– Так это моя работа, Лева. На том и стою. – Ладно. Я тебя понял. – Гуров поднялся из-за стола. – Надо наведаться к Орлову, он просил держать его в курсе расследования. Ты со мной? – Не, у меня перерыв на чаепитие, – отказался Станислав, – ты же видишь. И я никогда не горю желанием получить по шеям от генерала. Так что давай без меня, Лева. Тебя он любит как сына родного и будет куда лояльнее… – Как знаешь, – кивнул Гуров и направился к выходу. – Хотя, постой, Лева! Погоди секунду. – Станислав отодвинул чашку и прикурил сигарету. – Пока вы тут с бумажками копошились, у меня мыслишка созрела. И мне кажется, что толковая. Хотел с тобой поделиться. Лев вернулся, прошел к его столу и примостился на краешке. – Что за мыслишка? Насчет чего? – Насчет дела, конечно, которым мы занимаемся, – насупился Крячко. – Или ты думаешь, что один только работаешь, а я ни на что не способен? – Боже упаси, Стас! Даже и не помышлял о таком. Так что ты там надумал? – Вот, смотри, – подался вперед Станислав. – Наши налетчики попадают в квартиру жертв, представляясь сотрудниками полиции. Так? – Так. – Но и жертвы – не совсем ведь кретины. Почти все они – бывшие номенклатурщики. Люди партийные, дотошные… Думаешь, они не просят визитеров предъявить документы? Наверняка просят. И, прежде чем впустить в квартиру, смотрят, изучают… И только потом впускают. – К чему ты клонишь, Стас? – В голосе Гурова появилась искренняя заинтересованность. – А к тому, что документы у налетчиков в порядке, – ответил Крячко. – В полном порядке, Лева. Я имею в виду гербы, печати и все такое прочее… И даже если, как ты предполагаешь, это бывшие менты, у них не может быть настоящих документов, тем более на имя полковника Гурова. Следовательно, кто-то им эти документы сварганил. Качественно сварганил. А таких спецов в Москве найдется немного, тех, кто работает без залепухи. – А ведь ты прав, черт возьми! – выразительно хмыкнул Лев. – Об этом аспекте я не подумал. Молодец, Стас! Выходит, можешь оказаться полезен, если захочешь. – Я приму твои слова за комплимент, – ухмыльнулся Станислав. – И то только потому, что знаю, насколько ты на них скуп. – Лады. Ну а как мы выйдем на человека, занимающегося качественной подделкой документов? – Через Кречета. – Бывшего фальшивомонетчика? – Я не уверен, что он бывший, Лева. Думаю, Кречет просто стал умнее и осторожнее. Но он определенно в теме. Его стоит навестить и потолковать по-мужски. Крячко погасил сигарету в пепельнице, взял кружку с чаем и вольготно откинулся на спинку стула. Выражение лица сыщика при этом было крайне самодовольным. Он торжествовал. – Позвольте… – Платон Гаврилович протянул руку. Огромные очки с бифокальными линзами спустились со лба на переносицу. Легкая форма болезни Паркинсона заставляла голову старика покачиваться из стороны в сторону. – Разумеется. – Человек, представившийся полковником Гуровым, спокойно отдал Сергееву постановление на обыск. Платон Гаврилович долго и въедливо изучал документ. В лице не было ни волнения, ни растерянности, ни страха. Сказывалась былая выдержка сотрудника ОБХСС. Иванычу это было хорошо знакомо. Он криво усмехнулся и двумя пальцами поскреб выступившую на щеках двухдневную щетину. Он не был пьян, но находился слегка под градусом. Старик закончил читать и, вновь подняв очки на лоб, вернул бумагу Полковнику: – Все верно, Лев Иванович. Вы имеете полное право на обыск в моей квартире. Я, правда, не могу понять, почему и как такое могло случиться, но… Не смею препятствовать букве закона. – Он сделал гостеприимный жест рукой: – Прошу вас, господа. И… Надеюсь, вы сможете лучше обрисовать ситуацию, чем данная официальная бумага. – Пройдемте на кухню, – предложил Полковник. – Там и поговорим. Андрей, Жора, начинайте обыск. Франт прямиком двинулся в направлении спальни. Платяной шкаф с заветной шкатулкой находился именно там. Жора взял курс на кабинет хозяина дома. Исключительно для проформы. Ничего ценного в своем кабинете Сергеев не держал… Полковник пропустил Платона Гавриловича вперед. Они вошли в кухню и разместились за стоящим возле окна обеденным столом. Платон Гаврилович снова надел очки, и его глаза за стеклами стали совсем крохотными. – Ваше лицо кажется мне знакомым, Лев Иванович, – негромко произнес Сергеев. – Отдаленно, но вроде знакомым. Мы не могли встречаться прежде? – Вряд ли, – покачал головой Иваныч. – Боюсь, вы меня с кем-то спутали. – Возможно, – не стал спорить старик. – Память у меня уже не та, что раньше. Лет десять-пятнадцать назад я мог бы сказать наверняка, встречались мы или нет. С большой долей вероятности вспомнил бы даже где, когда и при каких обстоятельствах. А сейчас… Сейчас все стало по-другому… – вздохнул он. – Так что все-таки случилось? В чем моя вина перед законом? – Вам знаком человек по имени Дмитрий Барталомеев? – Простите, как? – переспросил Сергеев. – Барталомеев. Дмитрий Барталомеев. Старик помолчал. Старательно покопошился в закоулках своей памяти. – Честно говоря, не припоминаю такого. А должен быть знаком? – Вчера этот человек был арестован, – завел привычную «песню» Иваныч. – Задержан с поличным на месте преступления. При ограблении квартиры некоего Груневича Соломона Семеновича. Барталомеев находился в розыске почти три месяца. Специализировался на точно таких же квартирных кражах крупных антикваров столицы… – Понятно-понятно, – прошамкал Сергеев. – Только я до сих пор не возьму в толк, при чем тут я. – К сожалению, я к этому и веду, Платон Гаврилович. – К сожалению? – Да. Барталомеев – исполнитель, а на вас он при допросе указал, как на заказчика всех совершенных им преступлений. – Быть не может, – удивился старик, но паники в его маленьких глазках по-прежнему не было. – Вы, должно быть, шутите? – Нисколько. Хотя лично я подозреваю, что тут кроется какая-то ошибка, Платон Гаврилович. Или элементарный навет со стороны Барталомеева. Между нами говоря, на поверку он оказался еще тем фруктом… Оклеветать человека – для него не самый серьезный проступок. – Понятно-понятно. – По пересохшим старческим губам пробежало некое подобие улыбки. – Наверняка так оно и есть. Я имею в виду клевету… Но, получается, если этот ваш Барталомеев клевещет на меня, то он как минимум должен быть со мной знаком. Я верно мыслю? – Совершенно верно, Платон Гаврилович. Потому я вас о нем и спрашиваю. Вы же понимаете, что не реагировать на сигнал мы не можем… – Ну, разумеется. Да. Я отлично вас понимаю, Лев Иванович. Но… – развел руками Сергеев, – припомнить человека с такой фамилией никак не могу, хоть убейте… Я, конечно, еще покопаюсь в памяти… У меня ведь есть на это время? Вы не собираетесь меня арестовать? – У меня нет для этого никаких оснований, Платон Гаврилович, – улыбнулся Полковник. – Давайте сделаем так. Я оставлю вам номер своего телефона, и если вы что-то вспомните… Иваныч полез во внутренний карман пиджака, но так и не успел завершить начатого движения. На пороге кухни возник Франт и дважды демонстративно кашлянул в кулак. – Товарищ полковник… – В чем дело, Андрей? – недовольно обернулся Иваныч. – Мы нашли кое-что… – Что именно? – Краем глаза Полковник наблюдал за реакцией Платона Гавриловича. – Вот… – Франт продемонстрировал запаянный целлофановый пакетик с золотой печаткой внутри. – Вещь, похищенная из квартиры Злобина, товарищ полковник. Нужно будет проверить на отпечатки пальцев… – Ты уверен, что это то самое кольцо? – нахмурился Иваныч. – Абсолютно. На боковом ребре есть характерная царапина. Вы лично фиксировали в протоколе… – Постойте-постойте! – приподнялся на стуле Сергеев. – Что это? Я никогда прежде не видел этого кольца. Где вы его взяли? – В металлической коробке. В платяном шкафу. – Этого не может быть! Платон Гаврилович собирался двинуться в сторону Франта, но Полковник, поднявшись на ноги, решительно преградил ему путь. Благодушная улыбка мгновенно стерлась с его лица, густые брови сошлись в области переносицы. Старик невольно отступил на пару шагов назад, и на его лице отобразилась-таки та самая растерянность, которую ожидал увидеть Иваныч. Но только растерянность. Без примеси страха. – Боюсь, теперь у меня есть основания задержать вас, Платон Гаврилович. – Не может быть, – машинально повторил старик. – Я никогда не видел этого кольца, Лев Иванович. Уверяю вас… – Будем разбираться. – Голос Полковника похолодел настолько, что мог бы заморозить хозяина квартиры на месте. – Вам придется проехать с нами, Платон Гаврилович. – Понятно-понятно. Я готов, конечно, но… – Советую вам воздержаться от каких-либо замечаний, Платон Гаврилович, – решительно перебил его Иваныч. – Ведь вы знаете закон не хуже меня, любые ваши слова могут быть использованы против вас… – Мне нечего скрывать. – И тем не менее давайте будем соблюдать протокол. Это в ваших же интересах. – Полковник демонстративно расстегнул пиджак. Не заметить рукоятку его пистолета в наплечной кобуре было невозможно. – Прошу вас следовать за мной. А вы продолжайте обыск, капитан Дроздецкий. Сергеев молча подчинился. Поддерживаемый твердой рукой Полковника, он пересек прихожую и вышел вместе с ним на лестничную площадку. Они вдвоем спустились вниз по мраморной лестнице, и Иваныч услужливо распахнул перед стариком тяжелую дверь. Лучи заходящего солнца, ударившие по глазам, заставили Платона Гавриловича на мгновение остановиться. Он снял очки и потер веки. Полковник закурил сигарету. Автомобиль был припаркован в нескольких метрах от подъезда. Осман заметил появившегося подельника, сопровождающего жертву, и дисциплинированно положил обе руки на «баранку». Платон Гаврилович надел очки. – Прошу вас, – указал в направлении машины Иваныч. – Садитесь на переднее сиденье, Платон Гаврилович. И вновь со стороны старика не последовало никаких возражений. Полковник криво усмехнулся – клиент оказался весьма покладистым.