— Нет, ты договаривай, — настаивал он. — Если Мумунин выжил и покажет на меня? Об этом ты хочешь сказать? — Да, — скорбно подтвердила Галина. — Так он же меня не видел! — воскликнул Герман. — И все равно мне неспокойно, — покачала головой Галина. — Если бы ты подумал обо мне, то как-нибудь узнал бы о его участи… — Завтра узнаю, — пообещал Герман. — А я, может, до утра теперь не засну, — горько усмехнулась Галина. — Всю ночь буду об этом думать. — Может, позвонить его жене? — предложил Герман. — Вернее — вдове, в чем я лично уверен. — Ни в коем случае, — запротестовала Галина. — Я сама сейчас позвоню. И совсем не жене. Она села за стол, где стоял телефонный аппарат, и набрала номер. — Алло, Танечка! — проворковала она через полминуты. — Это Галя Гортензи… Спасибо, все хорошо. А как у тебя?.. Да так просто позвонила — узнать, как твои дела, как на «Мосфильме» дела… Я ведь давно уже нигде не снималась, а ты вон как активно… Да, видела, конечно… «Карьеру Димы Горина» видела… Неплохо. И ты там дивно хороша… У меня? Ну да, кое-что намечается… Что-что случилось?.. Мумунин?.. Ну надо же… А как это… А, ты уже торопишься? Ну хорошо, созвонимся. Чао! Галина повесила трубку. Герман, сидевший рядом с затаенным дыханием, тут же выпалил: — Кто это? — Таня Конюхова, — ответила Галина. — Которой ты овечку хочешь предложить. — Понятно, — сказал Герман. — А что с Мумуниным? — Так ты же и так во всем уверен, — сказала Галина. — И тебя это не беспокоит. — Не беспокоит, конечно, — пробурчал Герман, — но все-таки… — Завтра сам узнаешь, — усмехнулась Галина. Ночью Герман долго ворочался и вздыхал. — Ладно, не стану тебя мучить, — сказала наконец Галина. — Умер он, умер. Скончался. — Да я и не думаю об этом, — хмыкнул Герман. Однако через минуту он уже крепко спал. 36 Следующим вечером Герман явился домой заметно удрученным. — Что такое? — сразу озадачилась Галина. — Что-нибудь насчет Мумунина? — Мумунин мертв, как ты знаешь, — пробурчал Герман. — Но, может, кто-то что-то заподозрил?! — Нет, ничего. Успокойся. В другом совсем дело. — В чем же? — Виконтов, — сквозь зубы проговорил Герман, устало плюхаясь на диван. — А что с ним такое? — не поняла Галина. — Да я узнал тут, какую ему заявку утвердили… — И какую? Герман хлопнул себя по колену: — Короче говоря, он будет ставить детектив по роману современного зарубежного автора. Точнее, авторши. — Ясно, — сказала Галина, — и что тебя так расстроило? — Галя, ну как ты не понимаешь? — простонал Герман. — Мне утверждают «Кошкин дом», а ему — зарубежный детектив! Ты вдумайся только! — Но, наверно, если бы ты подал заявку на детектив… — начала было Галина, но Герман перебил ее: — Да я уже на что только не подавал! Все без толку… Только с проклятым «Кошкиным домом» и получилось… — А ты уже не хочешь его снимать? — осторожно спросила Галина. Герман замотал головой: — Я хочу снимать. Я готов снимать все что угодно, лишь бы снимать… Просто обидно. Мне не могут доверить ничего, кроме детсадовской сказки, а какому-то Виконтову — пожалуйста: буржуазный детектив о сладкой жизни! — Видимо, начальство увидело в этом материале что-то идеологически верное, — догадалась Галина. — Это ведь будет разоблачение буржуазного уклада, не правда ли? — Само собой. Но уж поверь, если бы я подал такую заявку, мне бы ее не утвердили… — Почему ты так думаешь? — не согласилась Галина. — Я уверена, что и тебе бы утвердили. — Нет, — поморщился Герман. — Виконтов для них лучше. — Брось, — протянула Галина. — Чем он лучше-то? — Я имею в виду: для них, — еще раз подчеркнул Герман. — Он ведь какое-то революционное барахло в прошлом году снял. — Ну и ты сними, — посоветовала Галина. — Еще чего! — возмутился Герман. — Ты же сам только что сказал, что готов взяться за любое… — Среди того, что может иметь хоть какой-то успех, — уточнил Герман. — А революционную муру у нас никто смотреть не будет. — Ну и снял бы, как Виконтов, для начальства. А потом бы тебе тоже доверили все, что ты сам захочешь… — Нет! — воскликнул Герман. — Я даже месяц своей жизни не хочу тратить на такую ерунду. — А «Кошкин дом» — не ерунда разве? — Отнюдь, — сказал Герман. — Напротив, отличное произведение. Стихи-то какие: «Вот это стул — на нем сидят. Вот это стол — за ним едят». Помнишь? — Да-да, — кивнула Галина. — Ну, значит, это тоже неплохо. — И тем не менее между Маршаком и любым зарубежным детективом я бы, конечно, выбрал детектив, — мрачно проговорил Герман. — Дорогой, ну что расстраиваться? — успокоила его Галина. — Сам же сейчас все объяснил. По-другому, получается, и быть не могло… — Могло! — не согласился Герман. — Если б, например, Виконтова не было, то… Словом, я думаю, что от этого конкурента тоже необходимо избавиться… 37 Галина тяжело посмотрела на Германа и замолчала. Лишь через минуту она сокрушенно произнесла: — Ты ведь обещал…