— Думаю, стычки между мужчинами. — Совершенно верно. И, как следствие, — дух сотрудничества в группе, который стал основополагающим в нашем превосходстве над другими видами животных. Сегодня мы считаем «добродетелью» социальное поведение и «антидобродетелью» — поведение асоциальное. Тебя это удивляет? — Нет, все так и есть… — Не я изобретаю все эти понятия, Сабина. Это наука, холодная и неопровержимая. — А потому «да здравствует любовь», это ведь тоже говорит наука? — Конечно! Впрочем, это стало великим культурным изобретением — обрати внимание, я подчеркиваю слово «изобретение», — придуманным, чтобы противостоять огромному количеству случайных совпадений. Оно работает и сейчас, несмотря на то что им пользуются и немногочисленные приматы других видов. И все потому, что понятие «любовь» неестественно для нас, и я тебе только что это обосновал. — О господи, какое странное ощущение… — Об этом говорил еще Шопенгауэр, один из величайших философов девятнадцатого века, если хочешь взглянуть на понятие с другой точки зрения. А теперь мы его осовремениваем и, наконец-то, входим на территорию белой линии. Что же произойдет через несколько столетий на этой территории? Догадываюсь, что ты уже поняла. — А произойдет то, что исчезнут опасности. — Совершенно верно. Женщины, согласно нашей теперешней организации, могут прогонять мужчин, потому что работают наравне с ними и даже лучше. Таким образом, они отвоевывают себе ту солидную часть проклятущего зеленого поля, которой когда-то завладели мужчины. Положение выравнивается, несмотря на наличие маленьких детей, ибо теперь у всех есть удобное жилье. Но культурная проблема остается: проблема семейного очага и семьи настолько глубоко укоренилась в сознании людей, что сметает все, потому что в игру вступает мораль, чтоб ей пусто было, и женщину, посмевшую изменить, тут же обзывают проституткой, а мужчина в той же ситуации именуется нехорошим и аморальным человеком. — Так вот почему ты говорил, что семья обречена на исчезновение. — Я этого никогда не говорил, но абсолютно очевидно, что изменится сама концепция семьи. Моногамия любой ценой настолько противоречит циркулирующим в нас генам, что сегодня уже утратила смысл, и в основном потому, что мы живем втрое дольше того срока, что отводит нам зеленое поле. Она противоречит не только нашей природе. Мусти скоро покажет нам на примере поколения обладания и частной собственности, что моногамия, вместо того чтобы смягчить столкновения, их только усиливает и множит. — И тут вмешаешься ты… — И у меня будет получаться гораздо лучше, если ты будешь мне помогать. — Значит, мы — неплохая команда! — В каком-то смысле да, не могу отрицать. — И сколько времени потребуется на то, чтобы приспособиться? — По мнению самого оптимистически настроенного научного сообщества — пара тысяч лет. — Боюсь, что мы не доживем. — Твои прапраправнуки, может, и доживут. Сабина заметила, что Нардо не сказал «наши прапраправнуки», и ей на память пришли те несколько строк, которые она пару часов назад подглядела в его досье. Она сейчас с удовольствием с ним поспорила бы, но Нардо начал уже поглядывать на часы. Стало ясно, что часть дня, посвященная рассуждениям и лекциям по антропологии, подошла к концу. — Итак, синьор Баджо, мы отправляемся на охоту за владетельными голыми обезьянами? — Именно так, доктор Монделло. Я ввожу в игру лже-женишка — и понеслось… Ты готова? — С тобой — всегда. * * * Лжежених явился на старой, потрепанной машине. Нардо предупредил его о возможном риске, и он одолжил эту развалюху, предназначенную на утилизацию, у кого-то из родственников. Когда Марко, так звали этого парня, вылез из машины в ожидании подруги, ехидная улыбка сбежала с лица магрибца: машина у парня, конечно, неконкурентоспособна, зато он сам был достаточно крупным, чтобы слопать Мусти живьем и еще остаться голодным. Катерина с напряженной улыбкой на лице, но решительно и уверенно вышла из машины и, в точности следуя инструкции, не оглядываясь по сторонам, уселась на пассажирское сиденье. Машина быстро тронулась с места в направлении дорожной развязки. Мусти подождал, пока рассеется полоса черного дыма от выхлопа, потом подошел к калитке дома Катерины, украдкой что-то выбросил возле фронтальной стены и, вскочив на скутер, умчался в том же направлении. — Что он туда бросил? — Большую банку с красной краской. Это у него что-то вроде фабричной марки или визитной карточки. Он уже много раз так делал. — А что делаем мы? Нардо подмигнул: — Вендетта уже свершилась, будь спокойна. — Ага. «Некто» устроил ту же каверзу в его доме? — Так точно. Сначала в доме матери, а потом в доме дяди, пока тот сбывал пару доз. Он обнаружит сюрприз позже, а может, ему сообщат по телефону. В любом случае он помчится домой как подорванный, да так и не поймет, что произошло. Сабина с улыбкой тряхнула головой, но от комментариев воздержалась. Она завела «Смарт» и поехала вслед двум уже стартовавшим машинам. Куда ехать, уже известно, так что проблем быть не должно. Все они почти одновременно доехали до круговой развязки перед торговым центром. Катерина с нарастающей тревогой начала ныть, что увидела, как Мусти запарковался в неположенном месте возле одного из входов и куда-то отправился, делая вид, что ничего не происходит. Нардо велел ей успокоиться и, чтобы как-то ее отвлечь, посоветовал притвориться, что она целует Марко или, на худой конец, действительно поцеловать его, чтобы насолить придурку. Ее спутник был явно не против такой дополнительной нагрузки. Как только парочка вошла в торговый центр, а за ними на почтительном расстоянии и Сабина, Мусти подошел к их машине и ножом проткнул три колеса. Потом нацарапал на пассажирской дверце слово «шлюха», отошел на несколько метров и швырнул в водительское окошко банку, только на этот раз не с краской, а с собственной мочой. Жидкость просочилась сквозь уплотнительную прокладку, испортив салон навсегда. Оставшись доволен собственным убожеством и подлостью, парень тоже поспешил в торговый центр. Сабина издали следила за парочкой, не подавая виду. Вдруг рядом с ней оказался улыбающийся Нардо. — Привет, ищейка. Мусти объявился? — Не знаю. Но, думаю, ему лучше держатся подальше: Марко действительно плотный и тяжелый. — И прекрасно справляется с ролью жениха. Гляди, как он обнимает Катерину… Они заговорщицки подмигнули друг другу, и Сабина снова почувствовала себя свободной и счастливой. — Прежде чем сесть за руль, он ударил? Там, в гараже? — Конечно, и такой удар вполне для него предсказуем. — И нож гильотины опустился? — Отчасти да, отчасти нет. Потом объясню. А тебе обязательно хочется узнать? — Ага. Сколько колес проткнуто? — У скутера? Нисколько… — Это с чего такая милость? — А он без страховки. Будет лучше, если его «совершенно случайно» остановит патруль, конфискует скутер и выпишет такой штраф, что парень запомнит на всю жизнь. А в этом ты мне тоже поможешь? — Конечно, помогу. И даже очень охотно, потому что это мой долг. Когда он выйдет, я вызову мобильную бригаду — и дело сделано. Прекрасная мысль, синьор Баджо! — Благодарю вас, доктор Монделло. — А если у него есть страховка? — Значит, я ошибся. Иногда это случается. — Поспорим? — Охотно. — Если проиграешь, то на этот раз отодвинешь в сторону свое правило номер один в общении с женщинами. И со мной попробуешь сделать все, как полагается… если, конечно, захочешь… Нардо, приятно удивленный, ограничился тем, что улыбнулся и кивнул. В этот момент в коридоре на безопасном расстоянии от притворных жениха и невесты появился Мусти с телефоном в руке. — О, моя дама, видишь вон того джентльмена? Подойди-ка к нему и послушай, о чем он говорит. Посмотрим, не начал ли мой воспитательный план приносить плоды. Сабина отправилась без особой охоты и вернулась довольно быстро: — Он вне себя от ярости. Должно быть, мать и дядюшка поговорили между собой и сообщили ему обо всех «милых шуточках». Мусти бледный, и у него пена на губах. Выглядит он забавно. — Видишь, как его пробрало? — Да уж… Он вдруг обнаружил, что не он один способен на такие пакости. Есть еще кто-то, кто этим занимается, причем пакости нацелены именно на него, Мусти. И этот «кто-то» — не Катерина и не ее ухажер, потому что они вот здесь, у него перед глазами. И это не знаменитый фельдфебель, который не раз припирал его к стенке, потому что не может же фельдфебель такое вытворять… Нардо улыбнулся, очень довольный: — А теперь смотри, мы направим эту ярость в нужное нам русло. Он позвонил Катерине по мобильнику и быстро дал ей несколько указаний. Через несколько минут девушка вместе со своим спутником появилась в коридоре. Как только они поравнялись с туалетами, она отдала «жениху» сумки с покупками, поднялась на цыпочки, чмокнула его в губы и громко сказала: — Я сейчас пописаю и догоню тебя, а ты иди к машине, любимый! Она свернула в боковой коридор, ведущий к туалетам, а Марко направился к эскалаторам. Мусти убедился, что тот скрылся из виду, и в несколько прыжков очутился возле входа в боковой коридор.