Зря она понадеялась, конечно. Едва успела Рори упихнуть свои заляпанные ботинки в обувницу и сделать пару тихих шагов по направлению к лестнице, ведущей на второй этаж, в прихожей зажегся свет. – А вот и наша юная леди! – Бригита застыла на пороге кухни, сложив руки на груди. – Скажите пожалуйста, явилась-не запылилась! Ночь на дворе, приличные девушки уже давным-давно дома сидят, милочка. – А не выступают в кабаре для почтенных посетителей, – закончила Аврора. – Ты была не в кабаре, – тот час же ухватилась за эти слова приемная мать, как будто обрадовавшись тому, что Рори затронула именно эту тему. – Ты туда уже две недели носа не кажешь! – Ага. А теперь у меня вообще времени не будет, – согласилась Аврора и буднично сообщила. – Я получила роль в мюзикле, который будут ставить в нашем колледже… – Чего? – вытаращила глаза Бригита, но ее удивление было ненатуральным, из чего Рори сделала вывод, что она уже в курсе. – А ты не подумала, как на это отреагирует господин Фальк? Он будет в ярости! С ума сошла! – Фальк не против, – возразила Аврора. Наверное, это было опрометчиво, но она была уверена – ведь Пит пообещал. – Господин Фальк не против? – с ехидством перебилаприемная мать. – Да неужели? А нас, нас ты спросила, прежде, чем принимать такое решение? В мюзикле она выступать, видите ли, хочет! В то время как на нас висят огромные долги, ты хочешь просто развлекаться, не думая о том, что мы сделали для тебя, дорогуша? – А что, помимо Фалька, мы должны еще кому-то? – Что за глупости? – возмущение приемной матери было самым что ни на есть праведным. – Господин Фальк наш благодетель, лишь он один был способен ссудить именно такую крупную сумму, которая была необходима. Мы должны быть бесконечно ему благодарны. Но вместо того, чтобы выполнить свою часть сделки, ты вытворяешь какие-то дикости! Мюзикл! Кому он нужен, этот мюзикл? Неужели тебе недостаточно того, что ты блистаешь в «Звездном ветре», красотуля? – С некоторых пор у меня нет никого желания там блистать, – резко сказала Аврора. На шум в прихожей выехала тяжелая артиллерия в виде приемного отца, который, кстати, сегодня был в полицейской форме, хоть носил ее не всегда. Где-то за его спиной замаячило довольное лицо Чада, и Рори поняла, что он каким-то образом добрался до дома раньше нее и рассказал о прослушивании. Азриэль со свежими силами накинулся на Рори, правда, поводом к этому стало то, что она слишком поздно пришла домой. Как будто она не задерживалась до полуночи, когда выступала в кабаре, и как будто он не знал от Чада, где была сегодня. Весь этот скандал был немного напоказ – их волновало вовсе не то, что пару недель ее не будет в кабаре и драгоценный господин Фальк останется недоволен, а скорее эта слабая попытка вырваться из-под их контроля, сделать нечто, идущее вразрез с тем, что они привыкли от нее получать. С огромной благодарностью вспоминая Пита Фалька, Рори на голубом глазу заявила: Фальк-старший сам настоял на том, чтобы отправить ее в небольшой отпуск, а затем с новыми силами вернуться к работе. Самое забавное, Франсонам нечего на это было возразить, поэтому она отбилась. Окончание дня выдалось не особо приятным, зато занудные беседы с приемным семейством помогли отвлечься от мерзкой сцены с Юнасом Масти и позабыть если не все, то хотя бы половину его слов. С особым вниманием рассматривая потолок в своей комнате, Рори решила, что было в поведении Бригиты нечто, обращающее на себя внимание. Когда Аврора спросила про долги, приемная мать как будто напряглась, хотя с чего бы? Этот вопрос они вроде бы давным-давно обговорили… Одна из гирлянд, висящая на стене, внезапно замигала, хотя режим работы был выставлен на постоянное ровное свечение, без всяких там мерцаний в ритмах разной степени интенсивности. Аврора встала с кровати и, приблизившись к стене, притронулась к огонькам кончиками пальцев, чтобы поправить гирлянду. Она на пару мгновений совсем потухла, а затем словно сошла с ума: у Рори в глазах зарябило от бешеного мельтешения огоньков. И вдруг ее сознание пронзил четкий образ: занесенное снегом кукурузное поле с сухими стеблями, торчащими, как руки мертвецов. Они тихонько покачивались, как будто хотели на что-то ей показать. Пораженная, Аврора увидела посреди поля одинокий дом. Свет не горел, а открытая дверь поскрипывала на прерывистом ветру. Если это и была галлюцинация, то какая-то слишком реалистичная, она даже почувствовала холодный порыв воздуха прямо в лицо, и в следующую секунду все схлынуло: картинка растворилась, как дым, оставив Рори с чувством непонимания и смутного, безотчетного ужаса. Гирлянда больше не мигала, а горела ярким, ровным светом. Что это было? Что за видения? Отрезанная голова вместо торта, жуткое кукурузное поле… Фру Эк сказала, с Рори все в порядке, но, возможно, она ошибалась. Аврора и сама чувствует: с ней что-то происходит, что-то непонятное и пугающее. И спроси ее, когда это началось, Аврора ответит, не раздумывая. В тот вечер, когда она и ее приемная мать встретили на парковке у «Ветра» Гэбриела Франсона… С того утра в его номере в отеле «Хелиос Парк» Рори не видела его ни разу и, если честно, боялась не то, чтобы увидеть, а даже думать о нем, потому что помнила то ненормальное возбуждение, которое охватило ее, когда увидела его в дверях спальни. После этого язык уже не поворачивался назвать его дядюшкой… Или наоборот, и вот это-то пугало больше всего. Зря она убежала от Юнаса Масти, вот что. С ним нужно поговорить. Его нужно послушать. А что, если гадкие разговоры этого ненормального имеют особенный смысл и он неспроста прицепился с ними именно к Авроре? Что, если он знает о ней то, о чем она сама и не подозревает? Конструкция была шаткая: вытащенный в коридор и подставленный к последней, четвёртой «березке» стол, на который был установлен стул, на который в свою очередь и взгромоздилась Рори с бутылкой воды и пульверизатором наизготовку. Она напрочь забыла о наказании, назначенном для нее Филайпом за прогул, но он-то ничего не забывал. Сурового куратора не остановила проходящая в этот момент в актовом зале репетиция. Не помогло даже то, что арт-директор проекта Лисбет Сунберг лично попросила его освободить Рори от наказания, как исполнительницу второстепенной роли. Филайп остался непреклонен, заявив, что Аврора Франсон немедленно польет все до единого цветы в коридоре, иначе может прямо сейчас идти и забирать документы из колледжа. Зато Кристу он аж с занятий отпустил, чтоб дать ей время и возможность распеться. Раз уж Филайп так настаивал, от наказания она отлынивать не собиралась, хотя на репетицию, конечно же, хотелось, тем более она самая первая, вводная, на которой будут решаться все организационные моменты… Главный минус был в том, что именно сегодня Авроре приспичило надеть плиссированную юбку, при этом особо длинной она не была… Впрочем, занятия уже кончились, коридор был пуст, а поэтому, расшнуровав кроссовки, она без особого стеснения полезла на верхотуру. Может, ей вообще удастся очень быстро полить цветы и протереть их листочки. Правда, это вряд ли – прошлый наказуемый явно делал это спустя рукава – листья цветов на самых верхних подставках были серыми от пыли. Аврора так увлеклась, что пропустила момент появления Скуиллера Батча. На нем была примечательная красная рубашка в клеточку такого странного покроя, что, вполне возможно, его дедушка блистал в ней в года своей юности. Скуил Батч и впрямь всегда одевался в такие старомодные, будто с чужого плеча вещи – поговаривали, шепотом, конечно, что его семейство затаривается в сэконд-хэндах. Бригита Франсон всегда говорила о мисс Батч с толикой высокомерного пренебрежения, мол, нарожала четверых детей от разных отцов, и все мужики в итоге от нее сбежали. И зачем нищету плодила? Чад в такие моменты всегда подхихикивал матери, а у Рори возникала странная мысль взять и рассказать об этом самому Скуиллеру. Вряд ли после этого от Чада что-то осталось… И поделом! Не теряя времени даром, Батч подошел к столу и с обстоятельным видом на него уселся, отчего шаткая конструкция с Рори наверху опасно покачнулась. Девушка схватилась за «березку», выронив при этом тряпочку, которой протирала листья. – Да ты не бойся, Франсон, я тебя поймаю, если что, – по-доброму улыбнулся Скуиллер Батч, а Рори подумала, что парню явно надо что-то делать с прыщами, которых вроде бы даже стало больше. – Я хотел вернуть это! Холодно, наверное, было без шапки домой возвращаться? В его руках Рори увидела свою любимую и верную черную шапочку. Судя по неплохому виду головного убора, им даже не успели сыграть в футбол. Рори была уверена, что Батч с друзьями не упустят возможности это сделать, но, судя по всему, нет. Глядя на Аврору снизу вверх, Скуил довольно скалился, подбрасывая шапку вверх и тут же ловя ее. – Духами пахнет, – заметил, на мгновение поднеся шапку к лицу. – Интересный запах. Как мороженое с черникой… – Я духами не пользуюсь. Это, наверное, шампунь, там, вроде, была черника, да, – пробормотала Аврора. – Спасибо, что решил вернуть! Если честно, не ожидала. Но он ее не слушал – все внимание Батча в этот момент было приковано к ее ногам и как-то слишком соблазнительно колышущейся вокруг них юбке. Вообще совершенно ничего вызывающего в этой юбке не было, но Аврора не предполагала, что кто– то будет смотреть так конкретно снизу. И не просто смотреть, а откровенно пялиться. Аврора решила, что пока Скуиллер Батч не рассмотрел там все во всех подробностях, со стула пора слезать. Да и, собственно, цветочки сверху она полила, но из-за некоторой торопливости движение не рассчитала, в итоге полетела вниз с довольно приличной высоты. И надо отдать должное реакции парня – он обещал ее поймать, и он это сделал. Правда, Аврора, во-первых, очень больно ушибла коленку, а во-вторых, оказалась как-то слишком крепко притиснута к Батчу, одна рука которого оказалась на ее бедре, а вторая на груди. – И правда шампунь, а не духи, – сказал он, вдохнув запах ее волос. А впервые увидевшая его лицо так близко Рори подумала, что именно он, а не Эдуард Гавел или даже Питер Фальк мог бы считаться первым красавчиком колледжа. У Скуиллера Батча, оказывается, были очень правильные черты лица, чувственные губы и глубокие светло-зеленые глаза. Но сальные волосы с прямым пробором и свешивающейся набок прядью, а также прыщи, которыми была покрыта его кожа, вызывали отвращение и какую-то противную щемящую жалость. Она попыталась выскользнуть из этого неестественного, ломаного объятия, в котором он ее подхватил, но Скуиллер не отпустил, не сводя с нее бесстыдного взгляда. Похоже, сейчас она все-таки испортит отношения с главным отморозком колледжа и тем подпишет себе приговор. Как там говорила Розали? Что Аврора запросто могла бы водить его за нос, не отталкивая, но и не подпуская близко к себе? Что он с ладошки б у нее ел? Наивная подружка! Да и Аврора наивная, раз допускала саму возможность этого. Потому что в его глазах было желание, ненасытное желание человека, у которого ни разу не было и который безумно хочет узнать, что это такое. – Крошка Ро, – почти нежно проговорил Скуиллер и потянулся к ней, кажется, чтобы поцеловать. Аврора пискнула и, изловчившись, все-таки вырвалась из его объятий. Это было не так отвратительно, как мерзкие лапы циничного сластолюбца Гельмута Мадсен, но все– таки… противно. Противно и жалко одновременно. – Брезгуешь, значит, – усмехнулся Батч, и Рори отвела глаза. – Ну, конечно же, вся такая нереальная волшебная Аврора Франсон и я… Глупо было даже надеяться, да? А знаешь, ты мне теперь снишься почти каждую ночь. В том черном лифчике. Только там я его с тебя снимаю… – То есть, считаешь, было нормально пристроить эти камеры в душе? – не выдержала Аврора. – Купить их, отдать Чаду? – Что? Какие камеры? Какой душ? Что ты несешь? Нормальная вообще? – оскалился Батч. – Никаких камер я не покупал и уж тем более не передавал твоему братцу. Он сам как-то вечером скинул мне на телефон одно короткое видео и знаешь что? Я не благородный положительный герой. Я не удалю его, даже если ты меня попросишь. Ах, вот как! Изворотливый Чад Франсон, которому сказать неправду, что плюнуть, солгал, что камеры были куплены на деньги Батча и по его инициативе. – Включи! – потребовала Рори. – Я должна увидеть, что там… – Любой каприз, ваше высочество, – Скуиллер, кривляясь, поклонился и полез в карман за телефоном. Он был очень старой модели, весь побитый и поцарапанный, а еще тормозил минуты две, прежде, чем видео открылось. К некоторому облегчению Рори там действительно был запечатлён момент, когда она чуть было не сняла бюстгальтер перед зеркалом в ванной, но заподозрила неладное и обнаружила камеры. Как это ни странно, качество было отличное, выглядело видео очень эротично и оставляло широкий простор для фантазии. До этой минуты Аврора даже не предполагала, что она у Скуила Батча имеется. Если честно, было непонятно, почему этот короткий момент так сильно зацепил его? В том же самом интернете можно найти в сотни раз более откровенные ролики… – Можешь не удалять, все равно ничего особенного тут нет, – успокоившись, Аврора, вернула ему телефон. Удивительно, но Скуиллер, похоже, ждал от нее другой реакции. Может быть, смущения, стыдливости, того, что она будет упрашивать удалить, а он в ответ станет отказывать, чувствуя себя хозяином положения… Но уж точно не того, что Рори потеряет к видео всякий интерес. – Раз так, тогда давай еще парочку фоток мне на ночь, – криво ухмыльнулся он. – Вообще без белья. – Даже не мечтай! – выпалила Аврора, которой резко поплохело от одной только мысли, что отморозок Скуиллер Батч будет засыпать под ее обнаженные фотки. Но лишь только она сказала, поняла, что сделала это зря. Введенная в заблуждение его обманчиво-спокойным тоном, Рори просто забыла, кто перед ней. Резким движением он притиснул ее к стене, сжав запястья, чтобы не могла сопротивляться, и зашептал, почти касаясь губами ее шеи: – Такая чистая, ладная, сладкая принцесса, как ты, не для такого урода, как я, не так ли? Это правда, на все сто правда, но ничего уже не изменить. Ты не представляешь, что я почувствовал, когда открыл то чертово видео! Когда открываю его снова и снова. Этот изгиб шеи, эти небрежно забранные волосы, задумчивое выражение лица, ложбинка между грудей и жест, которым ты придержала спадающее черное кружево… В одном этом больше эротики, чем в фильмах с траханьем во всех позах, которые так любит смотреть твой братец! А я… я хочу тебя и одновременно боюсь тебя касаться. Боюсь даже дышать рядом с тобой и одновременно представляю, как ты будешь задыхаться подо мной и своим мелодичным голоском петь «Еще!». Рори молчала, потрясенная этим откровенным монологом из уст человека, от которого она меньше всего ждала подобного. С одной стороны он отвращал, не мог не отвращать, это же был Скуиллер Батч, Батч – пария, Батч – изгой! Но, с другой стороны, в глубине души это признание затронуло самолюбие. Польстило, что какой-то незначительный эпизод заставил его испытывать к ней такие чувства. Так мечтать о ней. Так хотеть ее… Это было не похоже на низменную похоть сластолюбца Мадсен, для которого Аврора была просто очередной смазливой девочкой, которую он захотел. Батч смотрел на нее по-другому. И этот взгляд делал его глаза какими-то притягательными, заставляя Рори испытать смутное чувство жалости и чего-то еще… – Поцелуй меня, – попросил он. – Просто поцелуй, крошка Ро. Слабо поцеловать такого, как я? Неужели настолько противно? Рори мотнула головой. Реакция тела была однозначной – как бы она не была зачарована его признанием, нет. Однозначно нет. – Прости…