на руку статуи. Рука сдвинулась… это рычаг! Когда он понял, что его обманули, было уже слишком поздно. Он вскрикнул, и пол под ним повернулся на скрытом шарнире. Он попытался замедлить падение, но схватиться было не за что. Он упал на спину и поехал вниз, по чёрному спиральному пластиковому туннелю. Надя Фоль торжествующе засмеялась – а потом он перестал её слышать, безуспешно пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь на гладких стенах. Интересно, куда же он упадёт?.. Через пять секунд он узнал ответ. Спиральный туннель выплюнул его в холодную воду. Несколько мгновений он барахтался, ничего не видя вокруг. А потом всё же всплыл на поверхность и увидел, что оказался в огромном стеклянном аквариуме, наполненном водой и камнями. И с ужасом понял, что́ это за аквариум. Фоль бросила его в аквариум с гигантской медузой – португальским корабликом Ирода Сейли. Лишь каким-то чудом он не врезался прямо в него. Алекс видел медузу в дальнем углу аквариума – ужасные щупальца с сотнями стрекательных клеток, крутящиеся под водой. Между ним и медузой не было ничего, кроме воды. Алекс боролся с паникой, пытаясь держаться неподвижно. Он понимал, что если начать бултыхаться, это лишь привлечёт внимание гигантского существа. У медузы нет глаз. Она не знает, что он здесь. Она не будет… не сможет атаковать. Но в конце концов она всё же до него доберётся. Аквариум был огромным, глубиной метров десять и длиной двадцать или тридцать. Стекло заканчивалось выше уровня воды, так что через него вылезти никак не получится. Посмотрев вниз, через воду, Алекс увидел свет. Он понял, что смотрит в комнату, из которой только что ушёл – личный кабинет Ирода Сейли. Потом открылась дверь – все движения были видны очень размыто, – и в кабинет вошли двое. Алекс едва мог их разглядеть, но отлично понимал, кто это. Фройляйн Фоль и мистер Грин. Они стояли вместе перед аквариумом. Фоль держала в руке что-то похожее на мобильный телефон. – Надеюсь, ты меня слышишь, Алекс, – женский голос с немецким акцентом слышался из колонки откуда-то сверху. – Уверена, ты уже понял, что из аквариума выбраться невозможно. Можешь здесь поплавать. Час, может быть два. Кому-то удавалось продержаться дольше. Какой там рекорд, мистер Грин? – Яхь оуына! – Пять с половиной часов, да. Но скоро ты устанешь, Алекс. Ты утонешь. Или, может быть, всё пройдёт куда быстрее, и тебя унесёт в объятия нашего друга. Видишь его… да? В эти объятия никто не хочет попасть. Они убьют тебя. Боль будет такой, какую вряд ли сможет представить себе ребёнок. Как жаль, Алекс Райдер, что в МИ-6 решили отправить тебя сюда. Больше они тебя не увидят. Голос смолк. Алекс держался на поверхности осторожными гребками, не сводя глаз с медузы. По ту сторону стекла он снова увидел смазанное движение. Мистер Грин ушёл из комнаты. А вот Фоль осталась. Она хотела увидеть, как он умрёт. Алекс посмотрел наверх. Аквариум освещался неоновыми лампами, но они висели слишком высоко. Снизу послышался щелчок и тихое жужжание. И он почти сразу понял, что что-то изменилось. Медуза двигалась! Прозрачный конус с тёмно-лиловым кончиком направлялся к нему. Под телом существа медленно плясали щупальца. Он глотнул воды и понял, что открыл рот, чтобы вскрикнуть. Фоль, должно быть, включила искусственное течение – вот почему медуза поплыла к нему. Он отчаянно дёрнул ногами и поплыл на спине прочь от существа, борясь с потоком воды. Одно щупальце поднялось и схватило его за ногу. Если бы на нём не было кроссовок, его бы сейчас уже ужалили. Достаточно ли сильны стрекательные клетки, чтобы пробить одежду? Скорее всего, да. Кроссовки – единственное, что хоть как-то его защищало. Он добрался до дальнего угла аквариума и остановился там, держа руку на стекле. Он уже понимал, что Фоль сказала чистую правду. Если его не схватит медуза, то рано или поздно он просто утонет от усталости. Чтобы удержаться на воде, требовалось много сил, а от страха их становилось всё меньше и меньше. Стекло. Он толкнул его рукой – может быть, удастся его разбить? Есть какой-нибудь способ?.. Алекс проверил расстояние между собой и медузой, сделал глубокий вдох и нырнул на дно аквариума. Надя Фоль по-прежнему внимательно наблюдала за ним. Он её видит в виде размытого пятна, а вот она его совершенно чётко. Она не двинулась, и Алекс в отчаянии понял, что именно этого она от него и ожидала. Он подплыл к камням и попытался найти среди них какой-нибудь достаточно маленький, чтобы его можно было поднять на поверхность. Но камни были слишком тяжёлыми. Алекс нашёл один размером примерно с его голову, но сдвинуть его с места не получилось. Фоль не пыталась его остановить, потому что знала, что все камни вделаны в бетонный пол. У Алекса уже заканчивался воздух. Он развернулся и оттолкнулся от дна, но в последнюю секунду заметил, что медуза уже оказалась прямо над ним. Он закричал, выпуская изо рта пузыри. Щупальца кружились прямо у него над головой. Алекс извернулся и умудрился всё же не всплыть; отчаянно болтая ногами, он сумел свернуть в сторону. Его плечо врезалось в один из камней, и всё тело пронизала боль. Схватившись за плечо, он отплыл в другой угол и поспешно поднялся на поверхность, хватая ртом воздух. Стекло разбить не выйдет. Вылезти тоже. Вечно уворачиваться от щупальцев медузы не получится. У него, конечно, были с собой все «игрушки», которые ему выдал Смитерс, но ни одна из них здесь не поможет. Хотя… точно ли? Он вспомнил о креме от прыщей. Отпустив болевшую руку, он провёл рукой по стенке аквариума. То было невероятное чудо инженерной мысли. Алекс даже не представлял, какое давление вода оказывала на огромные стеклянные пластины, но всю конструкцию удерживал каркас из клёпаных железных брусьев, установленных по углам внутри и снаружи аквариума. Загребая одной рукой, он расстегнул другой карман и достал тюбик. «АНТИПРЫЩ. ДЛЯ ЗДОРОВЬЯ КОЖИ». Если Надя Фоль видела, что он делает, то, наверное, решила, что у него поехала крыша. Медуза отплыла к задней стенке аквариума. Алекс подождал несколько секунд, потом снова нырнул. Брусья были такими толстыми, а аквариум – таким большим, что казалось, что крема точно не хватит, но Алекс вспомнил, как Смитерс демонстрировал ему действие – он тогда взял буквально совсем чуть-чуть. Крем вообще сработает под водой? Впрочем, сейчас беспокоиться об этом уже нет смысла. Алекс поднёс тюбик к металлическим уголкам каркаса аквариума и выдавил длинную полоску крема на металл, затем размазал её по клёпкам. Он оттолкнулся ногами и поплыл к другой стороне аквариума. Он не знал, через сколько времени подействует крем, да и Надя Фоль уже поняла, что что-то здесь не так. Алекс увидел, что она встала и говорит по телефону – возможно, вызывает помощь. Одну половину тюбика он израсходовал на один угол аквариума, другую – на другой. Медуза нависла над ним и тянула к нему щупальца, словно пытаясь остановить. Сколько он уже провёл под водой? Его сердце колотилось. Что произойдёт, когда металл разрушится? Он успел только всплыть на поверхность и глотнуть воздуха, прежде чем получил ответ на свой вопрос. Даже под водой крем всё равно прожёг клёпки внутри аквариума. Стекло отделилось от каркаса; больше его ничего не удерживало, и огромное давление воды швырнуло его вперёд, словно дверь на ветру. Алекс не видел, что происходит. У него не было даже времени подумать. Его крутило и бросало, он был беспомощен, словно пробка в водопаде. Следующие несколько секунд превратились в кошмар из крутящейся воды и разлетающегося стекла. Алекс не решался даже открыть глаза. Он врезался во что-то, потом его снова подхватила вода. Он был совершенно уверен, что переломал себе все кости. Его накрыло с головой, потом он снова выбрался на поверхность, но, наконец открыв рот, искренне удивился, что вообще ещё может дышать. Стеклянная стенка аквариума оторвалась, и тысячи литров воды хлынули в кабинет Ирода Сейли. Вода разломала мебель и выбила окна, а теперь медленно утекала сквозь трещины в полу. Побитый и оглушённый, Алекс с трудом поднялся на ноги. Вода доставала ему до икр. Куда делась медуза? Ему повезло, что он не налетел на неё, когда их вынесло потоком в кабинет. Но она всё ещё могла быть где-то рядом. Воды в кабинете Сейли ещё достаточно, чтобы она могла добраться до него. Алекс отошёл в самый угол комнаты, напряжённый, готовый в любой момент отпрыгнуть. А потом увидел, что произошло. Наде Фоль повезло меньше, чем ему. Она стояла прямо у стекла, когда металлический каркас разъело, и не успела вовремя увернуться. Она лежала на спине, сломанные ноги выгнулись под странным углом. Португальский кораблик полностью накрыл её. Она невидящими глазами смотрела на Алекса, словно сквозь огромную массу дрожащего желе. Жёлтые губы раскрылись в безмолвном крике. Щупальца обвили её, сотни стрекательных клеток поразили руки, ноги, грудь. Борясь с тошнотой, Алекс добрался до двери и, шатаясь, вышел в коридор. Звучал сигнал тревоги. Он услышал его только сейчас, когда к нему окончательно вернулись зрение и слух. Рёв сирены вырвал его из ошеломлённого состояния. Сколько времени? Уже почти одиннадцать. Хотя бы часы ещё работают. Но он в Корнуолле, до Лондона отсюда ехать часов пять, а на фабрике подняли тревогу, и он ни за что не сможет убежать от вооружённой охраны и преодолеть забор с колючей проволокой. Найти телефон? Нет. Фоль, скорее всего, сказала правду – телефоны здесь действительно заблокированы. Да и как он сейчас дозвонится до Алана Бланта или миссис Джонс? Они, скорее всего, уже уехали в Музей науки. Остался всего один час. Снаружи, перекрывая шум сирен, раздался другой звук. Пыхтение и рёв пропеллера. Алекс подбежал к ближайшему окну и выглянул. Да, в самом деле: грузовой самолёт, который стоял на аэродроме, когда он сюда приехал, готовился к взлёту. Алекс промок насквозь, у него всё болело, он почти выбился из сил. Но он знал, что должен сделать. Развернувшись, он бросился бежать. Одиннадцать часов Алекс выбежал из дома и остановился, оглядываясь вокруг. Он слышал сигналы тревоги, видел бегущих в его сторону охранников и две машины, которые неслись в сторону дома по подъездной дороге. У него была лишь одна надежда: что никто ещё не понял, что же именно случилось. Что его не будут искать сразу. Это его единственный шанс. Казалось, что он уже опоздал. Личный вертолёт Сейли уже улетел. Остался лишь грузовой самолёт. Если Алекс собирается добраться до Музея науки в Лондоне за оставшиеся пятьдесят девять минут, он должен на него попасть. Но самолёт уже пришёл в движение, колёса отделились от колодок. Через минуту или две закончатся предполётные проверки, а затем он взлетит. Алекс огляделся и увидел армейский джип с открытым верхом, припаркованный недалеко от входной двери. Рядом с машиной стоял охранник, державший в руке сигарету; он обернулся, чтобы посмотреть, что происходит, – но не в ту сторону. Идеально. Алекс бегом бросился по гравию. Он прихватил из дома оружие. Один из гарпунов Сейли проплыл мимо него, когда он выбегал из комнаты, и Алекс схватил его, чтобы иметь хоть какую-то возможность защитить себя. Он мог просто застрелить охранника прямо сейчас. Гарпун в спину, потом Алекс запрыгнет в машину, и поминай как звали. Но Алекс понимал, что не сможет этого сделать. Кем бы ни хотели сделать его Алан Блант и МИ-6, он не был готов хладнокровно убивать. Даже на благо страны. Даже чтобы спасти собственную жизнь. Охранник поднял голову, увидел Алекса и потянулся к пистолету, который держал в кобуре на поясе. Достать его он не успел. Алекс размахнулся и ударил его прикладом гарпунного ружья в подбородок. Охранник рухнул на землю, пистолет выпал из его руки. Алекс схватил оружие и запрыгнул в джип; ключи, к счастью, торчали в замке зажигания. Он повернул их и услышал, как завёлся мотор. Водить машину он умел. Ян Райдер стал его учить, как только ноги мальчика начали доставать до педалей. Другие машины приближались к нему – судя по всему, водители видели, как он напал на охранника. Самолёт развернулся и уже ехал к взлётной полосе. Он не успеет его догнать. Может быть, его чувства обострились из-за опасности, надвигавшейся со всех сторон. Может быть, всё дело в том, что ему уже удалось столько раз спастись, когда казалось, что он обречён. Но Алекс даже не раздумывал. Он знал, что делать, словно делал так уже не один десяток раз. Может быть, тренировки оказались эффективнее, чем он считал? Он сунул руку в карман и достал йо-йо, которое дал ему Смитерс. На его поясе висел металлический штырёк, и он с силой насадил на него йо-йо до характерного щелчка. А затем, быстро, как мог, обвязал конец нейлоновой нитки вокруг гарпуна. Наконец, он заткнул за пояс пистолет, который отобрал у охранника. Он был готов. Самолёт закончил предполётную подготовку и вырулил к посадочной полосе. Пропеллеры крутились на полной скорости. Алекс дёрнул рычаг коробки передач, отключил ручной тормоз и направил джип вперёд, прямо по траве, в сторону аэродрома. Послышалась автоматная очередь. Он крутанул руль в сторону; зеркало заднего вида разлетелось на кусочки, а лобовое стекло прошили пули. Две машины, летевшие прямо на него, всё приближались. Из задних дверей высунулись вооружённые охранники, целясь в него. Алекс пронёсся между ними, и на одно ужасное мгновение по обе стороны от него были машины, из которых по нему стреляли. Но он сумел проскочить. Охранники промахнулись и попали друг в друга. Один из них вскрикнул и уронил автомат. Его машина потеряла управление и с грохотом врезалась в фасад дома. Другая с визгом затормозила, развернулась и снова устремилась в погоню. Самолёт уже начал разгон по взлётной полосе. Сначала медленно, потом всё быстрее. Машина Алекса выскочила на асфальтовую дорогу. Он вжал педаль газа в пол; джип развил скорость около семидесяти миль в час – но этого было недостаточно. На несколько секунд Алекс сумел поравняться с грузовым самолётом, он был от него всего в паре метров. Но самолёт уже отрывался от него – а через несколько мгновений оторвётся и от земли. А дорога впереди была перекрыта. На взлётную полосу выехало ещё два джипа. Охранники с автоматами, присев, балансировали на сиденьях. Алекс понял, что они не стреляют только потому, что боятся попасть в самолёт. Но самолёт уже взлетал. Впереди и слева Алекс увидел, что переднее колесо оторвалось от земли. Он посмотрел в уцелевшее зеркало заднего вида. Машина, которая гналась за ним от дома, сидела у него на хвосте. Больше деваться некуда. Машина позади него. Два джипа впереди. Самолёт в воздухе, вот уже и задние колёса оторвались от асфальта. Всё произошло одновременно. Алекс отпустил руль, схватил гарпунное ружьё и выстрелил. Гарпун ярко сверкнул в воздухе. Йо-йо, прикреплённое к поясу Алекса, закрутилось, выпуская тридцатиметровую нитку из особого нейлона. Острый конец гарпуна вонзился в подбрюшье самолёта. Алексу показалось, что его сейчас разорвёт пополам, когда нитка размоталась полностью и выдернула его из машины. Через несколько секунд он уже на сорок, пятьдесят метров оторвался от земли, болтаясь под самолётом. Его неуправляемый джип полетел вперёд. Два других джипа попытались от него увернуться, но неудачно, и столкнулись с ним лоб в лоб. Раздался взрыв – шар огня и клубы серого дыма потянулись вслед за Алексом, словно пытаясь утащить его обратно вниз. Затем послышался второй взрыв. Машина, которая гналась за ним от дома, попыталась свернуть в сторону, но ехала слишком быстро. Она влетела прямо в горящие обломки, перевернулась и со скрежетом заскользила по взлётной полосе на крыше. Затем её тоже объяло пламя. Алекс ничего этого уже не видел. Он держался под самолётом на одной-единственной тонкой белой ниточке и крутился вокруг неё, поднимаясь всё выше и выше. Сильный ветер бил его в лицо и оглушал. Он даже не слышал пропеллеры, крутившиеся прямо над головой. Пояс больно вреза́лся в живот. Он едва мог дышать. Алекс отчаянно ощупал йо-йо и в конце концов нашёл нужную кнопку. Он нажал её, и маленький мощный моторчик внутри игрушки заработал. Йо-йо закрутилось на поясе, втягивая в себя нитку. Очень медленно, буквально по сантиметру, Алекс поднимался к самолёту. Выстрел из гарпунного ружья вышел очень удачным. В задней части самолёта была дверь, и, когда моторчик йо-йо наконец-то закончил работу, Алекс оказался настолько близко к этой двери, что даже смог дотянуться до неё рукой. Кто управляет этим самолётом и куда он летит? Пилот, должно быть, видел, что произошло на взлётной полосе, но вот выстрела гарпуна слышать не мог. Он не знал, что взял с собой ещё одного пассажира. Открыть дверь оказалось труднее, чем он ожидал. Он по-прежнему болтался под самолётом, и каждый раз, когда он подбирался к двери, его относило ветром. Он по-прежнему мало что видел. Ветер задувал прямо в глаза. Его пальцы дважды дотягивались до металлической ручки, но их отбрасывало прежде, чем он успевал её дёрнуть. В третий раз он всё-таки сумел ухватиться, но ему всё равно пришлось приложить все силы, чтобы надавить на ручку. Дверь открылась, и Алекс забрался в грузовой трюм. Он в последний раз оглянулся. Взлётная полоса уже была метрах в трёхстах внизу. На ней пылали два пожара, но с такого расстояния они казались меньше спичечных головок. Алекс отстегнул йо-йо и освободился. А потом достал из-за пояса штанов пистолет. Самолёт был пуст, не считая пары свёртков, которые показались Алексу смутно знакомыми. В кабине пилота был всего один человек, и, судя по всему, какой-то из приборов сказал ему, что дверь открылась, потому что он резко развернулся. Алекс оказался лицом к лицу с мистером Грином. – Э-э-э?.. – протянул дворецкий. Алекс поднял пистолет. Он сомневался, что у него хватит смелости выстрелить. Но мистер Грин об этом не узнает. – Так, мистер Грин! – закричал Алекс, перекрывая шум пропеллеров и вой ветра. – Вы, может быть, и не можете говорить, но слушайте внимательно. Я хочу, чтобы вы направили этот самолёт в Лондон. Мы летим в Музей науки в Южном Кенсингтоне. У нас уйдёт на это не больше получаса. А если вы попытаетесь меня перехитрить, то я всажу в вас пулю. Вам ясно? Мистер Грин ничего не сказал. Алекс выстрелил. Пуля врезалась в пол прямо рядом с ногой мистера Грина. Тот уставился на Алекса и медленно кивнул. Протянув руку, он повернул рычаг управления. Самолёт покачнулся и взял курс на восток. Двенадцать часов На горизонте показался Лондон. Облака вдруг расступились, и полуденное солнце ярко осветило весь город. Вот электростанция Бэттерси и её четыре огромные дымовые трубы, до сих пор гордо возвышающиеся над городом, хотя крыша уже давным-давно провалилась. За электростанцией виднелся Бэттерси-парк – квадрат из плотных зелёных кустов и деревьев, которые словно из последних сил сопротивлялись наступлению города. Вдалеке, подобно блестящей серебряной монете, идеально балансировавшей на ребре, стояло колесо обозрения «Лондонский глаз». А вокруг него раскинулся сам Лондон: заправки и жилые кварталы, бесконечные ряды магазинов и домов, асфальтовые и железные дороги, мосты, тянущиеся в обе стороны и разделённые лишь ярко-серебряной лентой – Темзой. Алекс смотрел на всё это через открытую дверь самолёта, стиснув зубы. У него было пятьдесят минут, чтобы подумать, что делать дальше. Пятьдесят минут, пока самолёт летел над Корнуоллом и Девоном, Сомерсетом и Солсберийской равниной, холмами Норт-Даунс, и наконец добрался до Виндзора и Лондона. Забравшись в самолёт, Алекс собирался вызвать по радио полицию или кого угодно, кто его услышит. Но, увидев за штурвалом мистера Грина, он изменил планы. Он помнил, насколько быстро двигался дворецкий возле его спальни и как точно бросил нож, вонзившийся в кресло, к которому был прикован Алекс. Он знал, что в грузовом трюме ему ничего не грозит – мистер Грин прочно пристёгнут к креслу пилота в кабине. Но ближе он подходить не решился. Даже с пистолетом это будет слишком опасно. Он думал, не заставить ли мистера Грина приземлиться в Хитроу. Радио заработало, едва они вошли в воздушное пространство Лондона, и смолкло, лишь когда мистер Грин его отключил. Но это ни за что не сработает. Пока они доберутся до аэропорта, приземлятся и остановятся, будет уже слишком поздно. А потом, сидя на корточках в трюме, Алекс понял, что же за свёртки лежат на полу. И они подсказали ему, что делать дальше. – Э-э-э! – сказал мистер Грин. Он развернулся на сиденье, и Алекс в последний раз увидел отвратительную улыбку, которую вырезал у того на щеках цирковой нож.