— Это тебе приказал сделать председатель Крокер, — простонал он. — Ты на него работаешь, я знаю. Он старается сорвать нашу политику в отношении Китая. Это он тебя сюда послал. — Брендел взглянул на меня с неприкрытой ненавистью. — Я вам за это все ад устрою. Я лениво процедил: — Председатель Крокер меня сюда не посылал. Я сам пришел. Но готов побиться о заклад, что ты окажешься в аду значительно раньше нас. — Я встал, повернулся к нему спиной, небрежно переступил через кучу, которая несколько минут назад была телохранителем, и медленно проследовал к двери походкой тореадора, только что одержавшего победу на арене. Подойдя к двери и открыв ее, я обернулся и сказал: — Веди себя потише, Бентли. Ты — гребаный предатель, и я не спущу с тебя глаз. Я буду присматривать за тобой до тех пор, пока не решу, что с тобой пора кончать. Разрешите объяснить, что произошло, пока я двигался к кабинету Пинки. Много лет назад, когда Рой Бем, крестный отец «Морских котиков», был во Вьетнаме, кретины из высшего командования запретили ему принимать участие в боевых действиях. «Вы здесь для того, чтобы советовать, наблюдать и учить. Поэтому ни при каких обстоятельствах вы не должны принимать участия в боевых действиях». Если вы думаете, что Рой выполнил этот приказ, то глубоко ошибаетесь. С таким же успехом вы можете купить виллу с видом на море в пустынях штата Аризона. И как же Рой вышел из положения? Он просто «случайно» оказался со своими подчиненными в тылу Вьетконга. Там он устроил засаду и послал одного из своих людей привлечь внимание противника. Вьетконговцы незамедлительно атаковали. Рой принял бой и уничтожил их. Вернувшись обратно, он честно доложил о схватке с противником, в которой был виноват сам противник, так как напал первым. Я использовал сейчас ту же тактику. Но сначала нужно разобраться с Пинки. Он стоял на четвереньках, виляя задом, как собака хвостом, и что-то лихорадочно искал под столом. Авенир нигде не было видно. — Потерял что-нибудь, Пинки? Он вздрогнул от моего голоса, вскочил, но ударившись головой о крышку стола, снова шлепнулся. Осторожно поднявшись с вытаращенными от страха глазами и перекошенным от ужаса ртом, он простонал: — Дик, я не знал. Я не знал. Я ему подчинялся. У него такой большой кабинет. Советник по вопросам национальной безопасности всегда консультируется с ним. Я не знал! Самое печальное, что Пинки скорее всего действительно не знал. Пинки не злодей, способный предать собственную страну. Беспринципный? Да. Изворотливый? Да. Ненадежный? Готов побиться о заклад. Интриган? А как же. Но не предатель. Все, о чем думает Пинки, так это лишь о следующей звездочке. Это и привело его к беде. Бентли использовал Экскремента, как младенца. Адмирал был слишком занят тем, что лизал задницу Бентли вместо того, чтобы проверить его полномочия. Но я не собирался отпускать его с крючка. — Кто такой «X»? — Кто? — Пинки наконец поднялся на ноги и тут же шлепнулся в кресло. — Господин «X» — задница, передавшая тебе это. — Я постучал пальцем по папке, на которой значилось кодовое обозначение «Везер Кэйбл». — Я не могу тебе этого сказать, Дик. Он меня убьет. Он передал мне ее в качестве личного одолжения. Я подошел поближе к столу, облокотился на него и навис над Пинки. — Ты лучше подумай о том, что не он прикончит тебя, а я, и прямо сейчас. Ты уже причинил ущерб и поставил под угрозу жизни многих людей. И если не поможешь мне хоть как-то исправить положение, то я лично порублю тебя на мелкие, мелкие кусочки. Причем делать это буду очень медленно. Он взглянул на меня и понял, что я говорю абсолютно серьезно. Затем он закрыл лицо руками и назвал имя. Как я и думал, это был один из его приятелей по аннаполисной мафии. Они хоть чему-нибудь там учатся кроме того, как пользоваться шпаргалками, лазить под юбки сокурсницам и торговать наркотиками? Да, учатся. Торговать государственными секретами при соблюдении определенных условий. Условие первое и главное — тот, кого ты знакомишь с тем, что ему знать не положено, должен быть твоим приятелем по Аннаполису. Других условий нет. Я завис над Пинки дамокловым мечом, пока тот печатал на машинке свои объяснения. Да, печатал на машинке, а не на компьютере. В последний можно забраться и получить нужную информацию. А я не хотел, чтобы Бентли и его приятели знали о содержании документа. С трех попыток он, наконец, закончил его. Я пропустил все черновики через машину для уничтожения бумаг и снял с оригинала копию. Заставив Пинки подписать их, я положил документы в карман. Он совсем раскис, глядя как они исчезают в моем кармане. — А что же будет со мной? — всхлипнул он. Я взглянул на сукина сына, вид которого не вызывал у меня и капли жалости и сказал: — Что будет с тобой? Пошел ты к гребаной матери, Пинки! Ты труп. Глава XIII Шел легкий снег, когда я вернулся домой около часа пополудни. В компьютере меня ждали зашифрованные сообщения от Аликс Джозеф: «Надеюсь, вам пригодится эта информация. Используйте тот же код, что вы сообщили мне. Прощайте». Я расшифровал сообщение и прочитал его. Во-первых, Аликс установила людей на фотографиях, которые я ей передал. Кажется, я убил двух лучших специалистов Пекина по ведению радиоэлектронной войны — пару генерал-майоров, учившихся в США. Я почесал бороду. Какого черта они делали на «Принцессе Нантонга»? Во-вторых, ситуация в Японии, Корее, Индонезии, Сингапуре и на Филиппинах обострилась еще больше. Аликс была готова заключить пари, что это все делается для того, чтобы ввести нас в заблуждение. В ее выводах заключался здравый смысл — вспомните изречение Сунь-Цзы на стене в офисе Бентли. Китайцы до сих Пор считают, что обман — основной элемент военного искусства. Более двух тысяч лет тому назад генерал Чан Ли, великий тактик, посвятил этому три своих книги в стихах. А Сунь-Цзы тщательно разработал эту тему в забытой сейчас книге «Первое условие победы». Я собрал своих парней и поставил перед ними новую задачу. Затем позвонил в офис председателя, чтобы сообщить обстановку Джо. Но дела шли не столь хорошо, как хотелось бы. С одной стороны, меморандум, который я заставил Пинки написать, давал нам основание обратиться напрямую к министру обороны и вышибить эту задницу Бентли из Белого дома. Но с другой стороны, все это были косвенные улики, и я чувствовал, что Крокер не станет ничего делать до тех пор, пока мы не добудем нечто более серьезное. Что бы я ни думал, это не играло никакой роли — председателя не было в городе. Он выступал в Вест-Пойнте[32] с большим докладом о военной готовности США. На мою просьбу соединить меня с ним последовал отказ — я не значился в списках генерала Крокера. — Тогда соедините меня, пожалуйста, с Джоан Монтгомери. Короткое молчание. — Извините, сэр. Но вас нет и в ее списках. Конечно, меня в них не было, как и предусматривалось планом операции. Я набрал номер пейджера Джоан. Прошло минут шесть, но она не перезвонила. В отчаянии я послал Бумеранга, Нода и Родента в город с аппаратурой «Большого Брата». Они должны были перехватить все телефонные разговоры Бентли в Белом доме и его особняке в Джорджтауне. Дак Фуг, Полпинты и Пик с электронной аппаратурой отправились в Россалин следить за Ли Чайменом. После этого я позвонил по закрытой линии в Токио Аликс Джозеф. Безуспешно. Я снова попытался связаться с Джоан. Затем набрал номер американского посольства в Токио. Оператор посольства позвонил по внутреннему телефону в кабинет Аликс. Тишина. Тогда я оставил для нее сообщение с просьбой перезвонить мне как можно быстрее. Обеспокоившись не на шутку, я позвонил Тошо, разбудил его и сообщил новости за последние шесть часов. Он сразу же все понял, недаром у него диплом Нотрдамского университета, и пообещал сделать все возможное со своей стороны. Я хотел снова связаться с Крокером, но в этот момент раздался звонок от Дак Фута. Он начал что-то говорить, но из-за шума в трубке ничего нельзя было разобрать, а потом связь прервалась. Я положил трубку, и телефон тут же зазвонил опять. — Слушаю. — Ли на пути в аэропорт имени Даллеса, — сообщил Дак Фут. — Он взял такси у своего офиса. Едет налегке — дорожная сумка и кейс. Мы следуем за ним. Между нами шесть автомобилей. Подъезжаем к въезду в аэропорт. Что делать? — Продолжайте наблюдение и дайте мне знать, куда он направляется. — Понял, Шкипер. Через шесть минут снова звонок. — Босс, это — Бумеранг. — Говори. — Коротышка купил билет на рейс в Нью-Йорк. Нам лететь с ним? — Нет. — Я хотел, чтобы вся команда была у меня под рукой. — Удостоверьтесь только, что он улетит. — Есть. И опять я набрал номер пейджера Джоан. На этот раз она перезвонила через полторы минуты. — Извините за задержку, но я не могла добраться до телефона. — Мне нужно срочно увидеть председателя. — Мы все еще в Вест-Пойнте. Прием у начальника академии. — Тогда сразу же, как только вы вернетесь. — Подождите, Дик. — Она прикрыла трубку рукой, сказала несколько слов, которые я не разобрал, и затем произнесла: — Председатель говорит, что мы должны поддерживать связь, как предусмотрено планом. Планы нужно соблюдать, но иногда приходится их нарушать, чтобы принять меры, не терпящие отлагательства. — Джо, я должен его видеть! Она снова прикрыла трубку рукой, а затем, через некоторое время сказала: — Встречайте нас на базе ВВС Эндрюс через час. Мы поговорим в машине на пути к резиденции председателя. — Еду. 17 часов 25 минут. Когда самолет председателя «Гольфстрим» приземлился, я уже ждал его на посадочной полосе аэродрома. Мы с Гатором приехали час назад. Пока мы ждали самолет, я позвонил домой. Дак Фут оставил сообщение, что Ли Чаймен улетел в Токио. Он выяснил, что там рейс из Вашингтона стыковался с рейсом на Пекин. Люк «Гольфстрима» открылся, и в проеме появилась крупная фигура председателя — он до сих пор выглядел, как спортсмен. Задержавшись на минуту и поискав меня глазами, он махнул рукой. — Дик. Я подбежал к трапу и пожал ему руку. — Рад вас видеть, генерал. У него был усталый вид. — Как долетели? — поинтересовался я.