– Пожалуйста, не забудь раздать всё, что я купила, – давала последние наставления Эрику Таня. – Как я могу, – улыбался Эрик. – Иначе мне придётся и дальше таскать с собой целый чемодан подарков. – И Эрик, – она полезла в сумку и достала подаренные часы. – Пожалуйста, забери. Это слишком дорогой подарок для друга. – Тань, пожалуйста, оставь их. Мне будет приятно, если иногда ты просто будешь вспоминать обо мне. – Тогда у меня тоже есть для тебя подарок, – она протянула ему флеш-карту. – Я не знала, как тебе это отдать, но раз уж так получилось. Это запись разговора твоей жены с той гадалкой, к которой она ездила. – Но, как…, – непонимающе посмотрел он на Таню. – Не спрашивай, где я её взяла. Это и не важно. Важно, что там почти всё о тебе. О тебе, о детях, о том, что так было вам дорого. Мне кажется, ты должен это знать. И я надеюсь, что тебе тоже станет легче, как стало легче твоей жене, после этого разговора. – Наверно, ты тоже поняла обо мне больше, чем я говорил, – взял он блестящий прямоугольник. – Возможно не всё, но то, что ты всю жизнь любил только одну женщину, понять не трудно. – И всё ещё люблю её. И, наверно, никогда не перестану любить. – Он наклонился, чтобы убрать свой подарок в карман, но Таня понимала, что просто прячет от неё глаза. – Будешь ещё кофе? – Нет, – покачала она головой. – А я себе, пожалуй, возьму, – он поднялся, взял со стола пустые чашки. – Софья Владиславовна, изволите чего-нибудь? Мелкая покачала головой, даже не поднимая на Эрика глаз. А Эрик, засмотревшись на неё, развернулся так резко, что не заметил женщину, проходившую мимо. Они столкнулись, и посуда из рук Эрика посыпалась на пол. – О, боже, извините, – выпалил Эрик на русском. – Ничего, – неожиданно ответила женщина тоже по-русски, удивительно тепло улыбнувшись для таких льдисто-голубых глаз. – И вы меня извините, подвернулась под руку. – Диана? – удивлённо поднялась из-за стола Таня. – Таня?! – Какими судьбами? – они обнялись, и Таня помогла Эрику, забрав у него посуду. Она действительно рада была встретить Диану. – О, вы вместе? – удивилась женщина. – Да. Знакомься. – Это неуклюжий медведь Эрик, – представился он сам. И Софи звонко засмеялась за Таниной спиной. – Медведь Эрик, – хихикала она, показывая маленькие зубки, пока Таня ставила на стойку пустые чашки. – Твоя? – произнесла одними губами Диана, округлив глаза, показывая большим пальцем за спину, а потом указательным вперёд на Эрика, который отвернулся к бармену: – Его? И Таня кивнула, а потом покачала головой отрицательно. Диана выразительно приподняла брови и повернулась к девочке: – Привет! – Бонжур, мадам! – ответила малышка. – О, парле ву франсе? – Уи, мадам. Софи Бонье. – Диана Савойская, – протянула женщина руку, и осторожно потрясла протянутую ладошку. – Диана, может кофе? Чая? Воды? – спросил Эрик, ставя на стол свой заказ. – Пожалуй, воды. Спасибо! – оглянулась Диана на табло и села на свободный стул. – А вы куда летите? – спросила она Таню. – Мы с Софи в Москву. Эрик в Рим, – села Таня. – Мы к папе, – радостно улыбнулась Софи. – Когда моя внучечка подрастёт, – улыбнулась Диана, – тоже буду мотаться с ней по Парижам. – А сколько ей? – спросил Эрик, снимая с колпачка бутылки защитную плёнку. – Ой, ещё совсем крошка. Только родилась. Спасибо! – кивнула она благодарно, когда открытая бутылка зашипела. – Но они там и без меня прекрасно справляются. Сын с невесткой. – А у меня внук. Три месяца. Я лечу к дочери в Неаполь, – сел рядом Эрик. – Правда, через Рим, хочу ещё навестить друзей. – Ну, где ещё можно встретить знакомых русских, если не в аэропорту Шарля де Голя? – улыбнулась Диана. – Я тоже к друзьям в Рим. Таня слушала их разговор, не вмешиваясь, и ей казалось, что эти двое даже забыли про неё. – Оревуар! – посылала им воздушные поцелуи Софи, сидя на Таниных руках, когда они пошли на посадку. И Таня помахала им на прощанье. Почему-то ей показалось, что они отлично проведут время в Риме. И это ей даже нравилось. – Ну, что, готова лететь к папе? – спросила она Софи, застёгивая ремень безопасности. – Всегда! – захлопала в ладоши её малышка. Глава 39 ВЛАД Влад не поехал забирать Леру после концерта, хотя время оказалось подходящее, а он был недалеко. Он приехал домой, отправив водителя. Просто не хотел разговаривать с ней в машине, а поговорить было о чём. – Привет, малыш, – Лера бросила шубу на диван и наклонилась поцеловать Влада, застывшего в кресле гостиной мраморным изваянием. Приторно-слащавый голосок с потрохами выдавал её вину, и Влад отклонился от поцелуя и поморщился от этого «малыш». – Что-то случилось? – девушка посмотрела на него с тревогой. – Ты столкнула Таню с лестницы. – Нет! Ты что, малыш! – округлила Лера глаза и присела на журнальный столик. – Я так испугалась, когда она оступилась. – Тамара Викторовна видела, как ты её толкнула. – Эта жирная корова врёт! Она не могла ничего видеть, потому что смотрела на дверь. Влад усмехнулся. – Врёшь ты плохо, – он встал и прежде, чем сделать шаг, немного подождал, пока перестанет кружиться голова. – Твой ужин на кухне. – Опять запрёшься в своей красной комнате с её фотографиями? – Тебя это не касается. – Да, что случилось-то, что ты так разозлился? – крикнула Лера вслед, когда Влад уже начал медленно подниматься по лестнице. – Ничего не сломала, может и получила пару синяков. Но твоя бывшая заслужила. Она всю жизнь мучает тебя. – Так это всё ради меня? – повернулся Влад и снова усмехнулся. – Или ты испугалась, что снова придётся переехать в свою скромную квартирку на окраине? Из-за Тани? – Трясёшься над ней как над каким-то сокровищем, а она обычная шлюха, – крикнула она в сердцах. – А ты? Обычная лесбиянка? – он отвернулся и пошёл дальше, не вникая, что там ещё она кричит ему вслед. Влад словно вдруг проснулся после долгого и мучительного сна. Пусть Таня потеряла ребёнка, но теперь он точно знал, что может стать отцом – это ли не причина поверить в себя. Пусть Таня с Эриком, но Влад всё ещё любит её – это ли не причина не сдаваться. А ещё Таня тоже любит его. Влад чувствовал это по её слезам, по её взгляду, по каждому её вздоху, по голосу, который дрожал, когда она звонила. Это ли не причина бороться за неё. Плевать на всё! На всё, что было, на всё, что он так и не смог когда-то простить, на все её слова – он больше ничего не хотел слышать. Он нужен Тане. Это ли не причина жить.