- Убирайся вон! – заорал так, что стены задрожали. Наташа вздрогнула, а книга с глухим стуком упала на паркет, раскрывшись где-то посередине. Ее большие голубые глаза широко распахнулись. Рот приоткрылся, будто пыталась вдохнуть воздуха, которого стало отчаянно не хватать в комнате. Она шагнула ближе, сжав пальцы, будто собираясь что-то сказать мне, однако Остапа понесло. Схватил тонкое бледное запястье, выталкивая остолбеневшую женщину из комнаты прямо перед глазами маленького Сашки. Он сжимал ту самую игрушку, на которую я наступил утром – робот-трансформер синего цвета. Вроде бы у него сломалось одно из креплений для шлема. Полнейшая ерунда, не стоило огрызаться на ребенка из-за такой проблемы. Все дети бросают порой вещи. Да только что тогда, что сейчас, я этого не осознавал. Раскаяние приходит запоздало, когда исправить уже ничего нельзя. - Вон из моей комнаты, квартиры, жизни, черт возьми! – прорычал, вытолкнув Наташу в коридор, с ненавистью оглядев ее и брата, напоминающего моргающего на меня глазами. – Чего уставился?! - Максим, - тут же заслонила мелкого подружка отца, будто пытаясь до меня достучаться. Даже видел мольбу в ее глазах, она выставила вперед руку, пока Сашка испуганно жался к ее спине, чуть всхлипывая и раздражая еще больше. – Пожалуйста, успокойся. Я не знала, что нельзя заходить к тебе в комнату. Больше такого не будет, извини. - Ты не поняла, что ли? – зашипел на нее, жаждя причинить как можно больше боли. Чтобы прочувствовала. То же, что я. Каждой клеткой, потом ее дрожь в какой-то мере сейчас приносила удовлетворение, а слезы в глазах удовольствие. - Видеть тебя не хочу. И сына своего забирай туда, откуда вылезла. Уползай обратно в свою нору, - рявкнул громко, до побелевших костяшек сдирая дверной проем, словно защищая свою территорию. - Мама, - тихий жалобный детский голос. Точно зажженная спичка к фитилю рядом с кладовой пороха. Моментально накрывает с головой. – Почему Максим кличит? - Ненавижу тебя, - выдохнул с ненавистью, глядя в глаза Сашки, а затем переведя взор на застывшую Наташу, видя боль в глубине глаз, сам дергаясь в собственной агонии из невероятного коктейля эмоций. Сам заварил – мне в нем и тонуть. Да только не могу, чтобы не захватить кого-то рядом. - Максим, прекрати сейчас же, – истошный крик срывается с ее губ в ответ на мою усмешку. – Ладно ты меня не выносишь, но Саша тут не причем. Он же твой брат! - Он мне не брат, - выдавливаю из себя вместе с накопившимся ядом и гноем, опаляя презрением хрупкую фигуру. – И ты мне никто. Просто подстилка отца, умудрившаяся змеей пробраться в нашу семью. Потому не думай, что кто-то тут тебе будет рад! Дверь захлопнул раньше, стараясь не слушать того, что она кричала мне вслед. Просто прислонился к деревянной поверхности, сползая вниз и утыкаясь носом в колени. Где-то в глубине квартиры плачет Сашка, отчего внутри все сжимается. Наташа пытается его успокоить, хотя сама почти на грани истерики. Оживает смартфон в брошенном рюкзаке, потому тянусь к нему не сразу. Лишь спустя пару тройку звонков. Смотрю на экран – Амир. Интересно, что ему надо? Отвечать не хочется, но Доронин не унимается, присылая сообщение в личный чат. Знаете, у этого парня будто чуйка, когда он больше всего нужен. Амир Доронин: «Эй, Ерема, не хочешь приехать? У нас тут вечеринка. Только парни и куча подозрительных бутылок. Амирчик чувствует, что сегодня нам надо здорово оттянуться» Хочу ли ехать? Надо ли? Пальцы сами скользя по экрану, набирая ответное сообщение, пока внутри все глухом и пусто. Все эмоции я выдрал из себя несколько минут назад, начисто опустошив запасы. Вот только не приходило никакого облегчения. От всего свершившегося только неприятная тяжесть и где-то в груди ноющая боль. Макс Еремин: «Сколько вас? И кто там?» Амир Доронин: «Пятеро. Я, Бублик, Рожок и Педальнов с Пончи. Отпаиваем Рожка от страданий по первой любви. Машулька его бросила, потому что он тупенький. Ты вообще собираешься исполнять свои родительские обязанности? Взял енота, так вот хоть навещай, безответственный папаша!» Почему-то в этот момент на губах появляется улыбка. Нет, ну что за идиот. Хотя может этот идиот умнее нас всех вместе взятых. Макс Еремин: «Ок. Скинь адрес, возьму такси» Затем подумав, дописываю. Макс Еремин: «С ночевой?» Надеюсь да, потому что сегодня я не готов вернуться домой. И завтра тоже не уверен. Амир Доронин: «Хоть до старости живи))) Выделю тебе пустую клетку по соседству с Пончи. Захвати запасные одежды, парень. У нас тут, знаешь ли, приличная гостиница! Хмыкаю, поднимаясь с пола и принимаясь собираться, быстро сбрасывая в рюкзак вещи, слыша, как Амир сбросил адрес, а следом прислал еще одно сообщение. Амир Доронин: «Амирчик уже достал чачу и готов слушать твои излияния про мужскую глупость. Олежека послушали, ждем тебя. В холодильнике есть ванильная мороженка. На случай грусти врубим тебе сопливую комедию, печальные песенки и будем гладить по голове. Так что живее, Ерема. Психологическая служба «Амирка и енот» ждет вас» Макс Еремин: «Это енотовидная собака, балда. Буду через час и мне нужно что-то покрепче мороженки» В тот момент уезжая, я ни о чем не думал. Ни о последствиях своих поступков, ни слов. Просто сбежал в очередной раз, позволив себе расслабится лишь в компании ребят, с которыми раньше не особо водил дружбу. Кроме Олега, у нас с остальными не было ничего общего. Но в тот момент что-то произошло. Нашли общий язык, забылись и позволили себе отпустить все. А на следующее утро я узнал, что Наташа съехала вместе с братом на окраину Москвы к матери, забрав все вещи. Сказала отцу, что он в любой момент может приезжать. Но прежде, чем пытаться строить новые отношения, ему стоит стать отцом для меня и только потом пытаться им быть для Сашки. Я разбил семью своего отца. Причинил боль двум ни в чем не повинным людям, испортив начисто отношения с ними. Потерял свою команду, сломал доверие и бросил, оставив одних. Подвел маму, которой обещал оставаться человек всегда и везде. Но самое главное, что разрушил нашу с Надей любовь своей собственной глупостью. Эй, хотите знать, кто главный преступник в этой истории? Он перед вами. Макс Еремин – убийца всего хорошего в жизни самых близких ему людей. Кто-нибудь, вызовите некроманта. Мне надо срочно вернуть добро, которое я украл. Проблема лишь одна – я не знаю, что теперь для этого придется сделать. Глава 43 Влюбляться – настоящий отстой. Экзамены, к слову, тоже, но любовь – это нечто такое, отчего долгое время не просто избавится, особенно, если она трагичная. Знаете, иногда лучше сдать пять ЕГЭ подряд, чем еще раз испытать такое чувство. Во всяком случае, я себя в этом убеждала те несколько недель после нашего с Максом невнятного расставания. Официально никто ничего не говорил, но подразумевалось одно: мы больше не пара. Ой, какой резонанс. Каждый второй косился. Кто с сожалением, кто с сочувствием. Некоторые даже откровенно злорадствовали. Да-да кудах-банда, я про вас сейчас. Не коситесь на меня, глупые пернатые, у меня в руке тяжелый пинал. - У тебя такой кровожадный взгляд, что боюсь сейчас от Петровой с Собакиной ничего не останется, - смеется рядом Рябин, опираясь о подоконник в коридоре перед кабинетом геометрии. Станислава Варгесовна еще не появилась, а я уже хочу быстрее, чтобы кончился урок. Вокруг нас крутятся девятиклассники, за окном медленно оседает на крыше и асфальте первый снег, несмотря на достаточно теплую температуру. Всего минус пять градусов, даже в октябре на каникулах холоднее было. Декабрь наступает на пятки, скоро пробные экзамены, Новый год, зимний был, а мы тут грызи гранит теорем с аксиомами. - Где, кстати, третья курица? – интересуюсь, оглядывая вновь одноклассников. Мимо прошагало несколько ребят из 11Б. Киваю, замечая Ладужкину, пожавшего руку Еремину. Последний вообще какой-то подозрительно довольный. С той самой ссоры на Хэллоуин был тише воды, ниже травы, но в последние несколько дней прямо не Максим Морковкина Ботва – активист «я – мистер все могу». Кажется, его вернули в команду, он там правда штаны протирает на скамейке запасных – хоть какая-то радость. - Ирка же болеет, - отвечает мне немного удивленно Артур, пока я вяло киваю. Не надо на меня так смотреть, не обязана помнить, какой птичий грипп подхватила какая из наседок в нашем классе. Рядом на светлый подоконник приземляется черная сумка с дурацким хвостатым брелком из искусственного меха. На фоне черной кожи, этот облезлый белый тушкан выглядит совершенно убого. Думаете Арина меня слушала, когда выбирала этот кошмар в магазине? Нет, сказала только в сотый раз, что я злая и вредная. - Сними ты этого дохлого хомячка, Сорокина, - закатываю глаза, стараясь не обращать внимания на ржущих парней. Ладужкин, Рожков, Доронов, Педальнов, Гринев, Саймолов, Сазонов, Бубликов, Филатов – весь цвет собрался возле Капитана Капусты, пока он им там что-то веселое втирает. - Урод, - рычу, яростно сжимая кулаки, глядя в сторону Максу. Козел радуется жизни, даже оценки привел в порядок. Рядом уже Платонова глазами хлопает, прислушиваясь к каждому слову. Может за школой его снежками закидать? Похоже я произнесла это вслух, потому что Рябин тихо смеется, тыча пальцем в серое небо за окном и таящий мгновенно снег, едва снежки успевают касаться асфальта. - Боюсь, придется использовать камни, - добавляет ехидно, а Аринка рядом вздыхает, сочувственно кладя мне на плечо руку. - Подруга, успокойся. Ну его, другого парня найдешь, - подмигивает, кивая на Дениса из 11Б, который мне приветливо рукой машет. В ответ только махаю, будто мы старые знакомые, хотя раньше никогда особо не перекались, не считая вчерашнего разговора в очереди за пирожками в столовой. А ты любишь с мясом или капустой? Ой, смотри, зажаристые сегодня. Ага, не сожгли. Круто, бывай. Кто вообще воспринимает такое? А у Сорокиной это флиртом называется. Или я дура, или последнее мне не доступно по интеллектуальному состоянию. - Домой хочу, - стону, замечая Машку Свиристелову. Открываю рот, дабы поздороваться, но вновь только спешно кидает нам «привет», спеша в куриный отряд, где Летягина рассказывает, какой крутой мейк замутила вчера в своем блоге. Тоже мне, бьюти-блоггерша. Ее вообще кто-то смотрит? - Поверить не могу. Еще месяца два назад они ее шпыняли, а тут гляди какие подружки, - кривится Аринка и я мысленно с ней соглашаюсь, но не до конца. Машка изменилась. Начала худеть, уже заметен результат. Парни стали обращать на нее внимание, особенно, когда сменила прическу, начала укладывать свои волосы иначе, использовать незаметный, но подчеркивающий достоинства макияж. В повседневной одежде изменила мешковатым штанам и кофтам, теперь платья. Каблуки, никаких сладостей на уроках. Естественно наши гламурные особы тут же заметили изменения, тем более после пейнтбола их отношения стали в разы теплее. Подозреваю, они все также шушукались за ее спиной и держали в качестве страшной подружки, но Машке этого было достаточно. Что ж, сомнительная популярность тоже кого-то может делать счастливым. - А Рожок-то влюблен, - хмыкает Артур, с которым мы в последнее время вроде как друзья. Поворачиваю голову. Заметив явный интерес блондина к Машке. Говорили, что они расстались. Причем бросила его Машка как раз потому, что ее новые изменения ему по нраву не пришлись. Не могу Олега винить, мне старая Машка была по душе больше. - Жизнь – отстой, - вздыхаю, слыша звонок, наблюдая, как к нам спешит Станислава Варгесовна. Ее рыжие кудряшки подпрыгивают во время быстрой ходьбы. Костюм сидит странно на полноватой фигуре, да и сама она со своими веснушками будто бы девочка, хотя давно уже за пятьдесят. Может проблема в самой подаче себя, не знаю. Просто одергиваю юбку, стягивая школьный черный пиджак подоконника вместе с рюкзаком, шагая вместе с толпой ребят к кабинету. Аринка снова в телефоне – новый парень, тот самый, из-за которого она в октябре вся была в прострации. Какой-то студент первокурсник. Подруга по уши влюблена, ничего вокруг не замечает, потому натыкается на Бубликова у самого входа, нарываясь на очередное язвительное замечание: - Сорока, с твоей внимательностью ни один ответ на ЕГЭ правильно не напишешь. - Ха-ха, - тянет Аринка, надувшись, окидывая Юрку мрачным взглядом. – Такой смешной, умереть можно. - Умирай, хотя для этого тебе достаточно дифференциальное уравнение показать, - ехидно отвечает парень, пропуская мою. Подругу вперед, галантно выставив руку, изображая джентльмена. – Дамы вперед, дурочки тоже Аринка в ответ бьет его по широкому плечу, слыша тихой «ой». - Ребятки, пошевеливаемся, итак, время идет, - кричит Станислава Константиновна, заметив затор у порога. Сама уже открыла журнал нашего класса, поставила сумку и принялась отмывать доску после урока алгебры у девятиклассников. Пока стирает цифры, пробираемся вперед. Сзади на меня налетает Лилька, тяжело дышащая, на ходу снимающая шапку с длинных рыжих волос, пихая ту в свою сумку и оглядывающая остальных. - Я не опоздала? Успела? – бормочет, вертя головой. - Не успела, зайка. Твоя сенсация уже ушла к другому журналисту, ты такая медлительная, - слышится ехидный голос Амира позади. Закатываю глаза. Мальчики вообще бывают нормальными? Такое ощущение, что весь мужской род произошел от Люцифера – того самого, рогатого козла с копытами. - Чего? – резко поворачивается к нему Лилька, недоуменно вскидывая брови. – Я что-то пропустила? - Ничего, рыбка Дори*, - гогочет Доронов, тыча локтем хмыкающего Влада. – Не напрягайся. - Боже, ты такой придурок, - возмущается Настя Айварова, схватив Лильку, таща ее прямо в класс. – Пошли, нечего на дураков внимание обращать. Фыркаю громко, спеша к своей парте. Согласна с Настей – парни совершено безнадежные существа. Какая от них польза? Никакой. К черту их, ненавижу парней. Потому падаю за свою парту в гордом одиночестве, раскладывая вещи, заметив прошедшего мимо Артура. Пока Станислава Варгесовна пишет тему урока, достаю учебник с канцелярскими принадлежностями, слыша, как ругаются Бубликов с Сорокиной позади. Почку продать готова – нравится моя блондинистая фея-подружка нашему умнику, да только тот как мой вдруг Васька, выразить симпатию ни математическим способом не умеет. Яровой вон, додумался понравившейся девчонке код прописать в системе, чтобы та при загрузке своего компьютера в классе, каждый раз на заставке сердечко из цифр. Прикольно, конечно, вот только девушка не оценила, а за самовольничество Васька схлопотал замечание. Уже откладываю рюкзак, когда слышу рядом скрип. В классе наступает необычайная тишина и в нос ударяет знакомый аромат бриза. Не надо голову ломать – рядом Макс и, похоже, решил, что он бессмертный. Остальные затаились, ждут чего-то, пока я медленно поворачиваюсь в сторону своего новоявленного соседа, тяжело дыша. Медленно так закипая, точно суп под крышечкой в кастрюльке. - Какого черта, тыква огородная? – шиплю тихо, стараясь пока не повышать голос. Платонова на своем месте, сидит, уткнувшись в раскрытый учебник, пока Варгесовна здоровается. Поднимаемся, а Еремин бросает на меня беззаботный взор серых глаз, улыбаясь от уха до уха. Он реально дурак или прикидывается? - Максим? – удивляется наша учительница по алгебре с геометрией, оттряхивая руки. – Ты снова пересел? - Тут лучше видно, глаза косить не надо, - отзывается этот мухомор, продолжая ослепительно улыбаться. Рубашку одернул, рукава закатал, ручку в карман брюк сунул и грудь колесом выпятил, дожидаясь, пока учительница кивнет, с интересом оглядывая нас. - Что ж, пусть так, - отзывается. – Я не против. - Я против! – говорю прежде, чем успеваю подумать, но отступать от своих слов не собираюсь. Ставлю ладони на стол, наклоняясь вперед и пальцем тыкаю в застывшего Макса, пока остальные с интересом наблюдают за разворачивающимся скандалом. – Мне лично неудобно, если он рядом! - Надя, это не твоя личная парта, - журит меня Станислава Варгесовна, облизнув в панике губы, пока я тяжелым взглядом смотрю на нее. – Максим вправе выбрать более удобное место для себя.