– Что случилось? – его посеревшее лицо Тане совсем не понравилось. – Пожар на складе с алкоголем, – он сунул телефон в карман, но промазал. С ужасным стуком аппарат упал на мраморный пол. – Твою же мать! – выругался он, разглядывая треснувший экран. – Что за день-то такой. Прости, – он посмотрел на Таню страдальчески. – Я должен ехать. – Я понимаю, – встала она. – Не переживай, я найду выход на посадку. – Удачной тебе поездки! – шепнул он ей на ухо, чмокнул в щёку и убежал. «Надеюсь, обойдётся!» – проводила она его спину и потянула свой чемодан к очереди в «зелёный коридор». Она что-то так распереживалась из-за этого пожара, представляя себе, как пламя лижет картонные коробки, а потом взрываются бутылки и огонь ревёт, ещё сильнее разгораясь от этих горючих жидкостей, что начисто забыла про Эрика. – Что-то случилось? – услышала она его голос над ухом и вздрогнула. – Привет! – Привет! Склад с алкоголем горит. – Скверно. Алкоголь как пиротехнику или парфюмерию не погасить, только путём полного выгорания. – Атас! – выдохнула она. – Он ещё и телефон разбил. – Не переживай только. Не маленький, разберётся. – Я понимаю, – кивнула Таня. Даже если бы она осталась, то ничем не могла помочь, а уж накручивать себя в поездке тем более не было смысла. «Лишь бы он только не начал там геройствовать», – холодком в груди пробежала тревожная мысль, но Таня и её отогнала. В конце концов, он же не идиот. В стареньком Боинге Российской авиакомпании не было бизнес-салона. И места им достались в самом последнем ряду, где не откидывались спинки. Но зато на трёх сиденьях они сидели вдвоём. – Лететь всего два часа, не думаю, что устанем, – Эрик сжал её руку, пристегнув ремень безопасности. – Согласна, – кивнула она, глядя как его коленки упираются в соседнее кресло, и руку забрала, якобы достать из сумки телефон, чтобы поставить его в «авиарежим», но он заметил. – Не дёргайся. Я не сделаю ничего, что будет тебе неприятно или поставит в неловкую ситуацию. Ты мне нравишься, не скрою. Ты мне очень нравишься, – он потёр лоб. – Но ты не должна из-за этого беспокоиться. – Наверно, мне нужно было беспокоиться раньше, до того, как согласилась на эту поездку, – убрала она телефон. – Я же не маленькая. Всё прекрасно понимаю. – И всё же, поверь. Я тоже не мальчик. И умею себя контролировать. Я не нарушу границы. Тебе нечего бояться со мной. – Я попробую, – вздохнула Таня. Почему-то, когда она собиралась в эту поездку, ей представлялось это забавным и ничего не значащим. Влад при ней засматривается на молоденьких девочек, трахает безнаказанно своих бывших жён, и формально она совсем не обязана хранить ему верность. Но она так оказалась зациклена на своём Владе, что даже не подумала о том, что для Эрика такие свободные отношения может быть совсем не норма. И эта боль, что они с Владом привыкли доставлять друг другу, для Эрика, возможно, не приемлема. Делать ему больно просто так она совершенно не хотела. – Ты же знал Назарова и раньше? – задала она вопрос, который давно не давал ей покоя. – Только не похоже, что вы близко знакомы. – Нет, мы можно сказать не знакомы. И прости, если тебе не понравилось, что знакомиться я не подошёл, – он поправил волосы, которые она убрала за ухо. – Ты так затравлено оглядывалась, что я подумал, сейчас это не лучшая идея. – Спасибо, – прислонилась она к его обтянутому кожаной курткой плечу и положила руку на упругий бицепс. Он как-то облегчённо вздохнул, но не из-за её слов. Из-за её движения. Он словно страдал без физического контакта с ней, поэтому всё время притрагивался. Словно его тянуло к ней мощным магнитом и преодолевать его силу было неимоверно тяжело. – В-общем, это было давно. И об этом неприятно рассказывать, – он болезненно сморщился и снова потёр лоб. – Её три года как нет, а мне до сих пор больно. – Тогда не рассказывай, – погладила Таня его по руке. – Нет, я должен, – покачал он головой. – Именно тебе должен рассказать. В-общем, они как-то переспали. Моя жена и Назаров. Глупо. По пьяни. Отмечали день рождения подружки в ресторане при гостинице в Домникане и там познакомились. Потом посидели в баре. Там живая музыка, потанцевали. И он вроде клеился к её подружке, но как-то получилось, что в номер ушёл с моей женой. И потом оказалось, что он приехал даже не один, с женой, с ребёнком. Но ему по ходу было всё равно. Потому что с её подружкой он тоже потом спал. Жена не собиралась мне рассказывать, конечно. Но оказалось, что они возвращались одним рейсом. Я прожил с ней семнадцать лет, чтобы не почувствовать неладное. – А ты все эти годы был ей верен? – Хороший вопрос, – усмехнулся он. – И ты не поверишь, наверно, но да. Я ни разу ей не изменил. И ей простить так и не смог. В-общем, на восемнадцатом году брака мы развелись. И я отправился во все тяжкие. А потом она заболела. – И ты вернулся? – Вернулся. И ездил с ней по врачам. Но, увы. Рак. Она так и умерла, сжимая мою руку. – Ты винишь себя в её смерти? Он отрицательно помотал головой. – Ни себя, ни твоего Назарова. Нет, это всё пустое перед лицом неизлечимой болезни. Но, знаешь, когда она умирала, я понял одну простую истину: если бы она не сказала мне правду, я был бы счастливее. Он замолчал, тяжело вздохнул. Самолёт набрал высоту, и услужливые бортпроводницы покатили по проходам тележки с напитками. Таня не смела нарушать его молчание. Оно и так давалось ему непросто, ведь он остался сейчас наедине со своим горем. И по печальному стечению обстоятельств, на месте Влада мог бы оказаться любой другой смазливый парень, но это был именно Влад. – Только не подумай, что я хочу отомстить, – грустно улыбнулся он, передавая ей кофе. – Наверно, нам с твоим Назаровым просто нравится один тип женщин. – Наверно, – кивнула Таня. – Назарову действительно нравится только один тип. Женщины. – Как ты с ним живёшь? – отхлебнул он из своего стаканчика. – Я искренне не понимаю. Я не смог простить одну измену. А ты… Он поставил стакан и развёл в сторону руки. – А я сразу знала, что ничем хорошим это не закончится. И чтобы для тебя это вдруг не стало неожиданной новостью, мы познакомились в борделе. И это он за меня заплатил. – Ты…, – он не мог произнести это вслух. – Да. Он стал моим первым клиентом. И проклятием всей моей жизни. Только не спрашивай, нравится ли мне такая жизнь. – А она тебе нравится? – Это неважно, ведь другой у меня всё равно не будет. – И сколько лет вы уже вместе? – Двенадцать. И нет, мы не вместе. Но мы и не врозь. Мы разбегаемся, пытаемся жить каждый своей жизнью, а потом обстоятельства снова сводят нас вместе. И мы как два дикобраза жмёмся друг к другу, чтобы согреться и колем друг друга острыми иглами. – Ты любишь его? – он вернул пустые стаканы. – И да. И нет. Уж прости меня за сравнение, но он во мне как рак. Он убивает меня, а я с ним постоянно борюсь и никак не могу найти лекарство, чтобы избавится раз и навсегда. – Не можешь или не хочешь? – он протянул ей руку. – Наверно, у меня просто никогда не было достаточно веских причин, – вложила она в его раскрытую ладонь свою. – Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы они у тебя появились. Эрик смотрел на неё, но Таня боялась повернуться, боялась поднять на него глаза. Он склонился и прижался губами к её виску. По коже побежали мурашки. Она закрыла глаза. Только Влад вызывал в ней такое же острое желание ему принадлежать. Целиком, без остатка. Навсегда. Глава 14 Наши дни ВЛАД Пламя полыхало с такой силой, что за пару километров до горящего склада были видны и его всполохи, и столб густого чёрного дыма, склонившегося по ветру в сторону города. Если бы не этот ветер, да не сухая осень, да не пробки на дорогах в час-пик, возможно толку от пяти пожарных машин было бы больше. Но обстоятельства сложились не в их пользу. Стоя рядом с начальником склада, сокрушённо почёсывающим затылок серьёзным и низеньким мужичком, Влад слушал треск горящих перекрытий и монотонный гул огня, пожирающего тонны его денег и плоды семи лет труда. Перепуганного охранника допросили. Он честно спал и понятия не имел что произошло. Успел выскочить и, отбежав на приличное расстояние, вызвать пожарных. Это всё, что он знал. Теперь осталось только ждать пока догорит, потом получить отчёт о причине возгорания. И служба безопасности пусть роет и выясняет несчастный это был случай или вмешались конкуренты. Возможно, за прошедшие годы с того передела рынка что он устроил, кто-то до сих пор его не простил. Он бы не простил. Влад развернулся и пошёл к машине. Стой, не стой, а надо искать новый склад, делать заказы и постараться не выпасть из обоймы надолго. Рынок не будет ждать пока он почистит пёрышки. И все нужные распоряжения он уже сделал. Машина мягко заурчала. Разбитый телефон не подавал признаков жизни. И почему-то этот умерший аппарат, который легко помещался в руке, было жальче, чем огромный забитый доверху товаром склад. И какая-то пустота, гнетущая и бездонная, оглушила Влада и словно отделила от остального мира. Он чувствовал себя совершенно одиноким, потерянным, мёртвым. И не знал ни единого места на земле куда бы он хотел сейчас поехать. Ни домой, ни в офис, ни в бордель к всегда позитивным проституткам, ни в другую страну.