Я – полицейский, мой долг следить за порядком, а не помогать провоцировать беспорядки. Глава 34. Острый нюх тоже на пользу Алекс, обернувшись в белоснежного барса, вначале легко запрыгнул на одно из деревьев, окружающих бассейн как изгородь, а потом, так же легко спрыгнув вниз, помчался к беленькому двухэтажному домику, возле которого стояли трое полицейских и пятеро свидетелей. Там шел перекрестный массовый опрос, выяснение, кто где был и кто что видел. – Настоящие львы по деревьям не лазают? – с сочувствием поинтересовался Брендон. – Масса не позволяет, – хмыкнула я, покосившись на химеру. – Думаю, на веточке таких деревьев, – я обвела широким жестом живую изгородь, – тебе бы тоже было не очень уютно. Обменявшись понимающими усмешками, мы оба продолжили наблюдать за Алексом. Тот явно что-то нашел, так что, оставив тело в надежных руках экспертов, мы подошли к кружащему рядом с домом барсу. – Кровью несет откуда-то отсюда, – поделился он, вернув себе человеческий облик и с укором уставившись на белую каменную стену. – А с дерева я вот его увидел, – пояснил он и пнул ногой стоявший явно не на месте ящик с инструментами. – Подумал, может, молоток… Хотя вряд ли, там явно был всего один удар, но чем-то внушительным, сразу по всему лицу. Пока Алекс отчитывался, Брендон, принюхиваясь и смешно морща нос при этом, присел на корточки возле дома и принялся внимательно изучать фундамент. Сама стена у здания была хоть и из камня, но при этом идеально ровная, а вот основа была сделана профессионально неаккуратно. Камушки выступали из нее под разными углами, а их спокойного оттенка цвета чередовались, образуя приятную глазу пестроту. – Вот. – Алекс потыкал в тройку камушков, и один из них совсем чуть-чуть качнулся. – Разбираем, – решилась я, доставая из кармана перчатки и протягивая одну пару Брендону. – Надень, а то Карл опять будет брюзжать, что мы все улики залапали. Один камушек отошел легко, его явно пытались прилепить совсем недавно. Два других уже успели сцепиться с внутренней частью фундамента, состоящего из каменных блоков. Но мы настырно отковыряли и их. Источником запаха служила одна из плит, слегка отличающаяся по цвету и фактуре. Как будто из той же серии конструкторов, но из другого набора. Похоже, ее пытались отмыть, но не слишком тщательно. Наверное, надеялись, что мы не станем обнюхивать и разбирать дом. – Вот меня мама всегда учила убирать свои вещи на место! – пафосно промурчал Алекс. – Да, даже скучно, – хмыкнула я, попытавшись взять ящик с инструментами. Но Брендон тут же его у меня отнял, посчитав, что он слишком тяжел для такой хрупкой девушки, как я. – Это подарок Карлу, – пояснила я на всякий случай, хотя химера и без меня догадался, конечно. Алекс побежал к местным полицейским, вызывать кого-то с ломом, выковыривать предполагаемое орудие убийства. Что ж, потенциал раскрытия у нового дела неплох. И даже кое-какие характеристики преступника вырисовываются. Стопроцентно тигр, раз уж Карл решил озвучить нам сделанные «на глазок» выводы. Имеет отношение к стройке, убивал в состоянии аффекта, а вот от улик избавлялся уже более-менее осознанно, но все равно торопливо. – После той красотки, которая грохнула зятя промышленника, как-то уж очень просто все, да? – поинтересовался у меня Алекс, вернувшийся в компании двух полицейских. – Пойдем донимать экспертов? Я кивнула, но сначала попыталась выведать у местных стражей порядка: – Где-то поблизости строят похожее здание?.. Не успела я договорить, как к нам подбежал Карл: – Выламывайте так, чтобы потом можно было определить, на что крепился блок. И камни, все три камня принесите мне! И… – Сваливаем. – Подмигнув мне, Алекс принялся отступать задом в сторону бассейна. Но тут раздался восторженный громкий вскрик сразу нескольких оборотней. С неба спикировал Брендон и снова взмыл, крепко обхватив меня львиными лапами. Я даже испугаться как следует не успела! Приземлились мы почти сразу, пролетев мимо домов пяти – семи. На участке, который мой химера выбрал для парковки, вовсю кипело строительство. И первым делом я заметила очень знакомые блоки… – Что здесь происходит? Большинство работающих разбежалось при виде нас, и, сдается мне, спугнула их я, сверкая значком ФБР на поясе, а не Брендон. Но их бригадир решил попытаться покачать права, однако я представилась, помахала перед ним удостоверением и поинтересовалась, сколько под его началом тигров. – Кроме меня, ни одного, – недоуменно пожал плечами мужчина. – А в чем дело? – Убийство по соседству, – коротко ответила я, оценивая бригадира как потенциального подозреваемого. Ну… Лет тридцати – сорока, кожа обветренная, загорелая. Не так, как у Дилана, а обычный местный красновато-коричневый загар оборотня, проводящего большую часть времени на улице. Руки сильные. Выглядит недоуменным, взгляд спокойный. – Марта Хеймсен. ФБР. – Я протянула руку, чтобы был удобный повод посмотреть на его пальцы. Если это он исполосовал девушку, то, так как когти слоистые, следы крови не исчезнут после оборота, а превратятся в грязную кромку под ногтями. Эта кровь будет схожа с истинной кровью жертвы, но уже впитает в себя чужой пот, запах, эпидермис. Специалисты смогут это разделить, но для такого исследования потребуется постановление суда. То есть надо срочно найти какие-то достойные аргументы, а не жалкое мяуканье о том, что он тигр… Тигров в Фелинии много, и на Махайроуд-стрит наверняка тоже хватает. Всегда бесило, что отпечатки пальцев можно снимать при малейшей необходимости, а состав грязи под ногтями – конфиденциальная информация. По ней же порой столько всего выяснить можно, мышь всем этим бюрократам поперек глотки! И вот у этого конкретного тигра конфиденциальной информации было… заанализируйся! Но поводов ее изъять – никаких. – Фред Леймер. – Сюда скоро придет полиция, допросить всех ваших работников. Позовите их, пожалуйста. – Я была сама вежливость, хотя в голове крутилась хищно-пакостная мысль быстро выпустить коготь и провести под ногтем у этого Фреда. Но вместо этого я просто пожала и тут же отпустила протянутую мне руку. Хватит и того, что запомнила его запах. Если экспертам повезет, у меня есть с чем сравнивать. Отпечатков на блоке, которым били и, вероятнее всего, убили девушку, может и не остаться. А вот запекшаяся кровь жертвы держит запах убийцы достаточно долго. Высыхая, она его словно «консервирует», накрывая своеобразным «саркофагом». И если такую кровь увлажнить, размягчить и выпарить, то потом, после исследования, можно получить слабый, едва уловимый запах убийцы, который будет использован для сравнения с запахами подозреваемых. И надеюсь, завтра у меня уже будет разрешение от судьи на изъятие грязи из-под ногтей Фреда. Но это если повезет и дело действительно окажется таким простым, как нам бы всем очень хотелось. Глава 35. Успеть сказать «мяу» – Ну все, пока нам тут делать нечего, – объявила я, когда мы с Брендоном вернулись к месту убийства. – Эксперты изучают, полицейские допрашивают… Я попросила всем строителям показать фото убитой девушки, но с лицом, закрытым покрывалом. Просто подобное кровавое зрелище взволновало бы даже оборотней, причем не только их животную часть, что уж говорить об одноликих. А в бригаде Фреда Леймера большая часть строителей были или одноликими, или дефективными. Такое бывает даже в обычной семье, когда у ребенка получается лишь частичный оборот, а полная смена ипостаси недоступна. Этот дефект нельзя обнаружить, если оборотень находится в своем полноценном, чаще всего человеческом, облике. Просто в девяноста девяти процентах случаев «ломается» звериная половина. Но иногда случается наоборот, и тогда в семье вместо ребенка растет львенок, или тигренок, или другой зверек, разумнее, чем обычные представители его звериного вида. Лучшее, что могут сделать родители в таком случае, – выпустить дефективного к диким предкам. А бывает еще страшнее: оборотень застревает в частичном обороте. И Вася, знакомый Брендона, по сравнению с некоторыми такими несчастными может считаться красавчиком и счастливчиком. Ведь он-то может становиться человеком, когда захочет. Но в бригаде Фреда все были обычные, только ввезенные из Тусхиджана без оформления рабочей визы. На такие нарушения мы всегда реагируем так, как выгоднее в интересах дела. Или шантажируем, или «входим в положение». В этот раз мы пообещали не сдавать строителей миграционной полиции в ближайшие пару недель, а они за это должны были ответить максимально честно на все вопросы, а потом побежать и быстренько оформить все полагающиеся документы. Эксперты будут колдовать над телом до позднего вечера, полицейские опрашивать такую толпу свидетелей – тоже. Так что мы с чистой совестью могли пока вернуться в офис. Но тут Брендон отозвал меня в сторону и, очень мило смущаясь, промямлил, что хотел бы прогуляться со мной… тут, недалеко… и недолго… поговорить… Насчет необходимости поговорить я была с ним согласна, поэтому, воспользовавшись служебным положением, отправила Алекса в бюро на такси, а сама уселась в аэромобиль и переключила управление на химеру. Почему-то резко и очень сильно разболелась голова, так что я закрыла глаза и попыталась задремать. Правда, ничего не вышло. Внезапно стало жарко так, что я вся вспотела, и почти сразу у меня перехватило дыхание. Я даже не могла ничего объяснить, но Брендон и так сообразил, что мне плохо. Подключив навигатор, он за три минуты домчался до ближайшей больницы, где мне прямо у входа вкололи какое-то зверское антигистаминное. Потому что мой взволнованный химера твердил всем, что у меня аллергия… И как ни странно, оказался прав. Меня даже не стали оформлять, потому что спустя минут двадцать я уже была вполне бодрой, только очень ошарашенной случившимся. Но на этом чудеса не закончились. Не успели мы выйти, после того как меня осмотрел врач и признал абсолютно здоровой, как к больнице прикатила полицейская машина, в которой привезли задыхающегося полицейского. Одного из тех, кому было поручено допрашивать строителей. Я сразу же предупредила врачей, что и этому надо то же, что и мне, причем быстро. А потом, усевшись на крыльце, мы все – я, Брендон и трое полицейских – попытались понять, что, Сехмет всех опали, произошло! Более-менее здравая идея была только у грифона. – Ты ведь тоже трогал мелкого толстенького оборотня? – уточнил он у пострадавшего полицейского. Тот задумался и потом кивнул: – Да, я прикасался к его руке, когда передавал фотографию девушки. – И ты его трогала, – напомнил мне Брендон. Да, мышей ему полный рот, я тоже прикасалась к руке этого смешного толстячка, когда он выскочил и принялся умолять меня не отправлять его обратно в Тусхиджан. – Он весь потный был, – продолжил химера. – И пах… – Тут Брендон задумался, нахмурился и вздохнул: – С запахами у меня сложно. Обоняние только обычное, человеческое. Но пах он почти как вы, только иначе. – Ну да, они же из Тусхиджана, – буркнул один из полицейских, словно это должно было объяснять любые странности. Только кошки везде пахнут кошками, львы – львами, тигры – тиграми… Толстячок пах… словно самец, который собрался метить территорию. Правда не совсем понятно, какой именно самец. – Ладно, разберемся. – Пострадавший полицейский встал, глубоко вдохнул полной грудью и довольно улыбнулся. – Главное, выжил! А то оборачиваться страшно, вдруг с легкими что-то, и не оборачиваться страшно, потому что дышать не могу. – Поговорите с этим странным парнем. – Я вроде бы попросила, но настойчиво, чтобы поняли, что на самом деле это приказ. Правда, они и сами, без моего намека, все бы сделали. Но у меня уже выработалась профдеформационная привычка ткнуть во все важные дела по списку, на всякий случай. И это при том, что у меня всего один Эдик в команде, а остальные умные и инициативные. – Отчет пришлем, – кивнул один из полицейских, и все трое отправились обратно в свою машину. А мы с Брендоном в свою. – В бюро? – обреченным голосом уточнил у меня химера. – Нет уж! Мы собирались поговорить… Можем, конечно, сделать это прямо тут. Грифон упрямо поджал губы, мотнул головой и включил сразу максимальную скорость. Я почти по-мышиному пискнула и слилась с сиденьем. До места, где Брендону приспичило пообщаться, мы домчались минуты за полторы. До больницы дольше летели, это точно! Когда я увидела, куда меня привезли, то снова на какое-то время лишилась способности говорить. Я даже не знала, что недалеко от города есть такая красота! Огромная поляна, усыпанная мелкими полевыми цветами, синими, голубыми, белыми, желтыми, изумрудными и розовато-малиновыми… Молча выпрыгнув из аэромобиля уже львицей, я принялась носиться вокруг, как девчонка. Запахи кружили голову, опьяняя не хуже хорошего алкоголя. Брендон подбежал ко мне, тоже уже обернувшись, но со сложенными крыльями. Красивый молодой лев с гордой орлиной головой. Вместо разговоров мы гонялись по поляне друг за другом, причем я иногда падала на спину, отпинывая от себя задними лапами слишком уж расшалившегося самца, а иногда сама замирала, чуть выгибаясь и инстинктивно ожидая, когда мне начнут вылизывать загривок и между ушей. Но едва ощущала, как Брендон почти вошел в меня, всей человеческой сущностью взбрыкивала и снова убегала, снова отпихивалась, снова почти сдавалась… пока мы оба не выдохлись. – Ну, вот теперь можем поговорить, – объявила я, меняя ипостась и падая спиной в траву рядом с аэромобилем. – Можем, – подозрительно послушно кивнул Брендон, укладываясь на бок рядом со мной. – Я просто хотел сказать, что очень понимаю, как тебе со мной трудно, и ценю то, что ты для меня делаешь. Только едва я открыла рот, чтобы начать объяснять про родственные чувства и про то, что мы в ответе за тех, кого спасли, как мне его заткнули. Самым… предательски-приятным образом. Я даже «мяу» сказать не успела! Глава 36. Просто не будет Нет, сначала я расслабленно наслаждалась и даже чуть было не ответила на поцелуй, но потом с трудом заставила себя прерваться и сурово посмотрела на обнаглевшего грифона: – Вот… кто тебе разрешал, а?! Ты понимаешь, что это провокация?!