В любой другой ситуации это выражение лица Алекса рассмешило бы меня. Он был очень милым парнем, хотя постоянно нервничал. Он несколько раз заходил в книжный; у него была склонность к романам эпохи Регентства. – Ну… двойной шоколад на вкус как обычный шоколад, только… в два раза шоколад-нее. – Он заметно вспотел и посмотрел на длинную очередь из туристов. Петра была известна тем, что у нее всегда работал только один сотрудник, вне зависимости от времени года. Алекс встретился со мной взглядом и улыбнулся, возможно, обрадовавшись знакомому лицу и почувствовав облегчение. Он помахал мне рукой. – Эй! Вся очередь обернулась на меня, выражение лица каждого туриста давало мне понять, что несмотря на то, что я обошла их, будет битва. Хотела бы я посмотреть, что они смогут сделать. У хипстера было такое же выражение лица, а затем он нахмурился, взглянув на Ватсона: – Думаю, вам нельзя быть здесь с собакой. Весь магазин залился красной краской. – Стойте! Секунду! – закричал Алекс, и мужчина посмотрел на него. Он протянул хипстеру ложку с горкой мороженого. – Попробуйте ванильное. Это мое любимое. – Очевидно, Алекс решил, что лучше уж он испытает на себе гнев Петры за то, что даст покупателю попробовать мороженое, чем будет смотреть, как я превращаюсь в огнедышащего монстра. И все же, прислушивалась ли я к своему здравому смыслу? Приняла ли я к сведению ясные и очевидные предупреждения? Обращала ли я внимание на возмущенное рычание моего корги? – Алекс, Петра сегодня на месте? Он покачал головой, но взглянул в сторону подсобки. Оставив свое место в очереди, я пошла по магазину и остановилась, когда поняла, что Ватсон не последовал за мной. Я обернулась: – Пошли. Он посмотрел на меня. Ватсон был упрям, как и все остальные корги, но, как и мороженое с двойным шоколадом, он получил двойную дозу этой черты характера. Обычно, это казалось мне милым, а так как у меня был такой же характер, еще и родственным. Но в тот момент, однако, это только усилило мою обиду на него. И от того, что я понимала, как глупо было обижаться на собственную собаку, мне было еще хуже. – Я. Сказала. Пошли. – Фред, мне кажется, Петре не понравится, если… – Алекс замолчал, когда я злобно взглянула на него. Я снова посмотрела на мистера Предателя Предателевича: – Ватсон. Он смотрел на меня своими шоколадными глазами, и через несколько секунд Ватсон все-таки покорился и пошел за мной, по-королевски беспристрастно подняв нос. И вот еще один признак моей надвигающийся гибели, который я проигнорировала. Я никогда не выигрывала противостояние с Ватсоном. Никогда. Только с бесконечными мольбами или обманом вкусняшками. Пройдя за прилавок и, возможно, доведя хипстера до аневризмы от того, как я плевала на санитарные нормы, я постучалась в дверь кабинета Петры, подождала, наверно, десятую долю секунды и вошла внутрь. Петра взглянула из-за своего стола, где она печатала на старом компьютере размером с маленький холодильник. Она изумленно посмотрела на меня, выпучив глаза. – Какого… – Ее взгляд метнулся на Ватсона, затем снова на меня еще более отяжелевшими глазами. – Вы что, прикалываетесь? Кажется, не у одной меня было плохое настроение. Будет весело. Петра хоть и была вполне робкой в нашу первую встречу, но сегодня у нее был трудный день. Однако это я ворвалась в ее кабинет без приглашения, а не Петра. Она встала, прежде чем я успела произнести хоть слово, и, несмотря на ее миниатюрные размеры и постаревшее лицо, демонстративно склонила голову вбок, как Ватсон всего несколько секунд назад. – Фред, если вы не заметили, сейчас разгар туристического сезона, и мы немного заняты. Я не сомневаюсь, по какому поводу вы пришли ко мне, но у меня просто нет на вас времени. Я оглянулась: – Не вижу здесь туристов. Вы же не помогаете Алексу на фронтовой. – Мой снисходительный тон немного успокоил мой гнев. Может быть, я переживала из-за исхода событий с Брэнсоном, вспомнила о прошлом муже, Гарете, из-за романа Пита или скорее романах, ясно и подробно изложенных мне Дилайлой, но ни в чем из этого Петра не была виновата. Мне нужно было сбавить обороты. Я хотела выяснить, кто убил Мелоди и искалечил Поли, и разобраться с этим в рекордно короткие сроки, чтобы швырнуть этим в лицо Брэнсону, но не ценой того, чтобы вести себя так, что сама потеряю к себе уважение. Она сжала губы: – Вы ведете свой бизнес, как считаете правильным, и так же делаю я. Если вы хотите, чтобы в вашем маленьком книжном работал любой встречный с улицы, ни в чем себе не отказывайте. Я насупилась, услышав отсылку к близнецам, и вся моя выдержка тут же пропала: – У вас нет времени? Серьезно? Разве Поли не ваш друг? Вы же вместе ходите в птичий клуб. Неужели то, чем вы сейчас занимаетесь, важнее того, чтобы хотя бы попытаться узнать, кто пытался убить его? Кто убил Мелоди? Не испугавшись, Петра выпрямила спину: – Ваше высокомерие впечатляет, Уинифред Пейдж. Вы переезжаете в город и тут же начинаете обвинять каждого в чьем-нибудь убийстве. Всего несколько месяцев назад вы ворвались в свечной магазин Алисы и в прямом смысле стали обвинять нас с ней в убийстве Генри. Даже отпустили комментарии по поводу ее сына. А мы были абсолютно не при чем. Я засмеялась, не могла удержаться: – Правда? Вы были абсолютно не при чем? Может, позвоним Лео и спросим у него, что делать с вашей совой, которую вы держите нелегально? – Это едва ли сравнимо с убийством, – ее лицо покрылось пятнами от гнева, а ее тон стал холодным. – Ну а что теперь? Ходите из магазина в магазин, показываете на всех пальцем и снова думаете, что вы тут полиция? Вот скажите мне, зачем бы мне это понадобилось? Из-за того, что глупые собаки Поли забрались ко мне однажды ночью и съели все мое мороженое? – на этих словах она посмотрела на Ватсона. – Как я сказала, в своем магазине можете делать все что угодно, но у меня чистое предприятие. Вашей дворняге нельзя тут находиться. Моя голова буквально разрывалась от бушевавшей внутри меня ярости. Неважно, что я обижалась на Ватсона, я не могла стерпеть оскорбление в его адрес: – Я не думаю, что вы могли обидеть Поли. Вы даже не приходили мне в голову, несмотря на вашу занятную личность. Но фигурант уголовного дела назвал вас в качестве подозреваемого. Так что стоит вам спросить себя, почему кто-то в городе думает, что вы способны на убийство. И оттого, что вы так защищаетесь, подозрение на вас падает все сильнее. – Фигурант уголовного дела? – Петра засмеялась, подражая мне, и плюхнулась на свой стул. – Ну вот и вы, вся в своей красе, такая высокомерная. Фигурант уголовного дела. Вы продаете книжки, Уинифред. Вы не полицейский. И вы думаете, что если вы наслушаетесь всяких сплетен этого мелкого городишки, то автоматически станете детективом? – Она наклонилась вперед, поставив локти на стол и соединив ладони. – А знаете что, давайте я вкратце расскажу вам, что я думаю по поводу Поли и Мелоди. Но после того, как я это вам расскажу и как только вы выйдете за порог моего кабинета, я позвоню в полицию. Не то чтобы они на многое способны, учитывая, как много у нас за последнее время убийств и как вы до сих пор шатаетесь по улицам. Но я больше не потерплю вашего харассмента. Одного раза было достаточно. – Я никогда не харассила вас, даже… – Заткнитесь. Несмотря на мое возмущение от ее убийственного взгляда, я заткнулась. – Нет, мы с Поли не друзья. Однако он состоит в «Бригаде Пернатых друзей», так что мы с ним одной крови. Кроме этого, он помогал мне достать моих золотых ара-альбиносов, Ра и Хоруса. Может быть, мы и не друзья, но одним этим я многим обязана этому маленькому странному мужчине. – Она начала свой рассказ тихо, но ее голос все нарастал и нарастал. – И я не удивлена, что всплыло мое имя, так как убили Мелоди Питтс. Я ненавидела ее, когда она была жива, и мои чувства к ней не изменились, когда она умерла. Она и ее бесхребетный муж живут по соседству, и один из ее котов пробрался ко мне и убил Азура, моего индийского кольчатого. Кто вообще заводит семь котов, – она закатила глаза. – Простите, скоро будет девять котов. Хоть я и никогда не прощу ей этого, она и ее муж в качестве компенсации заплатили за моего золотого ара, так что мы в расчете. Она говорила так быстро, что я с трудом поспевала за ходом ее мысли, и только спустя несколько секунд сообразила, что индийский кольчатый – это какой-то вид птицы. Петра продолжала говорить, и постепенно на ее лице стала появляться улыбка: – И только потому, что вы начинаете не нравиться мне так же сильно, как Мелоди, я поделюсь с вами еще кое-чем – хоть мне и не хочется строить из себя одного из моих товарищей по «Бригаде Пернатых друзей», но только представьте себе, каково это – быть женатым на женщине, которая так озабочена котами, что она готова приводить в ваш дом одного представителя кошачьих за другим, даже несмотря на то, что она знала, что у него аллергия, и даже несмотря на то, что ему еженедельно приходится делать уколы, чтобы иметь возможность дышать в этом кошачьем смраде. Я моргнула, опять не успевая за ее повествованием: – У Джареда аллергия на котов? – А вы такая же сообразительная, как медленно взбитое мороженое, Фред, – она улыбнулась во все зубы, откинувшись на спинку стула и положив свои ладони на колени. – Когда я буду звонить в полицию, обязательно сообщу им, что Джаред Питтс следующий в вашем списке на очереди в харассмент. Вследствие ее ледяного гнева часть моего собственного рассеялась, вызвав новую унизительную волну смущения из-за того, как я повела себя. – Петра… Я… – О боже мой, кажется, вы сейчас будете извиняться. – Ее ноздри раздулись, словно она унюхала что-то кислое. – Не стоит. Вы только падете еще ниже в моих глазах, хотя ниже уже некуда. Просто позвольте мне сказать, что я надеюсь, что вскоре кто-то сумеет попустить вас. Вы противная, высокомерная, невыносимая выскочка. Ватсон низко утробно зарычал. Петра усмехнулась, посмотрев на него: – Попробуй, дворняжка. Я тебя в блошиной ванне утоплю. Ватсон продолжил рычать, по нему можно было понять, насколько я была на грани потери рассудка. У меня защипало глаза от надвигающихся слез, потому что я ничего не могла сделать, чтобы защитить его. Я не собиралась извиняться, и я уж точно не собиралась представать перед Петрой Юн со слезами на глазах. Так что я развернулась, вышла из ее кабинета и пошла мимо нескончаемой толпы жаждущих мороженого туристов, а Ватсон шел рядом со мной. Одиннадцать – Ну что за день! Как пришли на работу, так ни разу даже не отдохнули. – Кэти оторвалась от вымешивания теста на мраморной доске и показала на пустые корзины вокруг: – Все распродали, опять. Я поставила стул к прилавку, плюхнулась на него и положила голову на руки: – Да, мы тоже там хорошенько поработали. Спасибо Бену. Я была вообще бесполезна и в то время, когда присутствовала в книжном. – Не выдумывай, – нахмурилась она. – Не тебе говорить, что ты бесполезна. Если бы не Ник, я бы тут еще всю ночь готовила. Или так, или бы проснулась в час ночи, чтобы напечь на следующий день. Но с ним мы все успеваем. – Кэти похлопала по неоднородному тесту и достала большую форму для вырезания печенья в форме собачьей косточки. – Что ты готовишь?