– Ну да! – приободрившись, Стас улыбнулся и расправил плечи. – Представляешь, этруски жили на этом хреновом апеннинском «сапоге». Народ был, вообще, талантливый и развитой – такое строили, что и сейчас стоит хоть бы хны. А италов и латинов жаба душила – ну, как это, не они всем этим владеют. Ну, и напали, и разгромили их государство. Часть этрусков смешалась с ними, часть ушла на восток и осела в верховьях Дона, а позже смешалась с полянами там, с древлянами… Представляешь, даже в нашем нынешнем языке много этрусских слов. – Впечатляет! – без тени иронии проговорил Лев. – В общем, растешь… Крячко в ответ лишь хитровато ухмыльнулся и, немного помолчав, негромко сообщил: – Так Ритулька-то со мной, думаешь, почему ехать согласилась? А-а-а… Я на нее еще тогда, в конторе у Верхова, запал. Нет, серьезно, только увидел – аж голова кругом пошла. На следующий день ее встретил, она, бедная, даже отшатнулась – думала, собираюсь на нее дело шить. Ну, успокоил ее – сказал, что, наоборот, хочу пригласить в круиз. Слово за слово… Что-то там ввернул из Кастанеды и Блаватской… Лев от удивления даже присвистнул и картинно развел руками: – Ба-а-а! Ты и про Кастанеду с Блаватской знаешь? Однако… – Вот и Ритуля мне так сказала. Мол, всегда думала, что опера хорошо разбираются только в способах, как кому-нибудь засветить в челюсть или шмальнуть из пугача. Ну, пообещала подумать. А назавтра сама позвонила и согласилась поехать. – Да, выходит, не только красота, но и знания – страшная сила, – спускаясь по лестнице на свою палубу, резюмировал Гуров. – На завтра какие планы? – Какие… Вроде ж намечается заход на какие-то острова. Как их там? Зазорские или Позорские? – с напряженным видом припомнил Стас. – Азорские, – негромко подсказал Лев. – Вот-вот… Думаю, стоит посмотреть. Ты как? – Да, будет не лишне, – согласился Гуров. – Посмотрим, что тут за атлантический рай. …В послеобеденные часы следующего дня на южной стороне горизонта показалась темная полоска суши. Матрос, взобравшийся на мачту, блюдя старинную традицию, через мегафон прокричал: «Земля!» – и вдоль бортов на всех обзорных палубах скопились сотни человек, разглядывая через подзорные трубы и бинокли приближающиеся острова. Суша словно вырастала из океана, постепенно обогащаясь самыми разными деталями – субтропической зеленью, взбирающейся на вершины холмов и гор, кучерявящейся меж прямоугольниками домов… Часа через полтора Понта-Делгада раскинулся перед путешественниками во всей своей красе. Прямо по курсу белели длинные корпуса семиэтажных домов. Город, изобиловавший преимущественно малоэтажной застройкой, взбирался вверх по склону высокого холма, на вершине которого виднелось какое-то большое здание с красной крышей. Как сразу же заметил Гуров, левая часть порта была отдана пассажирским судам, в правой же вдоль пирса стояли огромные портальные краны, которые что-то методично доставали из трюмов сухогрузов и барж. Еще дальше белела и упиралась в небо острыми верхушками мачт целая армада небольших яхт, а несколько многотоннажных, солидных покачивались на волне у самого причала. Вдоль всей линии набережной, отделяя жилой сектор от порта, шла широкая автострада, по которой летели крохотные разноцветные «козявки»-автомобили… Вдали, меж домов, как и у пристани, тоже зеленели куртины пальм, английского падуба, японской сосны, лавра… И даже с акватории было видно обилие цветов в сквериках, у домов, вдоль улиц и дорог. «Принцесса Энни», неспешно подойдя боком к причальной стенке, наконец-то замерла, словно уставший от долгой дороги гигантский белоснежный металлический кит. Пассажиры, жаждавшие поскорее сойти на сушу, столпились у сходней, держа в руках карточки-сипасски, заменявшие документы. Португальские пограничники, чрезвычайно вежливо заглядывая в карточки, мило улыбались и желали приятного времяпровождения на их острове. Над пунктом пограничного и таможенного контроля развевались флаги Португалии и Понта-Делгады. На флаг и герб Португалии, которые уже были знакомы со времени памятной одиссеи в Англию и через Лиссабон по всей Европе, Гуров особого внимания не обратил. А вот желтое полотнище местного флага, украшенного гербом – красным щитом с пучком стрел, развернутых веером, сразу же бросилось в глаза. – Ты глянь, – рассмеялся он, тронув Марию за руку, – прямо побратим наших Великих Лук – правда, там три лука, а тут полно стрел. – Лев, – неожиданно послышался сзади голос Станислава, – эти архаровцы что-то так и не обнаружились. Похоже, соглашение решили нарушить. Отойдя в сторону, чтобы не задерживать поток людей, Лев оглянулся. Сицилийцев действительно не было видно. – Подожди, время еще есть, – отметил он, ощутив в душе некоторое раздражение. – Возможно, они ждут, когда толпа на причале рассосется. – Леди и джентльмены! – выйдя на свободное пространство, обратился к пассажирам через мегафон судовой организатор экскурсий. – Стоянка в порту два часа. Можете погулять по городу индивидуально, можете в группе. Но на судно все должны вернуться к семнадцати часам по местному времени. Кто опоздает, останется здесь – судно ждать не будет. Большинство тут же побрели в разные стороны. Было заметно, что эти люди здесь бывали уже не раз и в городе не заблудятся. Впрочем, было бы смешно заблудиться в городке с двадцатитысячным населением, который можно было пересечь по диагонали всего за полчаса. Больше сотни путешественников изъявили желание прогуляться общей компанией в сопровождении гида. Тот, махнув рукой, пошел вдоль причала, рассказывая о месте их пребывания: – …Мы находимся на Сан-Мигеле, самом большом и населенном острове Азорской гряды. Город Понта-Делгада, что означает «узкий порт», был основан еще в тысяча четыреста девяносто девятом году… Шагая в самом хвосте экскурсионной группы, Гуров время от времени посматривал в сторону «Принцессы Энни», однако ничего похожего на «квартет» сицилийских мафиози, спускающихся с борта, заметить так и не удалось. Справа от экскурсантов на волне покачивались пришвартованные к причальной стенке три довольно-таки роскошные яхты. Средняя, самая большая и красивая, с мачтами, на реях которых были закреплены паруса, смотрелась сошедшей с какой-то старинной гравюры. Стоявший на палубе крепкого вида мужчина средних лет рассеянно смотрел на говорливую толпу идущих мимо него туристов. Пощипывая ус, он дымил короткой «шкиперской» трубкой. Маргарита, шагая рядом со Стасом, который, как и Лев, был одолеваем сомнениями и размышлениями, чуть скучающе смотрела на чужеземные красоты. Взглянув на яхту, она неожиданно почувствовала на себе излишне пристальный взгляд. Незнакомец – то ли хозяин яхты, то ли матрос – это ее почему-то не интересовало, остолбенело замерев, что называется, прирос к девушке глазами. Чуть поморщившись – Маргарите не очень понравилось чрезмерно пристальное к себе внимание, – она отвернулась и стала смотреть на крыши домов, высящихся на склонах холмов. Экскурсовод тем временем повествовал о географии острова Сан-Мигель, о таких необычных природных образованиях, как «кратер семи городов» с Зеленым и Синим озерами, об Огненном озере и долине пещер с горячими источниками… В последний раз оглянувшись и не увидев из-за домов ни порта, ни судна, Крячко решительно махнул рукой: – Лев, вы идите гуляйте, а я пойду назад. Надо будет проследить – сошли наши «друзья» на берег или не сошли. – Да будет тебе! – урезонивающе заметил Гуров. – Ну, допустим, они не сошли. И что тогда? Пойдешь их крошить? Пошли! – Нет, идите, я возвращаюсь, – упрямо мотнул головой Стас и отправился назад. Экскурсанты, шагая по улицам незнакомого городка, где старинная архитектура чередовалась с ультрасовременным новостроем, слушали комментарии своего гида. Местные жители, как видно, уже привыкнув к подобным нашествиям туристов, флегматично взирали из окон и с тротуаров на говорливую разноязыкую толпу. Шагая по узорчатой мостовой, выложенной темной и светлой плиткой, Маргарита неожиданно заметила, что невдалеке от нее идет… тот самый тип, который стоял на яхте, причем, все так же упорно глядя в ее сторону. «Господи, – внутренне ощутила тревогу девушка, – уж не маньяк ли какой-нибудь? Вот так втихаря подскочит, рот зажмет и – за угол. Никто и не заметит… Черт! И Стаса куда-то унесло, и Лев с Марией вперед ускакали… Надо поскорее к ним! Лев – он любому маньяку шею свернет…» Как видно, поняв ход ее мысли, незнакомец дружелюбно улыбнулся и спросил на вполне приличном русском, но с ощутимым акцентом: – Извините, вы из России? – Ну, если и из России, вам-то чего? – неприязненно посмотрела на этого прилипалу Рита и несколько ускорила шаг. – Я вас, кажется, напугал? Очень прошу меня простить! – сокрушенно развел он руками. – Просто когда я вижу людей из России, то очень хочется пообщаться. Я сам русский. Мой прадедушка когда-то служил у генерала Антона Деникина в чине штабс-капитана. После победы большевиков он прибыл сюда, здесь и умер. По-местному меня звать Николау Зыминн. То есть Николай Зимин. А вас, простите, как зовут, если это не секрет? – Маргарита, – неожиданно для себя ответила девушка. – Кстати, мой прадедушка был комиссаром в дивизии Буденного. – О! Как много у нас общего! – просиял Николау-Николай. – Я всю жизнь мечтал побывать в России. Даже купил яхту. Хочу приплыть на берег Крыма, откуда мой прадедушка покинул свою родину… Его неожиданно перебил какой-то островитянин, медленно кативший навстречу им вдоль толпы экскурсантов на своем «Саабе», приветливо помахав рукой: – Боа тардже, сеньор Зыминн! – Боа тардже, сеньор Костуш! – раскланялся Николай. – Ну, Крым – это сегодня территория Украины, – когда машина с Костушем осталась позади, сдержанно сообщила Рита. – Уж лучше тогда в Новороссийск или через Балтику в Питер. Она в нескольких словах пояснила, почему Крым к настоящему времени перестал быть российским. Услышанное Николая страшно огорчило. Покачав головой, он тягостно вздохнул: – У вас была очень плохая власть. Она отдала российскую землю, за которую погибали русские солдаты… Рита даже не заметила, как у них завязался оживленный разговор на самые разные темы. Отстав от экскурсионной группы, они шли по живописным улицам городка, и Николай, то и дело раскланиваясь со своими знакомыми, рассказывал о себе, одновременно расспрашивая девушку о ее житье-бытье. Он сообщил, что ему тридцать восемь, что уже пять лет как овдовел, что у него трое детей – сын и две дочери. Сын – ему семнадцать – этим летом в Лиссабоне поступает в университет. Дочки пока ходят в местную школу. Узнав о том, что Рита не замужем, он неожиданно предложил ей остаться с ним. – Вы с ума сошли! – укоризненно рассмеялась девушка. – Так резко и круто поменять свою жизнь… Знаете, я к таким поворотам не готова. Это было бы с моей стороны чистейшей воды авантюризмом. Простите, но я не сторонница скоропалительных решений. Кстати, нам пора обратно. Вы меня проводите, а то я что-то заблудилась? Или намерены меня похитить? – Только с вашего согласия… – пожал плечами Николай. – Да, да, мы сейчас же идем к порт. На корабль вы успеете – обещаю. …Поднимаясь на борт судна, Маргарита оглянулась. Николай стоял на пристани, неотрывно глядя ей вслед. Внутри у нее вдруг что-то болезненно сжалось. Ей почему-то вдруг стало жаль этого открытого, жизнерадостного человека, живущего на далеком атлантическом острове, затерянном в океане. Навстречу ей сверху по ступенькам торопливо спустился Крячко. – Слава богу! А я уж хотел бежать на розыски! – взволнованно заговорил он. – Гляжу – Лева с Марией идут, а тебя с ними нет. Говорят, к ней какой-то местный экскурсовод пришвартовался. Что за тип? Это не он там стоит? – Он… – оглянувшись, кивнула Рита. – Правнук деникинского офицера, родился и вырос здесь. Ностальгирует по России, ищет приезжающих сюда русских, чтобы пообщаться. – Рит, а он тебя остаться не уговаривал? Что-то уж очень пригорюнился, глядя на корабль… – глядя в сторону Николая, с какой-то непонятной интонацией спросил Стас. – Предлагал… – улыбнулась Маргарита. – Ну, ты чего насупился? Я-то здесь! Но Стас, немного помолчав, медленно качнул головой и многозначительно усмехнулся: – Да, ты здесь… А вот душой, что-то мне так кажется, осталась там. Не спорь, не спорь… У тебя уже и взгляд совсем другой. Как будто подменили, как будто с острова вернулся совсем не тот человек. Ладно, идем подкрепимся… В этот момент на набережную с пиликаньем сирены вылетела легковушка с полицейскими мигалками, и мимо них на борт судна по сходням взбежали двое мужчин в летней полицейской униформе. Стас удивленно присвистнул: – Это что за кордебалет? Похоже, что-то случилось… Рит, давай провожу тебя в кафешку… Или лучше в каюту? Что, в кафешку? Ну, идем туда. Что-то мне подсказывает – дело пахнет керосином. Уж не мафиозники ли эти чертовы чего набедокурили? Они торопливо поднялись на борт и проследовали на свою, третью палубу. Под навесом все того же кафе за столиком одиноко сидела Мария. Льва рядом не было. Донельзя встревоженный Крячко вопросительно посмотрел в ее сторону. – С Левой все в порядке, – с ходу поняв его немой вопрос, сообщила она. – Итальянцев на судне нет. Когда и как они сошли, я не знаю, но Юрий только сейчас сказал, что видел, как они спускались на берег. Тут, на судне, нашли убитую девушку, официантку. Она украинка, но ее родители проживают в Англии. – А где это случилось? Лева там? – разом почувствовав себя в хорошо знакомой среде, сурово прищурился Крячко. – Там… На первой палубе, где жилые боксы «крю». Ближе к корме. – Мария указала рукой куда-то вниз и назад. – Рит, оставайся здесь, я пойду гляну, что там и как, – бросил Крячко и быстро удалился. …О происшедшем Лев узнал, когда они с Марией уже сидели в кафе, собираясь подкрепиться после экскурсии. Подбежавший к ним Стас спросил о Рите и тут же умчался ее разыскивать. В этот момент мимо кафе куда-то торопливо прошагал Юрий. Гуров его окликнул, и тот, явно, обрадовавшись, вернулся назад. Он-то и рассказал, что минут десять назад в одной из бытовок нашли молодую официантку без признаков жизни с проломленным виском. – Такая хорошая девчонка… – сокрушенно повествовал Артюхин. – Ее звали Вера Чубиченко. Ума не приложу, кто мог это сделать. – Начальство здешнее об этом знает? – поднимаясь из-за стола, строго спросил Лев. – Да, там уже помощник капитана, судовой доктор, – кивком головы указал в сторону кормы Юрий. – Уже вызвали местную полицию. – А кто ее нашел? – Один из наших «стаффов» – крупье соседнего казино. Кстати, он за ней пытался приударять, но, по-моему, без особого успеха. Он здесь ходит уже давно. Начинал с «крю», потом стал «бафетом» – что-то вроде старшего официанта. Ну а в этот рейс ушел уже «стаффом». – Ты сейчас туда идешь? Ну, и отлично. Пошли вместе… – Гуров решительно зашагал в сторону трапа. Они спустились на первую палубу и, пройдя вдоль ряда дверей, ведущих в жилые помещения обслуживающего персонала и технологические помещения, вошли в какой-то высокий длинный коридор со множеством дверей по обеим сторонам. Мимо них в флотской униформе и белых куртках кухонного персонала то и дело пробегали здешние работники. Войдя в просторное темноватое помещение с большими металлическими шкафами вдоль стен и какими-то столами, Лев увидел нескольких детективов в штатском и полицейских, которые вели осмотр. У одного из столов, выгнувшись назад, на полу лежала симпатичная круглолицая девушка восточноевропейского этнотипа, лет двадцати трех, в униформе официантки. Корабельный доктор и его местный коллега осматривали ее окровавленную голову, что-то многозначительно обсуждая. По одним лишь их интонациям, даже не слыша слов, Гуров сразу же понял, что доктора считают происшедшее несчастным случаем. Вроде того, что девушка случайно поскользнулась, упала и ударилась виском об угол стола. Толстый высокий начальник службы безопасности судна, стоявший в паре шагов от них, поминутно кивая докторам в ответ, явно, в самой полной мере разделял их точку зрения. Помощник капитана, как видно, уже насмотревшись на эту кровавую картину, поспешил удалиться восвояси. «Все понятно… – Лев мгновенно догадался о подоплеке столь безапелляционной версии, которую чрезвычайно охотно приняли все иноземные сыскари и эксперты без какого-либо ее обсуждения. – Вам ведь невыгодно показать, что на судне произошло реальное убийство – это антиреклама и лайнеру, и маршруту. Значит, в полицейских бумагах эта бедолага будет значиться жертвой непредвиденной случайности, а с учетом корабельной детективной развлекухи публика может проглотить любую информацию как заведомо ложную, поданную в рамках шутовского «расследования». К тому же здесь еще может быть замешан и шкурный интерес страховщиков. Если она погибла из-за собственной неосторожности, то и страховка ее родителям не полагается. Круто!..» Он решительно направился к трупу погибшей девушки, но неожиданно откуда-то сбоку подскочил росленький, крепкий, вертлявый, как пружина, португалец в полицейской форме рядового.