— А может быть, есть в других цирках, или когда-то были такие номера, — допытывался Женя. — Я ничего подобного не слышал, — ответил администратор цирка, — но у нас в технической службе работает старейший заслуженный артист Громов Иван Сергеевич, бывший знаменитый жонглер, который был очень популярен в довоенное время. После смерти его жены дирекция цирка предложила ему работу в наших мастерских, и он с удовольствием согласился, так как без цирка не видел смысла жизни. Мы его называем дядей Ваней, а он и не обижается на это. Может быть, он вам сможет чем-то помочь? Иван Сергеевич работает в технической части цирка, это в подвальном помещении с левой стороны от входа. Поблагодарив администратора, Женя направился в техническую часть цирка. Когда он вошел в большую комнату, заставленную разными станками, то увидел человека в черной спецовке. За слесарными тисками, согнувшись, что-то вытачивал широкоплечий седоволосый пожилой мужчина высокого роста. Его худое лицо было в морщинах, а нос покрыт веснушками, пробивающимися сквозь них. Кисти рук были испещрены шрамами, говорящими о трудной работе циркового жонглера. «Да, — подумал Женя, — жонглирование, видимо, требует большой физической нагрузки, а само перебрасывание предметов сводится к выработке определенных технических навыков. Поэтому жаргонное «ловкость рук и никакого мошенничества» образно и передает эту особенность циркового искусства». Поздоровавшись с Громовым, Женя коротко рассказал о цели своего визита, затем достал из папки нож и показал его артисту. Тот внимательно посмотрел, покрутил в руках и на минуту задумался. — Сейчас в нашем цирке нет такого номера, — проговорил Громов, — но искусство метания ножей всегда привлекало зрителей: здесь и страх, и опаска, и восторг от холодного оружия, и, конечно же, симпатичная девушка, которая оказывается в полной зависимости от метателя. Я вам должен сказать, что метание ножа — это целая система навыков, и, насколько я помню, выделяется несколько техник: свободная, когда обхват делается за рукоятку ножа, и тот летит, вращаясь, и безоборотная, когда нож держат за клинок. Толщина вашего ножа не превышает четырех миллиметров, а центр тяжести находится в его середине, — продолжал Громов, — поэтому этот нож был сделан специально для безоборотного способа метания. Такая техника является довольно сложной, но если интенсивно тренироваться, то это вполне позволит работать с ножом на расстоянии до десяти метров. При этом броске он, как правило, в ста процентах случаев поражает цель, а результат достигается за счет резкого движения кисти руки, которая как бы придает ему ускорение. — Вы так рассказываете, как будто бы сами реально метали ножи, — проговорил Кудрин. — Да нет, — ответил Громов, — сам я не метал их, а вот до войны после выступления в нашем цирке одного такого метателя из Орловского цирка за бутылочкой портвейна он мне об этом и рассказал. Я сам тогда был в восторге от великолепного номера. А звали этого артиста Иван Филиппов, и я хорошо помню, как он ставил у деревянного стенда девушку и примерно с десяти метров метал ножи, которые впивались в стенд вокруг ее головы. Мне кажется, что ваш ножик похож на его метательные ножи. — А где сейчас этот Филиппов? — спросил Женя. — Погиб во время войны, — ответил Громов, — мне об этом сказал знакомый жонглер из Орловского цирка, им даже и похоронка на Филиппова пришла, так как все его родные погибли, в живых никого не осталось. Больше мне вам нечего сказать, только жаль, что никто из молодых артистов не поставил этот великолепный номер. Женя поблагодарил дядю Ваню за интересный рассказ, попрощался с ним, затем вышел из здания цирка и поехал на работу. Первым делом в отделении милиции он зашел к Николаеву и доложил о результатах своих сегодняшних встреч. — Значит, Данила-мастер не в курсе, кто мог бы сделать такой нож, — задумчиво проговорил Павел Иванович, — и цирк нам ничего вразумительного не дал. — Получается, что так, — ответил Кудрин, — но ясно одно, что этот нож был сделан специально для метания и, вероятно, мог использоваться цирковым артистом. — Сейчас таких артистов уже нет, в цирке об этом ясно сказали, — пробурчал Николаев, — а те, кто раньше выступал, погибли на войне. Созвонись с экспертом-криминалистом, пусть он посмотрит картотеку по способу совершению преступлений за последний год, может быть, где-то было аналогичное преступление таким странным способом. — Хорошо, — ответил Женя, — только мне кажется, вряд ли он отыщет в картотеке преступление, совершенное таким экзотическим способом. — И еще, — продолжал Николаев, — работу по раскрытию этого преступления взял под свой контроль начальник райотдела. Видимо, тот ответственный работник райисполкома, у которого Демин был водителем, обратился к нашему начальнику с такой просьбой. Поэтому на время отложи все свои дела и займись только раскрытием этого преступления. — Есть, — коротко ответил Женя и вышел от начальника с определенной долей сомнения в быстром его раскрытии. Придя в свой кабинет, он позвонил эксперту-криминалисту и передал срочную просьбу Николаева; эксперт пообещал просмотреть картотеку и попросил перезвонить ему через пару часов. «Вот как получается, — думал Женя, идя в курилку, — абсолютно никаких зацепок по делу нет, и непонятно, как строить рабочие версии». В курилке, как обычно, толпились сотрудники, выдыхая клубы сизого дыма из своих организмов. — А вот и наш юный сыщик подошел, — громко сказал Ерихин, выдохнув сразу несколько колец дыма, — расскажи обществу новый анекдот, я тебя очень прошу. — Значит, так, — начал Женя, прикурив сигарету, — пришел мужик к приятелю-стоматологу на работу. Сидят, разговаривают, и вдруг зазвонил телефон. Приятель снимает трубку и слышит, что жена просит срочно приехать, дверь в квартиру не может открыть. Он говорит мужику: «Слушай, посиди тут полчаса за меня, но ничего не трогай, я быстро приеду». Только врач ушел, как приходит пожилая женщина и просит ей срочно вырвать зуб: «Плачу пятьсот рублей, только вырви его быстрее». Ну, мужик решил, что была не была, деньги большие, и стоит рискнуть. Берет клещи, засовывает их в рот женщине, закрыл глаза и дернул что-то изо всех сил. Женщина закричала, схватилась руками за рот и выбежала из кабинета. Минут через десять в кабинет вошли два здоровенных парня, и один из них спрашивает: «Ты стоматолог?» Мужик подумал, что ему пришел конец, и лишь головой закивал. А тот парень кидает на стол большую пачку денег и говорит: «Ты знаешь, что ты только что сделал?» — «Нет», — отвечает мужик. «Ты моей теще язык вырвал!» Все дружно захохотали и попросили еще что-нибудь рассказать, но Женя, загасив окурок, твердым шагом направился в свой кабинет. Через полтора часа позвонил сам эксперт и сообщил, что точно такое же по способу совершения преступление произошло в октябре прошлого года в Загорске Московской области. Там так же был убит ножом в горло с расстояния девяти метров гражданин Мамаев; преступление до сих пор не раскрыто, и преступник не найден. Поблагодарив эксперта за информацию, Кудрин быстрым шагом пошел к Николаеву. Выслушав его, Павел Иванович обещал связаться с РОВД города Загорска и велел ждать его звонка в своем кабинете. Через полчаса он позвонил и сказал, чтобы Кудрин прямо сейчас поехал в райотдел Загорска, а там зашел к майору Румянцеву Роману Сергеевичу — заместителю начальника отдела уголовного розыска. Уже через два с половиной часа Женя вошел в кабинет Румянцева; представившись, он показал свое удостоверение личности. — Павел Иванович мне рассказал о цели вашего приезда, Евгений Сергеевич, — сказал он, — зайдите к нашему оперативнику Волгину Игорю Николаевичу в кабинет номер семь на нашем же этаже, он уже подобрал необходимые материалы по убийству гражданина Мамаева. Поблагодарив майора, Кудрин отправился к Волгину. Открыв дверь его кабинета, он увидел молодого человека в светлом костюме, склонившегося над письменным столом. — Лейтенант милиции Кудрин Евгений, — представился он, — меня направил майор Румянцев. — Капитан милиции Волгин Игорь, — ответил сидящий за столом молодой человек и жестом пригласил Кудрина присесть на стоящий рядом стул. — Мне Роман Сергеевич поставил задачу дать тебе на ознакомление материалы по убийству Мамаева, — проговорил Волгин и передал Кудрину увесистую папку с материалами дела. — Поскольку стол у меня один, можешь расположиться на его краю и работать, а если что-то будет непонятно, я отвечу на твои вопросы. К сожалению, это преступление «зависло», — продолжал Волгин, — и нет никаких подходов к его раскрытию. Единственный свидетель Кочнев показал, что когда он спускался со второго этажа, то видел вошедшего в подъезд Мамаева, который, не доходя до лестницы, внезапно упал, и из его горла пошла кровь. Причем никого рядом с ним в тот момент не было. Наш эксперт-криминалист установил, что кто-то кинул нож с расстояния примерно шести-семи метров и попал прямо в шею потерпевшему. Женя внимательно вчитывался в материалы дела, и ему становилась ясной идентичность почерка совершения преступления. А когда в деле увидел фотографию ножа, которым был убит Мамаев, то отметил, что он был как две капли воды схож с тем, которым убили Демина. А это привело к мысли, что, возможно, два убийства мог совершить один и тот же человек. — А можно взять с собой из дела одну из фотографий Мамаева? — спросил Кудрин. — Ну, поскольку в деле их несколько одинаковых, одну можешь взять, — проговорил Волгин. Женя продолжил изучать материалы дела; выяснилось, что Мамаев также во время войны воевал в партизанском отряде имени Ворошилова в брянских лесах, а работал он в последнее время токарем на электромеханическом заводе. Родных у Мамаева не было, так как они погибли во время войны, а женой так и не обзавелся. Но один момент все же заинтересовал Кудрина: на опознание тела погибшего из села Заречье Брянской области приехал его дальний родственник, которого отыскали местные оперативники. Так вот из его объяснения следовало, что тот вначале не узнал Мамаева, но потом с трудом все-таки опознал его. — А почему родственник сразу не опознал потерпевшего? — спросил Кудрин. — Нас тоже вначале это удивило, но потом он сам стал говорить, что люди со временем меняются, и в конечном счете подтвердил, что это именно Мамаев, — ответил Волгин. — Странно все это, — задумчиво проговорил Женя и продолжил изучать материалы дела. Так, в заключении эксперта-криминалиста было сказано, что на ноже были четкие отпечатки следов пальцев рук человека, однако в картотеке эти следы не значились. — А можно раздобыть у эксперта копию следов пальцев, оставленных на ноже? — спросил он у Волгина. — Сейчас схожу к эксперту и попробую уговорить его, чтобы он на ротаторе сделал такую копию, — ответил Игорь и вышел из кабинета. Через полчаса он вернулся с листком бумаги, на котором были видны следы папиллярных узоров. — Немного я задержался, так как первым делом нужно было получить разрешение Румянцева, а затем уговорить эксперта быстро сделать эту копию, — проговорил Волгин, протягивая Кудрину листок бумаги. Поблагодарив Игоря за содействие, Кудрин попрощался с ним и быстрым шагом пошел в сторону железнодорожного вокзала. Уже в электричке Женя всю дорогу размышлял об увиденном в материалах дела убийства Мамаева и строил возможные параллели этих двух преступлений. «Кажется, вырисовывается связь между двумя убийствами, — думал он, — во-первых, по способу совершения преступления, во-вторых — по месту преступления. Оба были совершены в подъезде, где проживала жертва. А в-третьих, и Демин, и Мамаев во время войны воевали в одном партизанском отряде имени Ворошилова». Все это было хорошо, но к раскрытию преступлений эти обстоятельства не приближали. Утром следующего дня по пути на работу Кудрин заехал в райотдел к эксперту-криминалисту и передал ему для сравнительного анализа копию отпечатков пальцев с ножа, которым убили Мамаева. Он очень попросил эксперта, чтобы тот сделал эту работу побыстрее. — Хорошо, — ответил тот, — ты, Женя, погуляй часок в сквере, а потом заходи в лабораторию. — Ну, вот и выкроил время для обеда, — подумал Кудрин и зашел в столовую, стоящую рядом со зданием райотдела. Пообедав, чтобы отвлечься от навалившихся дел, он медленной походкой пошел по скверу, расположенному вдоль дороги, но мысли его бродили вокруг этих двух преступлений, и логической связи между убитыми он не находил. Единственное, что их связывало, — оба воевали в одном партизанском отряде. Через час Кудрин снова вошел в лабораторию и направился к эксперту. — Отпечатки пальцев на обоих ножах идентичны, — сказал он, — стало быть, обоих пострадавших мог убить один и тот же человек. Я позже пришлю тебе свое заключение. Поблагодарив эксперта, Женя отправился на работу и по приезду сразу пошел к Николаеву, которому доложил результаты своей поездки в Загорск и общения с экспертом. — Все это хорошо, — задумчиво проговорил Павел Иванович, — но абсолютно нам ничего не дает в плане раскрытия преступления. Нужно придумать какой-то неординарный ход, а то ведь, как и в Загорске, зависнет у нас это убийство. — Да нет у меня пока никаких мыслей, — ответил Женя, — хотя единственное, что связывает потерпевших, — они воевали в брянских лесах в одном партизанском отряде. — Стоп! — вдруг резко проговорил Николаев. — А может быть, нам следует потянуть за эту ниточку? Павел Иванович вдруг замолчал и уставился в окно, как будто что-то там увидел. — А вдруг она приведет нас к разгадке этого преступления, как нить Ариадны, — тихо проговорил он. — Какой такой Ариадны? — удивленно спросил Кудрин. — Понимаешь, Женя, — продолжал Николаев, — если рассуждать по аналогии с древнегреческой мифологией, когда дочь царя Миноса Ариадна помогла античному герою Тесею выбраться из лабиринта с помощью клубка нити, то, может быть, и эта ниточка поможет нам в расследовании и выведет на правильный путь. — Павел Иванович, а можно рассказать подробнее о той ниточке Ариадны? — спросил Женя. — Греческий царь Минос воздвиг на острове Крит замысловатый лабиринт и заключил в него чудовище с человеческим телом и бычьей головой, которого звали Минотавр, — начал Николаев, — на прокорм этому страшному хранителю острова привезли семь лучших юношей и семь прекрасных девушек. Но античный герой Тесей решил заступиться за этих несчастных и прибыл на юг Греции. Приехав на Крит, Тесей поразил своей красотой дочь Миноса принцессу Ариадну, и та подарила ему клубок ниток. Тесей закрепил ниточку у входа в лабиринт, обнажил меч и смело ринулся в полумрак лабиринта. Одним ударом он убил Минотавра и, рассмотрев во тьме спасительную нить, последовал за ней. Через некоторое время, идя по нити, Тесей вышел из лабиринта сам и вывел всех пленников. — Очень интересная история, — тихо проговорил Женя. — Может быть, и наша ниточка приведет к разгадке этого преступления, — сказал Павел Иванович, — поэтому оформляй командировку в УВД Орловской области, а я созвонюсь со своим однокашником по Высшей школе милиции, который там работает заместителем начальника отдела уголовного розыска. Зайдешь к нему, расскажешь об обстоятельствах дела, и, если за что-то зацепишься, он поможет. — А почему в Орловское УВД, а не в Брянское? — удивленно спросил Кудрин. — Понимаешь, Женя, до 1944 года Брянск был в составе Орловской области, и лишь потом область стала самостоятельной, — ответил Николаев, — а партизанские отряды тогда формировались партийным активом Орловской области. Поэтому я думаю, что наверняка сохранились не только архивы партизанского движения, но и люди, прошедшие войну и проживающие в Орловской области. Уже через полчаса Николаев позвонил и сказал, что завтра с утра его будет ждать в своем кабинете майор милиции Алтухов. Женя быстро оформил командировку, заехал домой, положил в папку предметы личной гигиены и отправился на Курский вокзал. Взяв билет на поезд, он плюхнулся на свою верхнюю полку плацкартного вагона и быстро заснул под монотонный стук вагонных колес.