Поначалу Андрей отнесся к своей кураторше с настороженностью, он все ждал, когда она начнет раздеваться перед ним – или рассказывать, какой Виктор замечательный отец. Но Света говорила строго по делу и просто выполняла свою работу. Постепенно он оттаял, решив для себя, что женщину к нему приставили не для соблазнения, а чтобы он драку не попытался устроить. При этом насчет своего положения Андрей не обольщался, он прекрасно видел, как много в реабилитационном центре молчаливой суровой охраны. Иногда Виктор вызывал Свету в свой кабинет, чтобы узнать, как продвигаются дела. – Сегодня телефон просил ему дать, – неизменно спокойно, будто пересказывая сюжет фильма, говорила она. – Тайно, конечно, про правила он уже знает. Я сказала, что телефоны у нас забирают на входе, а если попытаюсь принести, меня и пристрелить могут. – А он что? – Тут же поплыл и сказал, чтобы я ради него не рисковала. – Тряпка, – заключил Виктор. – Зря вы так. Просто хороший человек. – Про эту спрашивает? – Постоянно. Просил, чтобы я разузнала, чтобы передала ей что-то. Я передавать отказалась, потому что вы за мной наверняка следите. – Умно. А разузнала что-нибудь? – Да. Разузнала специально для Андрея, что она вроде как сейчас с неким Русланом, уж не знаю, кто это, но он ее здорово поддержал в трудный момент. Андрей ничего не сказал – вообще ничего. Помрачнел, задумался и за весь вечер не произнес ни слова. – Правильно действуешь, продолжай в том же духе. Можем немного упростить тебе жизнь, назначив ему нужные препараты – если ты понимаешь, о чем я. – Я понимаю, – кивнула Света. – Но не нужно считать его идиотом. Андрей – неплохой врач, он здраво оценивает собственное состояние. Никакое сексуальное возбуждение для него сейчас естественным не будет, и если оно вдруг резко начнется, он без труда определит причину. Доверьтесь мне, пожалуйста. Позвольте самой решить, когда и что ему назначать. – Как хочешь, ты и сама знаешь, что на кону. Виктор предупреждал ее просто на всякий случай, он и так уже убедился, что эта девочка гораздо талантливей, чем он предполагал. Иногда ее ум даже настораживал: он, во всем и всегда привыкший становиться единственным лидером, опасался, что она со временем может сделаться конкуренткой. Но потом он одергивал себя, он вспоминал, что его шансы дожить до момента, когда Света станет ему конкуренткой, невелики. Пусть забирает себе Андрея, это куда лучше, чем отдать все Эйлеровскому отродью. Он предоставил Свете все данные, которые смог собрать на эту Александру. Данных таких, увы, было немного, однако даже ими Света пользовалась очень грамотно, убеждая Андрея, что его давно заменили и забыли, никто его не ждет. Постепенно он поддавался – ему никогда не позволяли отказаться от лекарств и вернуть полную остроту мышления. Очень скоро он общался со Светой, как со старой подругой, смеялся с ней, стремился проводить как можно больше времени в ее компании. И вот уже все чаще стали попадаться дни, когда имя Александры ни разу не звучало в их разговорах. Стратегия медленного воздействия себя оправдала, еще чуть-чуть – и все наконец станет правильно. При этом Виктор не жил в реабилитационном центре постоянно, он просто не мог себе такого позволить. Он больше не проводил операции, но он все еще руководил бизнесом, это требовало его регулярных визитов в Москву. Он бывал то в одной клинике, то в другой, жил в собственном пентхаусе, обедал в дорогих ресторанах. Он сторонился любой компании, кроме своих клиентов. Ему было известно, что Эйлеровская девица с братцем уехали из страны, но расслабиться он себе не позволял, он помнил, с какой яростью она смотрела на него при их последней встрече. От такой можно ожидать чего угодно! Вот он и старался подготовиться к чему угодно. Виктор даже верил, что преуспел, пока за его столик в ресторане без спроса и предупреждения не уселся Валентин Назаров. Причем уселся с таким радостно дружелюбным видом, будто они были старыми друзьями, которые месяц предвкушали эту встречу. – Виктор, дорогой, здравствуйте! – улыбнулся ему Назаров. – А я захожу, смотрю: вы, не вы? Дай, думаю, поздороваюсь! Виктор бросил возмущенный взгляд на администратора ресторана. Он здесь был постоянным гостем и не раз давал понять, что предпочитает приватность. Однако администратор лишь развел руками, и его можно было понять. Виктор не знал всю правду о Назарове, но знал достаточно, чтобы избавиться от всякого желания портить отношения с этим человеком. Ну и конечно, он ни на секунду не допускал, что Назаров действительно оказался здесь случайно. Такие люди ничего случайно не делают… вот только что ему могло понадобиться? Виктор, как ни старался, не мог вспомнить ни одной точки пересечения между ними. Может, Назарова нанял кто-то из его недовольных клиентов? Это плохо. Хотя Виктор не мог припомнить ни одного недовольного клиента, который был бы достаточно богат и влиятелен для услуг такого человека. – Добрый день, – сдержанно ответил Виктор. – Не ожидал. – Да уж, мы в этом проклятом карантине совсем одичали и отвыкли от спонтанных встреч! Но ты молодец, что здесь, очень правильно держишься. Нельзя замыкаться в горе, надо выходить в свет, вытягивать себя за уши из этого болота. Тут уже Виктор окончательно растерялся: – Каком еще горе? – Ну как же… Я про сына твоего слышал. Или мне неправду сказали? Про покушение и кому? Голос все такой же участливый, на лице – искреннее, но не чрезмерное дружелюбие, ровно тот уровень беспокойства, который допустим для хорошего знакомого. Иного и ожидать не приходится, Назаров – мастер переговоров. И только его глаза, умные и цепкие, выдают его истинное отношение. Но это не ошибка с его стороны, Назаров определенно хотел, чтобы собеседник распознал его заинтересованность. Как это возможно, почему? Назаров, кажется, даже не знаком с Андреем… Хотя нет, стоп, знаком. Виктора предупреждали, что изначально его сына в клинике охраняли люди Назарова. Но они не препятствовали, когда он забрал оттуда Андрея, потому что не могли, они отступили. С чего бы Назарову вдруг высовываться именно сейчас, столько месяцев спустя? – Ты прекрасно знаешь, в каком он состоянии, – заметил Виктор. Он решил, что раз Назаров перешел на «ты», то и ему не стоит тратить силы на показную вежливость. – Ты видел его после покушения. – Видел. Но то, что я видел, подсказывало, что он давно уже должен был прийти в себя и стремительно восстанавливаться. А ты всем говоришь, что он еще в коме лежит… Как же так, почему? Может, помощь какая нужна? Так я помогу, дети – это святое. – Зачем тебе это? – Странный вопрос от отца, которому предлагают помощь в спасении сына. – Что делать, я не в том возрасте, когда верят в бескорыстность людей, – усмехнулся Виктор. – Так зачем? – Скажем так, мне известны очень многие люди, которым дорога жизнь Андрея. И они умоляли меня сделать все, чтобы он остался жив. – А если нет? Это тоже был странный вопрос для скорбящего отца, но Шереметьев не сдержался, он всегда остро реагировал на угрозы. Назаров сделал вид, что не заметил его оплошность. – Если нет – смерть может быть заразна, – деловито пояснил он. – Так что ты уж побереги его. – Это кто тебя просил передать? – Это я тебе передаю. Я пока настаивать не буду, ты все-таки доктор, разбираешься в таком. Но мой тебе совет: не затягивай ты с лечением в четырех стенах, не к добру это. Ничто так не возвращает силы, как свобода и свежий воздух. Всем лучше будет! Ну, не хворай, пойду я, еще много дел. Назаров поднялся, дружески похлопал Виктора по плечу и направился к выходу, вполне талантливо насвистывая какую-то сложную мелодию. А Виктор еще полчаса оставался в ресторане, пытаясь разобраться, что только что произошло. Неужели Назаров и Андрей – друзья? Да быть того не может! А если бы это вдруг оказалось правдой, Назаров не позволил бы забрать Андрея из клиники и объявился бы раньше. Почему вдруг сейчас, его кто-то нанял? Но кто – и как? Виктор прекрасно знал, что возможности этого человека пугающе велики, однако действует он преимущественно в сфере охраны. Это вроде как уже сложившийся порядок вещей, позволяющий Назарову гармонично существовать рядом с другими крупными рыбами. Он не похищает людей и не занимается местью. Даже если бы его попытались нанять для возвращения Андрея, он бы отказался… или нет? И не связано ли это с тем, что Эйлеры вдруг укатили из города? Виктор не особо интересовался, куда. Теперь вот подумал, что это его оплошность. Этот якобы случайный разговор напоминал ему предупредительный выстрел. Назаров дал понять, что что-то уже происходит, и оставил возможность просто отпустить Андрея на свободу. Только напрасно он так… Виктор чувствовал, что его время истекает, и это позволяло ему действовать куда решительней, чем прежде. Он вернулся в реабилитационный центр уже на следующий день и сразу же вызвал к себе Свету. – Насколько он к тебе привязан? – Можно сказать, что мы друзья, которые задумываются о чем-то большем, – ответила Света. – Но пока это еще зыбко, я по-прежнему не советую торопить события. – А придется поторопить, нужно устроить ему проверку. – Что? Какую еще проверку? – Вместе сбежите из центра сегодня или завтра, – сказал Виктор. Он думал об этом всю дорогу сюда и теперь мог излагать план вполне решительно. – Ничего страшного от этого не будет, тут вокруг горы и леса, за вами постоянно будут наблюдать, и я дам тебе маячок. Но мне нужно испытать его в экстремальных обстоятельствах, убедиться, что ты для него действительно близкий человек. Ты сможешь организовать такую проверку? – Смогу, но я считаю это плохой идеей. – Это не вопрос выбора, Света. Делай. Он и сам не был уверен, что поступает правильно. В прошлом, в той жизни, которую он уже считал законченной, Виктор был неплохим рыбаком, и теперь он чувствовал: он подсекает слишком рано. Но и выжидать он не мог, ему важно было убедиться, что у него все получилось, и тогда никакого Назарова можно не бояться. Света не подвела, Андрей был готов бежать этим же вечером. Да, он был еще слаб, хотя добросовестно проходил все программы. Однако он с радостью шагнул бы за предел возможного, лишь бы досадить отцу. Виктор не собирался в этом участвовать. Он обосновался в комнате охраны, той, где находились экраны камер наблюдения. За всем, что происходило дальше, он следил как за фильмом в режиме реального времени. Вот Андрей и Света дожидаются, когда охрана отойдет подальше, пересекают коридор. Она открывает дверь на лестницу своим пропуском. Умный ход: так она показывает Андрею, что готова подставиться ради его. Она выглядит трогательно беззащитной. Он, несмотря на слабость, идет первым, прикрывает ее собой, заботится о том, чтобы она не пострадала. Похоже, дело сделано: он беспокоится о ней больше, чем просто о лечащем враче. Дальше они добираются вниз, слышат голоса охраны, ускоряются. Света говорит ему спешить. Охранники их заметили, но и они уже у выхода. Еще чуть-чуть – и свобода, зеленые леса, которые спасут и укроют, долгие дни наедине, опасности, которые сближают… По крайней мере, такой был план. А потом Андрей умудрился испоганить даже это. Они уже были у выхода, Света открыла дверь, готовилась выйти первой, но Андрей мягко толкнул ее обратно на лестницу, забирая у нее пропуск. Сам же он задерживаться не стал, выскользнул за дверь с поразительной в его состоянии ловкостью, поспешно огляделся по сторонам. Прежде, чем Света успела сообразить, что происходит, он заблокировал дверь снаружи. Света кричала что-то, стучала кулачками по стеклу, но Андрей обращал на нее не больше внимания, чем на охрану за ее спиной. Он, не говоря ни слова, бросился прочь, к свободе – один. Это был провал. Провал, после стольких недель подготовки! Верить не хотелось, а не верить было нельзя. Естественно, никто не позволил Андрею сбежать. В лесу его уже ждала охрана – люди, которым полагалось наблюдать за ним и Светой, были достаточно умны, чтобы понять: все сорвалось. Они стали у него на пути, он сдался сразу. У него и выбора-то не было: он уже тяжело дышал, ему рано было совершать такие броски, слишком рано. Это по ровным коридорам реабилитационного центра он ходил уверенно, весь этот квест с побегом рисковал плохо кончиться. Так что его без лишних разговоров проводили в кабинет Виктора, Свету – тоже. Андрей на ее появление отреагировал спокойно, не кидался с криками и обвинениями в предательстве. Напротив, он выглядел как человек, который находит ситуацию до зевоты банальной. И вот тут Виктор все понял. – Ты догадался, не так ли? – невесело усмехнулся он. – Почти сразу, – подтвердил Андрей. – Но все никак не мог определить: вы считаете, что я тупой, слепой или все вместе? – Что нас выдало? – Даже не знаю… Может, нелепость самого плана? Что за молодежную комедию вы устроили? Он просыпается, узнает, что любимая его предала, и влюбляется в тихую красавицу, которая его выходила? Серьезно? Отец, ты помнишь сколько лет тебе? А сколько мне? Ты действительно считал, что это прокатит? – В последнее время ты столько наворотил, что не тебе говорить о глупости! – огрызнулся Виктор. Он и правда чувствовал себя полным идиотом: получается, Андрей давно уже разыгрывал его ради этого шанса сбежать, а он даже не замечал. – Как вариант. В любом случае, матримониальная стратегия сорвалась. Может, прекратишь дурить и покончим с этим?