— Давай посмотрим, что там за мелочь такая, — проговорил Родин, раскрывая сумку. В сумке у Шабаева они обнаружили еще десять вьетнамских вееров, и Женя попросил начальника охраны рынка пригласить двух понятых. Через несколько минут в кабинет вошли две женщины, и Кудрин в их присутствии составил протокол изъятия вееров у Шабаева. Когда все формальности были завершены, женщины вышли из кабинета, а Сергей Степанович сообщил, что к рынку подъехала милицейская машина. Женя, поблагодарив Родина за содействие, поехал вместе с Шабаевым и торговкой в свое отделение милиции. Приехав на работу, Женя, как было принято, сдал задержанного дежурному по отделению, а сам с Букреевой прошел к себе в кабинет. Он еще раз опросил ее и документально оформил ее показания, после чего отпустил и попросил никуда не выезжать из города в ближайшее время. Через несколько минут дежурный ввел Шабаева в кабинет. — Ну, здравствуй еще раз, Алексей Гаврилович Шабаев, — медленно проговорил Кудрин, — насколько я знаю, ты «тертый» человек, уже отбывавший наказание за кражу. Давай сразу, чтобы не мучить ни себя, ни меня, колись, где взял вьетнамские веера? — Нашел, — резко проговорил задержанный. — Повторяю вопрос, откуда у тебя веера? — повторил Женя. — Пошел ты в жопу, — огрызнулся Шабаев. — Я сразу тебе скажу, — проговорил Кудрин, — такие веера очень редко бывают в продаже, их завезли маленькой партией месяц назад. Поэтому они очень приметные и еще не успели попасть на продажу в магазины города. А потому я с полной уверенностью могу сказать, что они со склада универмага на Старокаширском шоссе, который был ограблен несколько дней назад. Я сейчас оформлю документы о твоем задержании по 122 статье УПК, а пока ты будешь находиться в следственном изоляторе, возьму санкцию у прокурора на обыск твоей квартиры. Думаю, что там я найду много чего интересного: и пропавшие веера, и пятьдесят штук радиоприемников «ВЭФ Спидола». Поэтому давай по-хорошему, рассказывай об ограблении универмага, а я тебе разрешу написать явку с повинной. Последняя фраза заставила Шабаева поднять глаза, которые до этого момента тупо смотрели в пол. — У тебя есть две минуты, по истечении которых тебя ждет камера, а я уеду за санкцией прокурора, — громко сказал Кудрин, — но тогда о явке с повинной уже не может быть речи. Стало заметно, как крупные капли пота потекли по щекам Шабаева, он смахивал их обеими руками сразу, так как они были в наручниках. — Ну, время вышло, — сказал Кудрин и встал со стула. — Я согласен, — вдруг выдавил из себя Шабаев. — Тогда рассказывай, а я буду записывать, — проговорил Женя, снова плюхнувшись на свой стул. — А не обманешь по поводу явки с повинной? — спросил Шабаев. — Нет, раз обещал, то так и будет, — ответил Кудрин. — Значит, так, — начал говорить Шабаев, — на той неделе ко мне заехал мой старый кореш Ляма. Мы выпили, закусили, и он рассказал мне о своей родственнице Таньке Алымовой, работающей экономистом в бухгалтерии универмага на Старокаширском шоссе. Ляма сказал, что она при встрече с ним похвасталась, что скоро к ним в магазин на склад должны привезти с базы партию дефицитных радиоприемников «ВЭФ Спидола», и она смогла бы такой приемник достать и для меня. И еще говорил, он у той родственницы выведал, что с фасада все окна и входная дверь находятся под сигнализацией, а вот склад расположен в подвале, с тыльной стороны универмага. Там в подвальном помещении есть туалет, в котором маленькое окошко, выходящее прямиком во двор. Этот туалет коридором связан со складом, поэтому, если залезть через окошко, — рукой подать до склада. Ляма предложил тогда мне ограбить этот склад, когда привезут товар, — продолжал Шабаев, — и я согласился. — А как вы узнали о точной дате доставки радиоприемников на склад? — спросил Кудрин. — Как сказал мне Ляма, — проговорил Шабаев, — Алымовой накануне об этом сообщил заведующий складом универмага. — А он что, с вами в доле? — удивленно спросил Женя. — Да нет, он никаким боком к нам не относится, это просто случайность, — ответил Шабаев. — Как ты думаешь, знал ли заведующий складом о том, что у экономиста их бухгалтерии есть судимый родственник? — тихо сказал Кудрин. — Да кто же это знает, хотя Ляма в том районе личность известная своими залетами и пьяными выходками, наверняка не и кирпичей. Мы увидели массивную дверь, а метров через десять в углублении красовалось небольшое окошко, говорить Шабаев, — но Ляма сказал, что есть один тощий пацан, которому кто-то напел о разудалой воровской романтике, и он готов идти с ними на дело. Шабаев замолчал и снова уставился глазами в пол. — Продолжай, Алексей, что остановился на половине пути, — проговорил Кудрин. — Ну, а вынимать оттуда маленькие коробочки с радиоприемниками и заносить их в машину. А потом, погрузив все пятьдесят коробочек с радиоприемниками, прихватили еще одну небольшую коробку с веерами и поехали к Ляме домой. В этом небольшом частном домике на Нагатинской улице мы и открыли одну из коробок, а оттуда выскочил… красный кирпич! Ляма охренел от увиденного и стал быстро открывать все коробки; везде были одни кирпичи. — Во как! — удивленно воскликнул Кудрин. — Ляма на рынке оставшиеся вьетнамские веера. Ляма согласился, и я часть из них отдал знакомой торговке Нинке для продажи в ее палатке на Черемушкинском рынке. — Это все? — спросил Кудрин. — Да. — Назови мне адрес Лямы, — попросил Женя. — Он живет в частном доме на Нагатинской улице, дом номер четырнадцать, — ответил Шабаев. — А теперь пиши явку с повинной, — сказал Кудрин и дал ему листок бумаги и авторучку. Когда Шабаева отвели в камеру, Женя направился на доклад к Николаеву. Павел Иванович внимательно выслушал Кудрина, затем подошел к окну и тихо проговорил: — Вот это неожиданный поворот, получается, что радиоприемники подменили в магазине… — Получается, что именно так, — ответил Женя. — Хорошо, додумывать будем позже, — сказал начальник, — а сейчас прогони этого Ляму по всем учетам и поговори о нем с участковым инспектором Красновым, который обслуживает Нагатинскую улицу; надо сегодня же брать и его, и того пацана, который залез в окно, и везти их в отделение милиции. Уже через час Кудрин знал, что Ляма — это некий Лямин Павел Федорович, в свои тридцать лет уже имевший судимость за кражу личного имущества. По информации участкового инспектора, с которым удалось быстро созвониться, Лямин официально работает на плодоовощной базе грузчиком, но он вряд ли знает, где эта база находится. Вокруг него крутятся подростки, которых он спаивает и рассказывает о прелестях блатной жизни. Кудрин договорился с участковым инспектором, что через двадцать минут он подъедет на дежурной машине к пункту охраны правопорядка на Нагатинской улице. Дежурная машина «Москвич» остановилась у небольшого здания магазина «Диета», в торце которого располагался опорный пункт правопорядка. Краснов уже ждал на улице, и они вместе с милиционером-водителем направились к дому, где проживал Лямин. Дверь им открыл худощавый человек небольшого роста, с большими торчащими ушами и, увидев участкового инспектора, попытался закрыть. Однако Кудрин резко рванул ручку двери на себя, и хозяин дома чуть не рухнул на него. Краснов схватил мужчину за воротник рубашки и впихнул его в комнату. — Ты что, Ляма, белены объелся или еще не опохмелился после вчерашнего? — грозно проговорил Краснов. Лямин весь съежился и опустился на табуретку, стоявшую у стола. Кудрин обратил внимание, что в комнате было грязно, валялся какой-то мусор, стоял терпкий запах табака и винного перегара. На столе стояла початая бутылка портвейна «Агдам», два стакана и разрезанное пополам яблоко. — А это еще кто? — вдруг резко сказал Краснов, вытаскивая из-под стола худенького мальчишку на вид лет десяти. — Костик я, проходил тут… — залепетал он. — Ну вот, вся компания в сборе, — сказал Кудрин. — За что забираете, я не при делах, — попытался возразить Лямин. — Мы разберемся, при делах ты или нет, — ответил Кудрин, — а сейчас вас ждет космическая ракета, которая доставит на планету добрых милиционеров; марш быстрее в машину! Участковый инспектор и милиционер-водитель повели задержанных в машину, а Женя пошел к стоящему рядом сараю. В незасыпанной яме он увидел целую кучу валявшихся коробок с надписью «ВЭФ Спидола» и груду кирпичей. Он взял одну из коробок, в которую был втиснут кирпич, и также пошел в сторону стоявшей дежурной машины. Приехав на работу, Кудрин сразу пошел к Николаеву и доложил ему результаты поездки в дом Лямина. Он также рассказал о куче этих коробок с кирпичами, лежащих в яме у сарая, и показал одну из них с кирпичом внутри. Николаев долго крутил в руках коробку, потом произнес: — Ну надо же так придумать, кирпич оказался аккурат под коробку. Вот что, Женя, — помедлив, продолжал Павел Иванович, — скажи Краснову, чтобы он взял в дежурной части фотоаппарат и снова пусть поедет на дежурной машине на Нагатинскую улицу к той яме и все там сфотографирует. А потом пусть пригласит понятых и составит протокол изъятия коробок и привезет их в отделение милиции. — А это зачем? — спросил Кудрин. — Пригодится для дальнейших следственных действий, — ответил Николаев. Уже через час Лямин полностью подтвердил показания Шабаева, а подростка Костю взяла для дальнейшей работы инспектор детской комнаты милиции. Когда дежурный увел Лямина, Женя устало откинулся на спинку стула и вдруг обратил внимание на большую жирную муху, севшую на край его стола. «Ну вот, здравствуйте, — подумал он, уставившись на живность, — сидела, наверное, час назад где-то на говне, а теперь пожаловала ко мне. Странные, по сути, эти существа, с виду дурные до безобразия, вызывающие не только брезгливость, но и отвращение. Эти твари обладают стойкой назойливостью: смахнешь ее первый раз, а она снова прилетает. Так и будет донимать, пока не свернешь газету и не ударишь ее как следует. Мух никто не любит, — продолжал рассуждать Женя, — они представляют собой нечто отрицательное. Но, с другой стороны, Чуковский ввел муху и даже гнусного комара в ранг положительных героев». Муха нервно ерзала по столу, отбивая своими лапками какой-то необъяснимый такт, и продолжала донимать Кудрина. Он взял лежащую на столе газету «Московский комсомолец», сложил ее в трубочку и со всего размаха ударил по мухе. И вот оно, счастье в виде тишины, и никакого тебе Чуковского с комариками и цокотухами. Женя закрыл глаза, и дрема пришла сама по себе, ему казалось, что он лежит у моря, а рядом — манящий запах… колбасы. — Ты никак задремал? — спросил вошедший в кабинет с большим бутербродом в руке Колосов. — Что тебе надо, не приставай, — огрызнулся Женя. — Да ладно, не ругайся, хочешь, отломлю кусочек? — примирительно проговорил Колосов. — Нет, спасибо, — ответил Кудрин, — а что у тебя с тем навозом, нашел его? — Да разобрался я с ним, прав был Лев Алексеевич, — проговорил Колосов, — это сосед того мужика стащил прицеп с навозом, и что самое интересное, я действительно по запаху вычислил. — Ну вот, у тебя проявился нюх, как у ищейки, и теперь любое говно сможешь учуять, — улыбнувшись, сказал Женя, — чем все-таки закончилась эта история? — Хватить злорадствовать, — недовольно произнес Виктор, — а история эта закончилась ничем. Сосед поставил тому мужику литр самогона, а тот и забрал сегодня свое заявление, сказав, что он ошибся, и прицеп нашелся. Здесь самое интересное, что этот мужик купил навоз также за литр самогона. — Круговорот самогона в природе! — с улыбкой произнес Кудрин.