Люди Адара одновременно прибыли к шатру вождя и передали ему сообщение сотников. Из него следовало, что Каир потерял убитыми тринадцать воинов, в основном они были поражены в голову, восемь тяжело ранненых, легких у него было шестеро. Те оставались в строю, но на штурм идти уже не могли. У Абашиза и Кашура были убиты двадцать два воина на обе сотни, тяжело ранены девять, легко также шесть. У Месира с Гамизом потери самые большие: на оба отряда двадцать шесть убитых, девять тяжелых и шестеро легкораненых. Всех раненых перевезли в обоз Каира, где находились две лекарские повозки. Им помогал лекарь Биран Газаур. Выслушав посыльных, Шамат яростно сплюнул: – И на этот раз, даже не вступая в бой, мы потеряли целую сотню. Что же это такое? – Он побагровел. – За что Всевышний наказывает нас? Ведь мы пришли делать святое дело – бить неверных. А тут? Шамат скрылся в шатре. Ему надо было побыть одному. Глава седьмая Наутро, после трапезы, Дедил собрал военный совет. Прибыли главы родов, они же сотники, и Федор Вострый, отвечавший за южную, речную сторону. Сели на лавки за столом. Дедил спросил: – Кто смотрел, сколько бележей побили камнеметы? Сергун ответил: – На глаз с моей стороны не менее трех десятков. Кобяк кивнул: – У меня тоже где-то десятка три. Накрыли басурман, когда они в поле у костров спали. У каждого по пять человек, где больше, где меньше. Дедил сказал: – С западной стороны тоже так. Это значит, из шести сотен одной они лишились. То добре. Сергун проговорил: – Добре-то добре, но теперь собака Шамат ведает, что у нас есть камнеметы. Они хороши на расстоянии более ста саженей, а коли ближе басурмане подойдут, камни не помогут. Улетят дальше. – Так бележам еще подойди треба. Но я собрал вас, други, не только для того, чтобы прознать, сколько побили бележей камнеметами. Мыслю, нам надо не закрываться наглухо в крепости, а действовать. Сотники и Вострый посмотрели на вождя: – О чем ты, Заруба? – Треба не давать бележам покоя. У нас уже рядом с беком, с сотней западной и его нукерами почти своя сотня. Надо поубавить басурман у крепости, дабы они не смогли на штурм пойти. – И как это сделать? – спросил Кобяк. – Предлагаю, други, вылазку провести. Сотники опять переглянулись. – Вылазки? Супротив четырех сотен врага? – удивился Вострый. – Ну, не на всех же нападать. Предлагаю сегодня вечером, как стемнеет, опустить мост, открыть северные ворота и полусотне Сергуна напасть на сотню бележей с северной стороны. Там воевода из бывалых, тот, что в прошлом году был. Нападение провести так: два десятка пустить слева, два справа, по центру же выставить десяток лучников. Полусотня по два десятка ударит с двух сторон, лучники отстреляют тех, что будут посередине. Сергуну быть с лучниками. Но в сечу не ввязываться – напасть, перебить, сколько получится, и тут же обратно, в крепость. Главное, ударить внезапно и быстро, чтобы бележи опомниться не успели. Сергун погладил бороду: – А кто будет держать открытыми ворота и мост? – Запасной десяток. – Ну что ж, замысел дельный, бележи еще не отошли от камнепада, зализывают раны, а тут опять мы. Я согласен! Дедил улыбнулся: – Но это еще не все. Сергун ударит вечером шестока (субботы), а на заходе солнца, когда бележи молитву творить будут, опять сделаем вылазку, на этот раз по западной стороне. Там полусотню выведу я. Кобяк посмотрел на вождя: – На день Купала хочешь другой раз потревожить бележей? – Не до праздников нам сейчас, Веденей. – Это так, но все же праздник. – Боги простят нас и помогут. Нынешним летом, други, решится, будем ли мы и дальше в рабстве у басурман либо сбросим это ярмо. Пусть ненадолго, чтобы еще больше укрепиться, призвать к себе другие роды и племена, что живут на землях приокских и мещерских. И тогда дань платить больше не будем. Да и не придут басурмане сюда, ведая, что могут навсегда остаться в наших землях. Так что боги помогут нам. Лишь бы самим не оплошать. Кобяк проговорил: – А что, если не проводить вылазку из крепости, а передать знак Вавуле и Ерге, чтобы напали на стан бека и пленили его? Дедил посмотрел на Кобяка: – Тогда Веденей, главный сотник из орды возрадуется, ибо сам сможет занять место вождя. И объявит себя начальником войска. И поведет его по перелазам к стану. Тогда четыре сотни, что ныне у крепости, разгромят полусотню Ерги и отряд сына моего Вавулы, не спеша выручать пленного бека. У бележей вражда еще та, не хуже, чем у восточных и южных племен. А после, как разгромят наших за рекой, все эти сотни опять вернутся к крепости, но уже под предводительством нового вождя. И будут держать нас в осаде. Долго ли мы продержимся? До Серпеня? Али до Вересеня? Поначалу припасы кончатся, а орды могут все стоять у крепости. И тогда нам придется худо. Тогда бележи и одержат победу. – Ладно, – сказал Кобяк, – вылазки так вылазки, только одного не пойму, Заруба. Если не брать бека Шамата, не громить его нукеров и западную сотню, то зачем ты послал на ту сторону Вавулу и Ергу? – А вот это, други, узнаете потом. Ныне нам надо решить, делаем вылазки или сидим в крепости. Совет принял предложение Дедила. Сергун стал готовить десятки к выходу. День прошел быстро. После вечерней трапезы Дедил вышел на сторону Сергуна. С ним поднялся на башню. – Что у бележей? – спросил Дедил. Дозорный ответил: – Из леса выгоняли две крытые повозки, оттащили раненых, их немного, с десяток, может, меньше. Больше десятка завернули в саваны свои и понесли в лес. Видать, хоронить. Остальные десятки на месте. – Смотрю, юрты поставили? – указал на жилища кочевников Сергун. – Да, две поставили. В одной, видно, сотник-бай, во второй раненые, но ходячие, у кого рука на привязи, кто хромает, кому башку тряпицей перемотали. Сергун распорядился: – Старшего стражи сюда. Дозорный вышел на край стены, крикнул начальника. Явился здоровый угрюмый мужик. Сергун наказал ему: – Подойдут люди из запасного отряда, передашь им пост. Объяснишь, коли потребуется, как отпустить и поднять мост, как открыть ворота. – Так это все, кроме баб да детишек, знают. – А про то, что делать, коли камень попадет в щель да застрянет, тоже все знают? – О том только мы. – Вот и объяснишь, как и что, понял? – Понял! – Стражу в полусотню. Ворота держать запасной десяток будет. – Уразумел. – Вот и добре. Дедил посмотрел в сторону стана бая Каира. И тут же убедился, что был прав, определив направление удара полусотни Сергуна. Солнце ушло за горизонт. У бележей прошла вечерняя молитва. После трапезы они расположились у костров, каждый своим десятком. Слева два, столько же справа, остальные посредине, там же юрты. Полусотня Сергуна стояла у стены, ближе к воротам. Дедил с башни махнул рукой. Мужики запасного десятка схватились за канаты и начали опускать переправу. Широкий, самый большой в крепости мост перекрыл ров. Тут же распахнулись ворота, и в поле выехали десятки полусотни Сергуна. Как и было оговорено, два на западную сторону бележей, два на восточную, за ними вышел десяток под предводительством самого главы рода. Сторожевой дозор бележей поздно заметил варузов. Дозорные подали сигнал опасности, когда десятки конных полян уже сблизились с сотней. Удар был нанесен неожиданно. Бележи, сбившие коней в табун дальше к лесу, оказались пешими перед всадниками.