Она помахала мне этой формочкой: – Должно быть, ты и впрямь очень устала, судя по тому, как ты выглядишь. Но неужели ты даже не можешь сопоставить эти простые улики? – Мне кажется, я не могу сопоставить вообще никакие улики. Я не добилась ничего, кроме того, что сожгла мосты со всеми собственниками магазинов в городе. – Фред, – Кэти заговорила успокаивающим тоном. – Прошло всего лишь чуть больше суток. Устрой себе перерыв. Двадцать четыре часа? Мне казалось, что с того момента, как я зашла в магазин Поли и нашла там его и Мелоди, прошла целая неделя. Почему я чувствовала себя такой уставшей спустя всего один день? Я сконцентрировалась на легко решаемой загадке. – Если у тебя так много работы на завтра, зачем ты сейчас занимаешься еще и этим? – Потому что мы уже закрыты, и после того, как я увидела эту очаровательную фотографию от Дилайлы, я решила, что Ватсон заслуживает свою вкусняшку. Свеженькую. Когда Кэти произнесла любимое слово Ватсона, он подскочил на месте в уголочке, где он дремал, и помчался к ней. Она нахмурилась на него и покачала головой: – Прости, парень. Я не хотела напрасно тебя беспокоить. Скоро, скоро будет готово. Он заскулил. – Боже мой, как можно устоять перед этими глазками. – Кэти оторвала кусочек от теста, которое осталось от двух вырезанных косточек, и бросила ему: – Вот тебе. Не рассказывай своей мамочке. Я наигранно засмеялась: – Давай. Он заслужил. Ему пришлось весь день терпеть одну очень ворчливую мамашу. Неправильно наказывать его за то, что он, по-видимому, считает, что Дилайла – это подарок с небес. – Ты серьезно? – спросила Кэти, уставилась на Ватсона и снова посмотрела на меня. – Список растет. Твой отчим, Лео, Бен, а теперь еще и Дилайла. – Ну… – вздохнула я. – Нет, не настолько сильно. Вообще, он не вел себя так, словно она подарок с небес. Он просто выглядел счастливым, когда она гладила его и дарила ему свое внимание. Обычно он так не ведет себя с людьми. – Это последний, потом будешь ждать, когда испекутся. – Кэти бросила ему еще кусочек теста и прищурилась, задумавшись: – А знаешь, когда ты сегодня днем ходила к Поли, Лео забегал перекусить. Я показала ему фотографии вас с Ватсоном, и мы разговорились о Дилайле. Я ввела его в курс дела, – она еще сильнее прищурилась. – И я хочу услышать от тебя как можно больше подробностей, кстати говоря. Но короче, я говорила ему, насколько она подлый человек, а он как-то странно замолчал. Мне даже подумалось, не было ли у них чего в прошлом. И тут я выпрямилась, моментально взбодрилась: – Нет! И быть не может. Он слишком хорош для нее. – Я тоже так думала, но, конечно, ничего не сказала. Я обратила внимание на эту фразу Кэти. С течением времени мне все чаще казалось, что у них был тайный роман. Казалось, она не ревновала его, просто была потрясена. – Наконец, я не выдержала и спросила, почему он так странно себе ведет, – Кэти продолжила, не успела я поделиться еще какими-то своими рассуждениями. – Оказывается, наша поедательница мужчин очень любит животных, особенно собак. Она спасла и приютила троих бассет-хаундов. И еще Лео сказал, что она перечисляет десять процентов своего дохода в приюты для собак, так что, конечно, это покрывает ее многочисленные проступки, по его мнению. – Серьезно? – я уставилась на Ватсона, который снова уснул под своим любимым столом. Может быть, дело в этом. Возможно, Ватсон почувствовал, что Дилайла помешана на собаках. Похоже, он кое-что понимал в жизни, но его не слишком заботили свадебные клятвы людей. Теперь я чувствовала себя вдвойне ужасно оттого, что раздражалась на него. Тут до меня дошла вторая половина рассказа Кэти. Я посмотрела на нее: – Погоди-ка. Ты видела фотографии? Она озадаченно посмотрела на меня, а затем до нее дошло: – Ах, ну да, она занесла их прямо перед тем, как пришел Лео. Бен передал мне пакет. Он не сказал тебе перед уходом? Я покачала головой. – Я совсем забыла отдать их тебе, мы носились тут как сумасшедшие весь день, – она вытерла руки о свой фартук, затем наклонилась, полезла за прилавок и вытащила оттуда плоский бумажный конверт. – Они и правда вышли просто потрясающие. Ты выглядишь роскошно. Подумав, что Кэти просто вежлива со мной, хотя обычно она довольно немногословна, я вытащила из конверта фотографии. Я держала в пальцах гладкую фотобумагу и с удивлением смотрела на снимки. Кэти была права. Фотографии были удивительные. Каким-то образом, несмотря на растущее во время сьемки мое отвращение к Дилайле, она запечатлела те моменты, на которых от меня не веет отвращением. Вообще… Кэти была права и насчет этого. Я выглядела красиво; стиль 1920-х годов подходил мне. А Ватсон… Мое сердце растаяло, когда я посмотрела на него в этой маленькой шляпке и в галстуке, он широко улыбался, высунув язык. И хоть я заплатила справедливую цену за три фотографии, у меня было такое ощущение, что она сделала мне подарок. Хорошая фотография Ватсона была редкостью, не говоря уже о том, чтобы на этой фотографии мы были с ним вдвоем. Он не любил камеры. – Ох, милая, – Кэти наклонилась ко мне из-за другой стороны прилавка и сжала мою ладонь. – Почему ты плачешь? А я даже не заметила, что заплакала. Но поняв это, я быстро утерла слезы: – Просто устала. Я чувствовала полнейшее опустошение из-за одной ситуации, я не спала всю ночь, да еще и сегодняшний день был… ну, он был. А это… это замечательно. – Ох, – Кэти отпустила мою руку и пожала плечами. – А я подумала, что ты поняла, что тебе пора бросить носить эти свои юбки макси всех доступных в магазинах земельных тонов и поменять свой стиль на что-то более… – Она щелкнула пальцами и показала на фотографию, очевидно, подыскивая подходящее слово, такая ситуация, возможно, была у нее впервые. Я запрокинула голову и засмеялась. Боже, как же хорошо. Это было именно тем, чего мне сейчас не хватало. – Ну конечно, я это и хотела от тебя услышать. – Неудивительно, что она была моей лучшей подругой и лучшим бизнес-партнером. – Итак, ты думаешь, что я теперь каждый день буду одеваться в стиле кабаре? – Это будет своего рода улучшением, – она промямлила это так тихо, что было едва слышно. Уголок ее губ пополз вверх в злорадную улыбку. Я хлопнула ее по плечу: – Ты ужасна! – Нет, это будет твой стиль в одежде. – Не уверена, что у тебя есть право это говорить. Это у тебя под фартуком футболка с героями «Покемона». – И я горжусь этим, – Кэти усмехнулась, положив бисквит в форме косточки на противень. – Но мы зашли на опасную территорию. – Она все еще улыбалась, но стала более серьезной. – Как там чувствовал себя Поли, когда ты приходила к нему? – Лучше, – вспомнив о нем, мой душевный настрой поднялся так же, как от смеха. – Его перевели в стационар, говорят, что он очнется быстрее, чем они думали. Так что, по крайней мере, ему уже не нужно так бороться за свою жизнь, как недавно. Но они все равно говорят, что не знают, насколько повредился его мозг, и повредился ли вообще. Об этом станет известно, когда он очнется. – Слава богу. Я еще утром подумала, что он выглядит получше. – Кэти вытерла слезу и оставила на лице след от муки. – А Афина была там? Мы с Лео хотели сменить ее вечером. – Ага. Она пришла как раз в тот момент, когда я собиралась уходить. Офицер Джексон тоже там был. Думаю, они приставили его в качестве охраны, чтобы ему было проще влиться в работу. – Хорошо. Надеюсь, он еще будет там, когда придем мы с Лео. Наверно, стоит быстренько сделать лимонные пирожные и отнести ему. – Она покачала головой. – Не верится, что он мог погибнуть, спасая нас, – она откашлялась и многозначительно посмотрела на меня. – Так… не видела Брэнсона? Я покачала головой. – И не звонил? Я снова покачала головой: – Нет. Но, честно говоря, это хорошо. Хватит с меня игр на сегодня. Если бы он сегодня позвонил, я бы снова вцепилась ему в глотку и испортила бы наши отношения еще в миллион раз. Как и со всеми, с кем я сегодня имела дело. Я проигрывала сцену с Петрой, словно я застряла в бесконечной временной петле, и каждый раз мне было все более и более стыдно. Она тоже не была милашкой, но ее не в чем винить. Я ворвалась к ней в кабинет и ступила на тропу войны. У нее есть все права, чтобы относиться ко мне так, как она захочет. Я решила, что зайду к ней через пару-тройку дней, раз уж я остыла и могла взять свои чувства под контроль, и извиниться перед ней. Кэти могла читать мои мысли: – Перестань винить себя. Наш друг сейчас в больнице, он борется за свою жизнь, а ты вчера нашла еще один труп. Твой парень… – она подняла руку, так как она увидела, что я хотела сказать что-то в оправдание, – или кем бы он для тебя ни был… или… есть… ни с того ни с сего оказался человеком-оборотнем. Ты как обычно хочешь спасти положение, и ко всему прочему, ты ни минуты не спала этой ночью. Ты не обязана быть все время идеальной или дружелюбной. Из того, что ты рассказала, мне кажется, что эти три человека, с которыми ты сегодня общалась, и сами были не особо-то приятными: либо с характером, либо подлецы. Мне стало немного легче от того, как она защищала меня. Кэти была не совсем неправа, но и не была совсем права. Мне было наплевать на причину всего этого. Я ожидала от себя большего. – Ты хорошо исполняешь свою роль лучшей подруги, Кэти Мишель Пиццолато. – Как и ты, Уинифред Венди Пейдж, – она подмигнула, затем взяла противень с собачьими вкусняшками, понесла его к печи, засунула его туда и установила таймер, после отряхнула руки и вернулась за прилавок. – Так… введи меня в курс дела. Ты так и не рассказала, что же ты такого узнала про Джареда. Джаред! Меня так затянула моя злость, потом беспокойство о Поли, а потом многочисленные раунды на боксерском ринге с моим стыдом и чувством вины, пока я помогала туристам выбирать книги, что я совсем забыла про него. Я скопировала позу Кэти, облокотившись на прилавок: – Если верить тому, что сказала Петра, у Джареда аллергия на котов. Кэти сморщилась, начала говорить, а затем снова сморщилась. Потом она полезла в гору бумаг возле кассового аппарата и достала из нее объявление про Бельведера и Камео: – Ты хочешь сказать, что у мужчины, который живет с полком котов, аллергия на них? Как это вообще возможно? Петра наверняка что-то перепутала. Если бы это было так, ты бы вчера нашла его тело, умершее от анафилактического шока, а не Мелоди. – Ты ужасна, – я снова хлопнула ее по плечу, но не выдержала и засмеялась. – Очевидно, он делает уколы. – Серьезно? Это… Я даже не знаю, что это. Это сумасшествие, – Кэти моргнула, явно сбитая с толку. – Зачем ему это? Я пожала плечами: – Не знаю. Думаю, если коты были так важны для Мелоди, то он делал это ради нее, либо он был так же помешан на котах, как и она. – Я вспомнила один момент из вчерашнего дня. – Должно быть, именно так. На кошачьем дворце, который вчера купила Мелоди, был повязан большой бант и ярлык с именем Джареда. Может быть, он так сильно любит котов, что даже готов терпеть свою аллергию. – Вау, вот это любовь, к его ли жене, или к котам, но самая настоящая самоотверженная любовь. – Ага… ты права, – я вспомнила тираду Петры. – Но Петра преподнесла это так, словно Джаред мог убить свою жену. Кэти закачала головой, но вдруг остановилась: – Я хотела сказать, что не могу даже представить, чтобы он мог это сделать. Эти двое, кажется, правда очень любили друг друга, но я не очень хорошо знала их, и, если у него на самом деле аллергия на котов, не могу сказать, что я его осуждаю. У меня ее нет, но если бы меня заставляли жить с девятью персидскими котами, я бы и их тоже убила. – Котов или этого человека? – Всех их! Я снова засмеялась от этого выражения ее лица.