– А он прав! – внезапно оживился Эдик. – Я у отца уточню. Но ведь и правда, дарственная же… Похоже, поэтому Сойшен в открытую на чужой счет и переводил, чтобы отмывать их единственным разрешенным законом способом. Отданные в дар изымать нельзя! – Вот ведь… Я задумчиво посмотрела на Брендона. Да, деньги ему не помешают, это точно. Того, что его богатство как-то отразится на наших отношениях, я тоже уже не боялась. Просто мне казалось, что, зная, как именно эти деньги были заработаны, мой химера должен шарахаться от них, как от чумных. А он, наоборот, даже время нашел в законах порыться. Брендон спокойно выдержал мой взгляд, но ничего объяснять не стал, просто подождал, спрошу ли я что-то сама или нет, а потом приоткрыл передо мной дверцу аэромобиля. Молча. Только уже у дома поинтересовался: – Что именно тебя тревожит? То, что я меркантильно хочу получить наследство своей прабабки, или то, что я не ворочу нос от того, как эти деньги ей достались? Голос был ровный, негромкий, но в нем чувствовалось скрытое раздражение. Я вздохнула и пожала плечами: – Не знаю даже. Наверное, второе. – Это хорошо, тут все просто. На деньгах крови не видно. Я хочу взять немного на обучение, а остальное отдать ребятам. Это будет честно. Брендон не пояснил, о каких именно ребятах он говорит, но я и так поняла – он хочет вложить эти деньги в город химер. Наверное, правильно. Хотя все равно больно. Даже мне больно об этом думать. Представляю, каково выжившим химерам… Так, ладно! Исполнителя мы нашли, беспринципного, жадного, жестокого. Вот только почему-то удовлетворенности от выполненной работы не ощущалось. Я, конечно, была представителем закона, но не святой же, так что иногда мне очень хотелось мести. Нормальной такой, полноценной мести. А еще… Еще мне очень хотелось наказать тех, кто вроде бы ничего предосудительного не делал, просто скрывал происходящее в обезьяньих храмах. Мы же с самого начала подозревали о том, что без покровителей среди политиков весь этот химерный приют долго бы не продержался. И вот осталось вычислить именно их. Тех, кто заправлял всем этим, кто был виноват не меньше, а, может быть, даже больше, чем Гарри. Самое страшное, что в принципе произошло ровно то, чего я опасалась. Мы растормошили осиное гнездо, повязали исполнителей, низ, но верхушка осталась на свободе. И нам пока даже не известно, кто в нее входит. Так что теперь мы все в опасности, которая может подкрасться непонятно откуда. И Дилан, и Брендон, а главное, те самые исполнители, которые если не знают, то подозревают… – Мы идиоты! – выругалась я, резко разворачиваясь у подъезда обратно. Подбежав к аэромобилю, я порадовалась, что мой грифон не стал устраивать мне допрос, а просто плюхнулся рядом, на соседнее кресло. – К храму, – рыкнула я, включая сирену и передавая управление Брендону. Он, умница, не стал ничего спрашивать, выжидая, когда я сама все объясню. А я сначала позвонила в ближайший к храму полицейский участок и затребовала отряд полицейских. – Чем больше, тем лучше! В бронежилетах и готовых ко всему. Нам могут понадобиться взрывотехники и медики. Подлетая к храму, я отключила сирену, оповещающую всех на нашем пути, чтобы успели разлететься в стороны, и принялась набивать сообщение Алексу, одновременно произнося текст вслух: – Задницу Гарри мы прикрыли. А вот об обезьянах, которые тоже могут знать слишком много, не позаботились. Знаешь, взорвать сейчас тут все и выдать за народный самосуд проще простого, – последняя фраза предназначалась только моему химере. – Так что, пока не приедет подмога, мы с тобой будем охранять храм, вдвоем. Смешно, да? – Обхохочешься, – буркнул Брендон и на лету выпрыгнул из машины, меняя ипостась. Я переключила управление на себя, аккуратно приземлилась, вышла из аэромобиля и огляделась. По-хорошему нужно навестить верховного жреца и предупредить его о возможной опасности. Только до отвращения не хотелось этого делать. Конечно, можно дождаться появления полиции и переложить все заботы на того, кто там у них за главного. Ведь это им тут крутиться, сменяя друг друга, до самого суда, то есть еще недели две, а может, и дольше. Для обсуждения всех подробностей такого громкого дела потребуется много времени. И свидетели постоянно будут в опасности. Все свидетели. Мышей мне поперек глотки, как я все это ненавижу! Но это моя работа, в конце концов. Защищать даже тех, кого не очень хочется. И раз все или часть жрецов замешаны в этой мерзости, значит, они и раньше были под угрозой. Но особенно теперь, когда мы арестовали Родиша, предателя из ФБР и кучу свидетелей, знающих слишком много. С той минуты, когда я сама практически напрямую предупредила адвоката, что Гарри готов давать показания, те кто знает куда двигаться по цепочке выше, – в опасности. И нам уже не раз давали понять, что в этой организации все готовы убивать во имя собственного спокойствия. Абсолютно все. Как в детской сказке про репку. Обезьяны готовы были убить Дилана. А кто-то может возжелать убить обезьян. Сжав зубы, я направилась к входу в храм, физически ощущая, как тяжело мне дается каждый шаг. Словно на ногах висел груз в несколько десятков килограммов. Когда же после удара по двери висевшим на стене огромным молотком приоткрылось окошечко и оттуда высунулась заспанная недовольная морда жреца, я с трудом удержалась от откровенной грубости, просто зло рявкнув: – Открывай давай, пока вас всех к вашему Отхурону не отправили. И знаешь, так вам и надо! Все вы участвовали в травле химер. Кто-то делом, кто-то бездействием. Но обезьяньего геноцида не хочется, вдруг среди вас есть приличные… условно приличные оборотни?! Глава 83. Обезьяний террор Жрец сориентировался не сразу, почти минута была потрачена на пререкания. Пока до обезьяны наконец-то не дошло, что я тут не для того, чтобы всех арестовать, а чтобы всех спасти. – Отбой, – громко завопил он, нажимая при этом на огромную синюю кнопку в стене прямо над его головой. А вот маленькую красненькую, сразу рядом с дверью, я разглядела только после того, как вошла на территорию храма. И уверена, сначала он нажал именно ее, потому что, несмотря на поздний вечер, все вокруг очень напоминало растревоженный муравейник. Часть жрецов уже мельтешила по тропинкам, часть бодренько выскакивала из пристроек с дубинами в руках… – И что, все это за минуту провернули? – с уважением уточнила я у привратника. – Я вас минут пять-семь назад разглядел, – хмыкнул тот, посмотрев на меня как на наивную девчонку. – А до этого сирену услышал. Мы тут все предупреждены, что полиция больше не на нашей стороне. Что вы забыли бога… – Ошибаешься, – зло рыкнула я, перебивая мужчину. Крохи положительного впечатления из-за уважения к скорости его реакции мгновенно выветрились. – Я сегодня очень долго молилась Сехмет, прося ее помочь закончить это мерзкое дело и наказать всех виновных. И знаешь, что-то не уверена, возможно, я влезла в божий замысел? Может быть, надо было позволить вас всех взорвать? Обменявшись гневными взглядами, мы отвернулись друг от друга и занялись каждый своим делом. Привратник остался охранять ворота, а я побежала по тропинкам храма, отлавливая более-менее адекватных с виду обезьян и объясняя им ситуацию. – Бомбы? Вы уверены? – недоверчиво уточняли некоторые, но потом, услышав мое пояснение, что так оптимальнее всего уничтожить свидетелей, мчались разносить страшную весть среди остальных жрецов. Краем глаза я следила за парящим высоко в небе грифоном, уверенная, что Брендон не пропустит врагов ни в храм, ни из храма. Просто если рассуждать логично и разумно, как преступник, то уничтожить обезьян было бы проще всего с помощью самих обезьян. Да еще и взвалив всю вину на жителей города и химер, которых наверняка тоже заподозрили бы. Пробраться в храм днем несложно, остаться при этом незамеченным тоже не проблема. Но ведь нельзя же лепить бомбы сразу на все пристройки. Нужно понимать, где хранится сено для лошадей, а где – спальни жрецов. И опять же, информационно осведомленными скорее будет кто-то из храмовой верхушки… И обязательно должны были задействовать кого-то из среднего звена, руководящего непосредственно исполнителями. Возможно, таких руководителей было несколько… Я по-прежнему отгоняла от себя соблазнительное желание просто обвинить в случившемся всех жрецов оптом, но размах преступления намекал, что замешанных в нем обезьян было больше десятка. Или я просто паранойю, потому что мне приятно считать виновными всех храмовников?! – Что здесь происходит? Разве вы не поняли, что мы вам здесь не рады, особенно ночью? – Среди массового бедлама я наткнулась на кого-то из жрецов, запомнившего меня по предыдущему посещению. – Работа у меня такая. Защищать от преступников. Иногда приходится защищать преступников от преступников, шутка судьбы, – огрызнулась я. – Лучше пересчитайте всех своих жрецов и проверьте самые удобные для бомб места. А, ну еще можете вашего главного вытащить из постели, если он все еще там… Меня буквально распирало от желания придушить хотя бы конкретно этого храмовника, потому что лапы чесались разорвать на части их всех. Просто за то, что смотрели, знали и не вмешивались, наблюдая за травлей химер… Но этот мерзкий тип как почувствовал, что рядом со мной находиться опасно, и предусмотрительно куда-то сбежал. К моменту прибытия полицейских большая часть обезьян была выведена за пределы храма и сгруппирована по каким-то им понятным кучкам. Подошедший ко мне привратник, скрипя зубами, поставил меня в известность, что отсутствуют более двадцати жрецов, хотя они должны быть тут. И процедил, что ждет моих распоряжений. Я даже опешила немного, вопросительно посмотрев на мужчину. – Приказ Геомина, – пробурчал он мне в ответ. «Конечно, это сразу все объясняет…» – раздраженно подумала я. Если бы речь шла о верховном жреце, то его бы так и назвали, наверное. Этого же вроде бы по имени… – А сам Геомин где? – попыталась я прояснить ситуацию. – В храме. Ищет бомбы. Наверное, полез проверять сердце храма… – И?! – Я уставилась на этого тупого гада, из которого приходилось вытаскивать информацию когтями. – Где это сердце? – Вам знать не положено… – Идиот, – констатировала я и обернулась к полицейским. – Вытряхните из него про расположение сердца, а я пойду прогуляюсь… – Будьте осторожны! Мы еще не всю территорию проверили! Я лишь кивнула, благодаря за предупреждение, и даже позволила натянуть на себя бронежилет. На всякий случай, помня, как неприятно, когда в тебя стреляют. А потом, обернувшись львицей, помчалась снова за ограду, в последний раз обследовать ненавистный храм, прежде чем спокойно усесться где-то подальше от опасной зоны и ждать, когда специалисты все проверят и уладят. По тропинкам вместо жрецов то тут, то там мелькали полицейские. Запахов вокруг было столько, что выследить и вычленить хоть кого-то казалось просто нереальным. Так что я доверяла лишь собственным глазам и иногда поглядывала на парящего в небе грифона. Когда, в очередной раз задрав голову, я заметила, что Брендон устремился вниз, к ограде, только не у главного выхода, а значительно левее, само собой, кинулась туда же. При этом очень удачно успела на бегу толкнуть лапой одного из полицейских, привлекая его внимание. Сначала я услышала, потом почуяла и, наконец, увидела, как на моем грифоне, так и не сменившем ипостась, повисло почти два десятка обезьян, от мартышки до гиббона. Зло зарычав, я сгруппировалась, чтобы прыгнуть на помощь. Но в последний миг человеческий разум перехватил инициативу, затормозив инстинкты, и я, сменив облик, вытащила два своих пистолета. Сначала выстрелила в воздух, но потом несколько раз прицельно пальнула в попытавшихся выбраться из повальной свалки. – Не давайте им разбегаться! – рыкнула я подбежавшим мне на помощь полицейским. – Поймать надо всех! Даже тех, кто успел скрыться раньше. Интуиция просто вопила, что в драке участвовали не все обезьяны. Едва почуяв несущуюся сверху опасность, главари должны были попытаться улизнуть. Странно, что они не пользуются оружием, могли бы выстрелить в грифона и бежать дальше… Мысль была страшная, циничная, но разумная. Это я в бронежилете, а Брендон – нет. Конечно, чтобы уложить грифона, понадобится не одна пуля… В любом случае далеко убежать они еще не успели, если за ними не выслали машину. Оставив полицейских заниматься отловом тех, кто принес себя в жертву, отвлекая внимание Брендона, я сама, вновь обернувшись львицей, помчалась по четкому следу. Трое. Скрывшихся тварей было трое! Мой грифон снова взмыл вверх, оглядел округу своим зорким глазом и помчался туда же, куда вел меня запах, к троице гадов, пытающихся скрыться. Дряни! Выдавшие себя дряни, замешанные во всей этой мерзости… Не просто же так они пытаются сбежать?! Мыслить о каких-то сложных интригах на бегу в львином облике довольно трудно, зато гнев придавал мне ускорения. Интересно, Геомин на самом деле ищет бомбу в сердце храма или прикрывал побег… или сам в нем участвовал… или… – Р-р-р! – Все мысли вылетели из головы, потому что запах резко пропал, и я на секунду затормозила, хищно рыча и оглядывая ближайшие деревья. Твари! Трусливые твар… Инстинктивно сменив облик на человеческий, едва успела извернуться, спрятавшись за мощным стволом, поэтому дротик вонзился рядом с тем местом, где я только что стояла. И если бы оставалась львицей, Брендону пришлось бы оформляться в больнице как грифон скорой помощи, постоянно подвозящий пациентов. А так… инстинкты меня спасли… мышей всем поперек глотки! Снова вытащив пистолеты, я прицелилась и первым делом сбила с дерева затаившуюся в листве мелкую дрянь с духовой трубкой. Правда, тут же едва успела укрыться, потому что один из двоих оставшихся жрецов оказался с огнестрельным оружием. Даже удивительно! Хотя грабители ювелирных магазинов тоже были вооружены и умели стрелять, все равно у меня сложилось стойкое ощущение, что храмовники пистолеты не одобряют. Яды, похоже, им ближе. И неудивительно, что Брендон в них разбирается, ведь он прожил с этими уродами почти двадцать лет. Высунувшись из-за ствола, я попыталась прицелиться в павиана, очень похожего на верховного жреца храма, но услышала тихое урчание подлетающего аэромобиля. Подняв голову, разглядела эмблему полиции и расслабленно прислонилась спиной к шероховатой коре. Подмога с воздуха… Можно выдыхать. Вот только где Брендон? Он же только что был тут! Глава 84. Рабочее и личное Убедившись, что всех преступников, даже раненую мартышку, загрузили в аэромобиль и повезли в полицейский участок, я побежала разыскивать своего химеру. В ночном небе его видно не было, значит, или опять влез в какую-то заварушку, или, как приличный, ждет меня подальше от опасной зоны вместе с эвакуированными из храма жрецами. Я очень надеялась на второе, обежав храм вдоль ограды и выскочив на поляну, где несколько полицейских охраняли всех спасенных храмовников. Брендона среди них не было. Обратно внутрь храма бежать было очень рискованно – там шла проверка на наличие взрывоопасных устройств и ядохимикатов, раз уж обезьяны их так любят. У меня от этого дела скоро зуд начнется, потому что постоянно отмыться хочется от количества зла, совершаемого ради денег и власти. Я с трудом заставила себя сосредоточиться на банальных действиях, например, проверить сообщения на мобильном. «Перезвони. Сработала ловушка», – отчитался мне Алекс еще минут двадцать назад. Хорошо. Значит, еще один гад попался в наши сети. Если бы Брендон находился где-то рядом, можно было бы полететь в бюро и позлорадствовать на допросе.