– Усёк? Чтоб одна нога здесь, другая там. В карих глазах зажглось сперва недоумение, а следом – азарт дельца. – А что мне за это будет? – Рёбра у тя целые будут, – ласково пообещал Людо и вломил ему затрещину. – Всё, пошёл! Мелкий пробежал по инерции несколько шагов, обиженно потирая затылок. – Эй, ты ж обещал! – Рёбра! – напомнил Людо, и тот сиганул исполнять поручение. * * * Служанку я выбрала самую невзрачную, из тех, о ком потом можно вспомнить, что на лице у неё были нос, рот и глаза. И то без особой уверенности. Остановила её под предлогом того, что в светильнике закончилось масло. – Сейчас принесу, миледи. – Стой, что это у тебя? – Где, миледи? – Я потянулась к её волосам, но тут же отдёрнула руку. – Нет, показалось. Девушка ойкнула и потёрла висок. – Ну… тогда я, с вашего позволения, пойду за маслом? – Не нужно, я вспомнила, что его ещё утром долили, – бросила я, отворачиваясь, и поспешила в свою комнату, сжимая между большим и указательным пальцами добычу. Волосков при ближайшем рассмотрении оказалось три. Два я аккуратно завернула в платок и спрятала на будущее, а третий приготовила на сейчас. Следующим шагом приступила к переодеванию. Скинула платье, облачилась в котту из небелёного льна с потрёпанным подолом, надела на голову каль, завязав тесёмки бантиком под подбородком, и заменила туфли на паттены[47] на толстой деревянной подошве. Старые мозоли поприветствовали знакомую обувь. Посмотревшись в щербатый бронзовый диск, с удовлетворением оправила наряд служанки. Его я стащила из сушилки ещё два дня назад вместе с простынёй и бельевой корзиной, в которую всё это и засунула. Теперь последняя часть: я проглотила волос, запив водой для умывания, и тут же схватилась за стену, чувствуя знакомое жжение, растекающееся от груди. Под зажмуренными веками начали взрываться калейдоскопы огненных кругов, высвечивая сеточку прожилок. Когда всё закончилось, и комната перестала ходить ходуном, я заправила обратно под шапочку выбившуюся прядь цвета золы, прополоскала пересохший рот и, подхватив корзину, выскользнула наружу. Разношенные башмаки хлопали по пяткам, подгоняя, грубая ткань платья натирала. Как быстро, оказывается, привыкаешь к хорошим нарядам – гораздо быстрее, чем отвыкаешь. Встречные служанки не поднимали глаз от пола, все прочие обитатели замка смотрели сквозь меня. Я, как по волшебству, превратилась в настоящую невидимку. Маскарад прошёл окончательную проверку, когда Людо меня не заметил. Просто продолжил изучать коридор поверх моего плеча, высматривая… кого? Лору? – Кого-то ждёте, господин? – Иди куда шла, – отмахнулся он, даже не взглянув. – А вы туда со мной пойдёте, господин? До него наконец дошло. Брат опустил глаза, проморгался, излечивая меня от невидимости, и оценивающе прищурился. – Хороший выбор. Ты ужасна. – Старалась. Ладно, начнём, не хочу потом полночи мучиться от отдачи. Мы спрятались в нишу, и Людо раскрыл попискивающий мешок. Я заглянула внутрь. – Давно скормил? – Только что. – Отлично. – Я спрятала мешок на дне корзины под простынями, пытаясь представить, как Людо их отлавливал. Мы договорились, что в случае опасности он подаст сигнал, разбив настенный светильник. То есть если Бодуэн вздумает вернуться в башню пораньше. Однако я была уверена, что это не пригодится: при благоприятном раскладе на всё про всё у меня уйдёт не больше времени, чем на приготовление мучной болтушки. Перед поворотом, за которым ждал охраняющий мужскую половину стражник, Людо остановил меня за локоть. – В случае чего, всё бросай и выметайся оттуда. – Успокойся, я обычная служанка, которая идёт менять белье, – шепнула я и захныкала уже другим тоном. – Пропустите, господин. Негоже девушек задерживать, у меня полно работы. Он криво усмехнулся, чиркнул меня большим пальцем по подбородку. – Удачи. И попятился, спрятавшись в начале коридора. А я глубоко вдохнула, вышла из-за поворота и засеменила по проходу в сторону стражника, не отрывая глаз от пола по примеру остальной челяди. Но стоило попытаться прошмыгнуть мимо, впереди выросла широченная и, судя по торчащим из горловины пучкам, волосатая грудь. – Куда спешишь, Гвельфа? – пробасил громила, обдав меня густым чесночным духом. – Уж не меня ли ищешь? – Велено простыни поменять, – выпалила я, тряхнув корзиной, и хотела обогнуть стражника, но могучая рука обвилась вокруг плеч. Вторая в этот момент прокладывала путь к груди в обход корзины. – Простыни? Мы же с тобой и без них всегда управлялись, а? – жарко зашептал он мне в ухо, увлекая в сторону ниши и попутно пытаясь ущипнуть за плоский зад, но пальцы нашарили лишь складку туники. – Ну, чего ломаешься, обиделась из-за прошлого раза, что ли? Мы же быстренько. Быстренько?! – Отпусти! – задыхалась я, отталкивая руки и пытаясь не выронить корзину, но тут в поле зрения показался кто-то из лордов, и громила сам меня выпустил, подхватив с пола алебарду. Я отскочила подальше, поправляя сбившийся каль: – А вот и обиделась, мужлан! Хочу в следующий раз на простынях и чтоб подарки, как всем нормальным девушкам! Он вытаращился, а я вздёрнула подбородок и уже собралась отвернуться, как вдруг из корзины донёсся писк. Брови стражника поползли вверх. Не дав ему опомниться, я визгливо захихикала, имитируя недавний звук. – Пошутила я, дурачок! И поспешила прочь. Больше препятствий на пути не попалось, и вскоре серпантин ступеней уже вёл меня в башню от одного освещённого участка к другому. Все внешние звуки смолкли, осталась только дробь деревянных подошв и моего сердца. Вытянутая тень бежала рядом, ломаясь о неровности кладки, рассеиваясь в пламени светильников и вновь возникая. На поворотах корзина чиркала о стену, заставляя всё внутри сжиматься. На верхней площадке я остановилась, переводя дыхание, опустила ношу на пол и приложила ухо к двери: ни единого шороха по другую сторону. Тогда я осторожно приоткрыла створку и вытянула шею. На шкапу на том же месте, что и в прошлый раз, сидела нахохлившаяся тень. Два жёлтых глаза хищно блеснули. Отступив обратно, я достала зарытый под простынёй мешок и нашарила в его недрах два шерстяных комка. Ухватив того, что покрупнее, за голый хвост, вытащила наружу. – Так, сперва ты, только чур не кусаться. Одурманенный крыс и не пытался. Через мгновение к нему на полу присоединился товарищ. Но если первый зверёк ещё вяло шевелился, то второй уже тоненько похрапывал, налопавшись сонных трав, добытых мной в запретной части сада под личиной помощницы лекаря, и на щелчок ногтем никак не отреагировал. – Значит, отдуваться за двоих тебе, – сообщила я первому и хлопнула по мохнатому заду. Крыс неохотно засеменил вперёд, то и дело останавливаясь, почёсываясь и зевая. Я топнула, поторапливая его. Смертник был на середине комнаты, когда упавшая со шкапа тень накрыла его с мягким шелестом в процессе очередного зевка. Крысиное ругательство, угрожающий клёкот, возня, и полубессознательная жертва затрепыхалась в клюве Кирка. Я в два шага оказалась рядом и ловко, будто всю жизнь только этим и занималась, накинула на сокола клобучок и затянула сзади ремешки – благо, Людо догадался стащить тот, что для начала приучения птиц, с длинными тесёмками. Кирк замер и разинул клюв, выпустив добычу. Помятый крыс не упустил шанса и, хромая, кинулся прочь, только крошечные пятки сверкали. Мы с Людо выбрали этот вечер не только из-за Совета, но ещё и потому, что в сумерках соколы более смирные. Кирк, явно не привычный к ограничению на глазах и кромешной темноте, неуверенно шевельнул крыльями, мотнул головой раз, другой, пытаясь скинуть кожаную повязку, но, не преуспев, затих. Я сняла с крюка светильник, рассеивающий красно-золотистый ореол, и приблизилась к шкапу. Створки раскрылись так же радушно, как и в прошлый раз. Я ошиблась: это даже быстрее, чем приготовить мучную болтушку! Кончики пальцев побежали по рукописям в поисках нужной. Достигнув конца ряда, замерли и начали сначала. Снова добежали до последней, так и не найдя зелёного переплёта. Я резко разогнулась. Ваалу побери! Где книга?! Бодуэн куда-то её переставил. Почти наверняка не в скрипторий, а больше… попросту некуда. Она может быть только в башне, потому что это – единственное место, совмещающее его рабочее и личное пространство. От следующей мысли я дёрнулась, едва не подпалив светильником содержимое шкапа. Личное пространство… ну, конечно! Прикрыв створки и тщательно провернув ключ на два оборота, я обернулась к стрельчатой двери в противоположной стене. – А что за той дверью? – Личные покои. Ступая осторожно, что было непросто с такими колотушками на ногах, и сдерживая громкий стук сердца, я приблизилась и нажала на деревянную панель. Покои регента отличались от кабинета разве что наличием кровати и толстой шкуры на полу. Даже тут был узкий стол-бюро возле стены, а над ними – две крепкие полки с книгами. Они сразу приковали мой взгляд, но искомый том оказался гораздо ближе, прямо на рабочей поверхности. Вероятно, не уместился в ряд с остальными: тома стояли очень плотно. Нужная страница отыскалась быстро. Я тщательно скопировала символы с помощью припрятанного в поясе свинцового карандаша и клочка пергамента. Остальной текст, который я быстро пролистала, принёс разочарование. Там лишь повторялись в более развёрнутой форме общеизвестные факты о Скальгердах: один из древнейших родов, основан Конрадом Четырёхпалым двенадцать веков назад на месте битвы с диким племенем йоуменов, он же заложил замок, впоследствии многократно достраивавшийся, а спустя ещё два века его потомок подчинил ряд близлежащих территорий и объявил себя их королём. Завоевательные походы, хитроумная политика, династические браки, оммаж[48], не прекращающаяся работа по укреплению замка и страх перед их Покровителем постепенно сделали Скальгердов тем, чем они являются сейчас. Управляющая стихия – вода, знаковое число – четыре, а отличительный признак всех представителей рода – рыжие волосы, потому что им улыбнулась Праматерь, озарив своим светом. Пролистав до конца, я поняла, что улов ограничится лишь символами. Но лучше одна рыбка, зато золотая. Дело сделано, пора обратно. Звук я почувствовала раньше, чем услышала: интуиция предупредила об опасности лёгким покалыванием в основании шеи. И шёл он не со стороны лестницы – я специально оставила дверь в кабинет открытой, чтобы не пропустить сигнал Людо, – а откуда-то гораздо ближе, из-за стены. Тело сковал липкий ужас. Стряхнув оцепенение, я захлопнула книгу, подхватила светильник и бросилась в смежную комнату. Едва успела снять клобучок с Кирка, вернуть светильник на крюк и спрятаться в углу, как в спальне послышался шум и чьи-то шаги. По спине хлынула ледяная волна мурашек, перебегая от позвонка к позвонку. Удары сердца разрывали грудь, кровь гремела в висках, а шаги то приближались, доводя меня до высшей степени напряжения, то удалялись, словно пришедший в задумчивости расхаживал по комнате. Потом я наконец вспомнила, что всё ещё нахожусь в теле служанки, и даже если Бодуэн меня застукает, сумею выкрутиться. Однако поступь за стеной совсем не напоминала уверенные шаги регента. Вообще не напоминала мужские шаги.