— Ты, Юра, не теряй времени и доложи своему руководству обо всем этом, а найденный кастет передай эксперту-криминалисту, — сказал Кудрин. — Да ты же его знаешь, это же Башмак из цикла криминалистики нашей школы милиции, — ответил Графов. — Башмаков Олег? — удивленно спросил Женя. — Именно он, — ответил Юрий, — наш с тобой однокашник, который и выезжал тогда на место происшествия. Кстати, у Башмакова тоже по этому происшествию были вопросы к следствию. — Слушай, передай ему привет от меня, — с улыбкой проговорил Кудрин, — и попроси, чтобы он сегодня же провел криминалистическую экспертизу найденного нами кастета. Так, за разговорами, они снова вошли в здание кафе, прошли в кабинет бухгалтера. Кудрин достал из папки чистые листы бумаги и написал два рапорта о произошедшем сегодня: один на имя начальника Октябрьского райотдела, другой — на своего непосредственного руководителя. Первый рапорт он отдал Графову, а другой положил к себе в папку. На этом они попрощались, и, так как было уже поздно, Женя поехал домой. Шагая по улицам вечерней Москвы, он с удовольствием вдыхал холодный свежий воздух, а легкое пощипывание мороза на лице даже доставляло некоторое приятное ощущение. Подходя к своему дому, он заметил приколотый кнопкой лист бумаги на входной двери и, присмотревшись в тусклом свете лампочки, увидел надпись черными чернилами: «Берегите мусоропровод — это дом, в котором вы живете». Улыбнувшись, Женя достал из кармана свою записную книжку и занес в нее очередное народное творчество… Шел первый день отпуска. На следующий день Кудрин днем приехал в свое отделение милиции и зашел в кабинет. — Ну и что тебе не отдыхается? — удивленно поднял брови Ерихин. — Я-то думал, что ты катаешься где-нибудь в Подмосковье на лыжах. — Дела, — коротко ответил Женя, — завершу и тогда точно встану на лыжи. Раздался телефонный звонок, и Кудрин, сняв трубку телефона, сразу услышал голос Графова. — Салют, однокашник! Я так и думал, что ты, хотя и в отпуске, но придешь на работу. Есть новости: во-первых, еще вчера по вновь открывшимся обстоятельствам было возбуждено уголовное дело по факту смерти Орлова, а Башмак провел криминалистическую экспертизу и установил, что отпечатки пальцев на кастете принадлежат Зотову. В картотеке он нашел его отпечатки, когда того привлекали к ответственности за мелкое хулиганство. Во-вторых, следы крови на кастете идентичны группе крови Орлова; у Башмакова сохранилась копия судебно-медицинской экспертизы тела потерпевшего. В-третьих, сегодня утром прокурор дал санкцию на арест Зотова, и тот уже дает признательные показания. — Я так и предполагал, — Женя был доволен, — спасибо, что сказал, и передай привет Башмакову. Я думаю, что мы с тобой молодцы и непременно увидимся в самое ближайшее время. И еще, — спохватился Кудрин, — у меня к тебе есть просьба, ты не смог бы пригласить сегодня часов на пять вечера в наше отделение милиции Нефедову? — Да не вопрос, конечно, все сделаю, она сейчас наверняка у себя в общежитии, а телефон у меня сохранился, — ответил Графов и положил трубку. В этот момент в кабинет буквально ворвался Николаев и с порога проговорил: — Жень, пойдем ко мне в кабинет, срочный разговор. — Ну и закрутил ты историю, — Павел Иванович развел руками, усаживаясь в свое кресло, — мне только что звонил наш начальник райотдела и приказал, чтобы ты написал рапорт о своем участии в раскрытии убийства на территории Октябрьского района. — Подробный рапорт на ваше имя я уже написал, — проговорил Кудрин и вынул из своей папки несколько листов бумаги, написанных мелким почерком. Николаев внимательно прочитал и попросил: — А теперь рассказывай. Женя обстоятельно, по порядку рассказал о всех деталях своего участия в раскрытии убийства Павла Орлова. — Ну, ты, Женя, молодец, поддал жару, — удивленно произнес Николаев, — раскрыл преступление, квалифицированное ранее как несчастный случай. — Во-первых, я не один, а с Графовым вместе расследовал это дело, — ответил Кудрин, — а во-вторых, это еще не все, ведь два сообщника Зотова мертвы, в результате тоже якобы несчастного случая. — Что значит «якобы»? — удивленно спросил начальник. — Что касается Сурова, — ответил Женя, — я вам уже высказывал свою точку зрения и свои сомнения по факту его смерти. Но кроме Сурова и арестованного Зотова был еще один соучастник — Фокин Андрей Иванович, который две недели назад, будучи в состоянии опьянения, утонул в своей ванной. Это дело также квалифицировали как несчастный случай, так как никакого криминала обнаружено не было, и следователь вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Мне ребята из Октябрьского райотдела достали из архива эти материалы, где я увидел, что одна из соседок видела мельком в тот вечер Фокина с высокой молодой девушкой. И представьте, у нее были большие глаза и вздернутый нос. Очень уж эта девушка похожа на ту, которую нарисовал маленький Антошка из соседней квартиры потерпевшего Сурова. — Вот как! — удивленно проговорил Николаев. — И какую причинно-следственную связь ты здесь находишь? — Я думаю так, — не спеша ответил Кудрин, — у Орлова и Нефедовой в декабре должна была состояться свадьба, но парня неожиданно убивают… Нефедова, студентка последнего курса юридического факультета МГУ понимая, что дело «сверху» закрыли, квалифицировав как несчастный случай, сама решила расследовать его. Она самостоятельно вышла на двух поваров из кафе, которые явились случайными свидетелями той трагедии, и разговорила их. Уж как у нее это получилось, не знаю, только вот после этого она из телефона-автомата позвонила участковому инспектору в опорный пункт правопорядка и сообщила о беседе с поварами. Но когда участковый инспектор попросил ее представиться, она быстро положила трубку. На анонимный звонок тот не среагировал, хотя и сообщил о нем Графову. Но поскольку дело закрыли, — продолжал Кудрин, — она поняла, что это не просто так, вот и решила сама наказать убийц. Как я уже говорил, она неплохо разбиралась в вопросах уголовного права и процесса и, конечно же, знала азы криминалистики. С учетом своих знаний она и стала действовать. Ей не составило большого труда самой сделать установку на лиц, принимавших участие в убийстве ее жениха, узнать их адреса и образ жизни, а также где они тусуются по вечерам. И в один из вечеров она, видимо, и пришла в это кафе и, будучи довольно привлекательной девушкой, быстро подцепила уже подвыпившего Фокина. А потом — все как по нотам, выпили, поехали к нему домой, а дальше — смерть последнего от утопления в ванной. Когда дело было сделано, она, четко следуя алгоритму преступника, известному ей из лекций по криминалистике, тщательно вытерла платком все следы и удалилась из квартиры. — Ты так детально рассказываешь, как будто бы сам находился с ними в ванной, — проговорил Николаев. — Это лишь мои рассуждения, не более, — Кудрин замялся, — но, видимо, я… недалек от истины. Точно таким же способом через несколько недель она подцепила и пьяного Сурова в этом кафе. А как она с ним поступила, я уже вам ранее говорил; одним словом — замерз мальчик! И вот, — продолжал Женя, — остался последний из этой троицы — Зотов, и, видимо, его ждала такая же участь, но, к его счастью, она его уже не достанет, Зотов арестован и дает признательные показания. — И как же теперь ты свои рассуждения будешь воплощать в реальное уголовное дело, ведь на Нефедову, как я понял из твоего рассказа, ничего нет? — спросил Павел Иванович. — Ведь, по сути, тебе придется ее «колоть» на два убийства. — Легко сказать — «расколоть», — вздохнул Кудрин, — против нее действительно нет ни одной улики, кроме рисунка Антошки. Она как тень летает над этими происшествиями, но схватить ее практически нельзя. Я сегодня через Графова пригласил Нефедову к пяти часам вечера для беседы. — Понятно, — задумчиво произнес Николаев, — к сожалению, фактов маловато, а те, что есть, явно не сработают в диалоге с ней. Может быть, попробовать воздействовать на эмоциональную составляющую. Постарайся расположить ее к себе и для начала задай пару простых вопросов, не относящихся к разбирательству, — это один из способов разговорить человека, изучить мимику и жесты, чтобы потом понять, врет он или нет, отвечая на вопросы по делу. А еще, — продолжал Павел Иванович, — попробуй выдвинуть какую-нибудь дурацкую идею, то есть полный абсурд. Например, на землю прилетел марсианин, который сначала утопил в ванной Фокина, а потом заморозил Сурова за то, что эти люди в состоянии опьянения разбили его звездолет и пригрозили поместить в медвытрезвитель. Иногда сарказм и юмор имеют весомую силу в процессе любого общения. — Как это все сложно уместить в одной беседе, — проговорил Женя, — я наверняка что-нибудь забуду из того, что вы сказали. — Ну, если хоть что-то реализуешь в этой беседе, будет уже хорошо, — ответил Николаев и ушел в свой кабинет. Ровно в пять часов вечера в дверь кабинета постучали, и на пороге появилась молодая девушка. Женя взглянул на нее и обомлел: в кабинет грациозно вошла брюнетка высокого роста и изящного телосложения; овальное красивое лицо девушки было обрамлено темными прядями волос, а на голове красовалась заколка в форме бабочки желтого цвета; ее огромные миндалевидные глаза красиво смотрелись на фоне длинных пушистых ресниц. «Да, — отметил про себя он, — такая тонкая талия, красивые руки с изящными пальцами и высокая грудь, несомненно, привлекали внимание молодых мужчин. И Антошка, ай, молодец, как точно он нарисовал изящно изогнутые брови и слегка вздернутый нос! А знакомая заколка на ее голове — это уже кое-что!» — Проходите, пожалуйста, и присаживайтесь на стул, — сказал Кудрин, не в силах оторвать взгляд от девушки, — меня зовут Кудрин Евгений Сергеевич. — Нефедова Светлана Антоновна, — проговорила девушка и, вынув из сумочки паспорт, протянула его Кудрину, — чем вызвано мое приглашение в отделение милиции, я вроде бы ничего не совершала? Женя заметил в ее глазах настороженный взгляд и не спеша, делая паузу, стал рассматривать ее паспорт. — Я хотел бы поговорить с вами о несчастье, которое произошло с Павлом Орловым два месяца тому назад, — тихо сказал Кудрин. — А что там говорить, — так же тихо, но зло ответила Нефедова, — был человек, и нет человека. Сказали, что это был несчастный случай. — А где вы были тогда? — поинтересовался Кудрин. — Я была со своей университетской группой на уборке картофеля в подшефном совхозе, — ответила девушка, — когда через несколько дней подруги с большим трудом дозвонились до правления колхоза и сообщили мне об этом, я приехала в Москву, но Пашу уже кремировали, а дело, сославшись на несчастный случай, закрыли. Поскольку он воспитывался в детском доме и родственников у него не было, то его прах передали мне, как несостоявшейся невесте и, я его захоронила на Домодедовском кладбище. Все! — А что вы сами думаете об этой трагедии? — спросил Кудрин. — Я уже говорила оперативнику из Октябрьского райотдела, что это был не несчастный случай, — с надрывом в голосе, пытаясь скрыть волнение, ответила Нефедова, — ведь в тот вечер в кафе на Пашу напали трое хулиганов, но ему все же удалось выбежать оттуда на улицу. Девушка вдруг замолчала и уставилась в окно, взгляд ее устремился куда-то очень далеко, как будто больше ничего вокруг и не существовало. — Простите, я понимаю, что вам тяжело вспоминать об этом, — проговорил Женя, — и все-таки каково ваше мнение? — А вы что, как будто не знаете, — резко огрызнулась Нефедова, выходя из состояния небытия, — наверняка читали материалы отказного дела. Дальше — его нашли лежащим внутри канализационной канавы с проломленной головой. Я была на том месте. И вот непонятно, как он мог так упасть! И напороться головой о выступающую трубу на дне колодца. Ведь для этого нужно было нырнуть туда головой! Кроме того, — уже понижая голос, произнесла она, — рядом с этим колодцем стоит столб освещения, не могу себе представить, как при таком ярком свете можно было не заметить и оступиться… «Интересно, — подумал Женя, — а ведь у меня возникли точно такие же сомнения, она по сути права». — А вы об этом не говорили с оперативником Графовым? — настаивал Кудрин. — С ним нет, но сказала об этом следователю, который меня опрашивал, — ответила она, — но что толку, тот сказал, что свидетелей падения нет, и показал мне акт судебно-медицинской экспертизы тела Павла. И давайте на этом прекратим разговор об этом деле, разве можно найти правду; уже ничего не вернешь! — Да нет, — возразил Кудрин, — не только можно, но и нужно докапываться до истины. Хочу вам сказать, что мы нашли двух свидетелей, которые видели, как трое молодых парней в тот вечер на улице избивали Орлова, а некий Борис Зотов нанес ему роковой удар кастетом по голове, после чего они сбросили его безжизненное тело в канализационный колодец. Женя заметил, что Нефедова напряглась и сосредоточилась, но через несколько минут это состояние улетучилось, и мало того, к ней вернулись спокойствие и уверенность, чего не было в самом начале разговора. — Так вот, Зотов арестован и дает признательные показания, — сказал Кудрин, — а по вновь открывшимся обстоятельствам возбуждено уголовное дело. Так что Зотов получит по заслугам по полной программе. — Да у него же высокопоставленный папа в Моссовете работает, опять закроет дело, — с усмешкой сказала девушка. — А, вы и об этом знаете, — так же с улыбкой ответил Кудрин, — понимаю, пятый курс юридического факультета. Нет, не закроет, на кастете, который мы обнаружили недалеко от места происшествия, эксперт обнаружил отпечатки пальцев Зотова, а следы крови на кастете идентичны группе крови Орлова. — Надо же, — вздохнула Нефедова, — я и не ожидала такого поворота, спасибо вам, Евгений Сергеевич, что довели это дело до логического завершения. А почему вы занимались этим делом, ведь преступление было совершено в другом районе города? — Вот теперь мы подходим к следующему этапу нашей беседы, — сказал Кудрин, — вам знакомы граждане Фокин Андрей и Суров Альберт? — Нет, — коротко ответила она. Женя в упор посмотрел на нее: ни один мускул не дрогнул на ее прелестном лице, но взгляд стал «стеклянным», смотревшим куда-то в потолок кабинета. — Должен вам сказать, что эти люди вместе с Зотовым избивали в тот вечер Орлова, — монотонным голосом проговорил Кудрин. — И представьте себе, они все умерли, причем Фокин утонул в своей ванной, а Суров просто голым замерз на балконе. Поскольку квартира Сурова находится в нашем районе, я и занимался этим делом. По обоим этим случаям были вынесены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, квалифицировав как несчастный случай, но я так не думаю, — сказал Кудрин и посмотрел девушке в глаза. — А как было, по-вашему? — произнесла Нефедова, и стало заметно, что она напряглась, и на ее высоком лбу обозначилась глубокая морщинка. «Ага, проняло, — подумал Женя, — надо дальше давить». — Я думаю, что дело обстояло примерно так, — произнес Кудрин, — одна девушка, находясь далеко от города, через подруг узнала о смерти своего жениха и через несколько дней примчалась в столицу. Первым делом она побежала в милицию, где из уст следователя узнала о том, что с ним произошло. Тот рассказал девушке о драке, произошедшей в кафе, и назвал фамилии лиц, участвовавших в ней. К тому времени уже было подписано постановление об отказе в возбуждении уголовного дела с мотивацией о несчастном случае. А поскольку у жениха не было никаких родственников, его кремировали, и девушке осталось лишь забрать его прах из крематория и с трудом захоронить. Так вот, — продолжал Кудрин, глядя Нефедовой в глаза, — девушка, будучи неглупым человеком, скорее всего, с помощью знакомых лиц из милиции сделала на них оперативную установку и быстро сообразила, что высокопоставленные отцы этих хулиганов «закрыли» это дело, обосновав все несчастным случаем. Тогда она, взвесив все «за» и «против», решила сама расследовать это дело. Так она вышла на двух молодых поваров из того злополучного кафе и выудила у них информацию о том, что трое хулиганов избили Орлова на улице рядом с канализационным колодцем. Но больше, видимо, узнать не удалось, и она из ближайшего телефона-автомата позвонила участковому инспектору в опорный пункт правопорядка и рассказала об этом. А еще через пару дней, видимо, поняв, что никакой реакции от милиции не последовало, она решила сама наказать этих хулиганов. Итак, — рассуждал Кудрин, — в один прекрасный вечер девушка отправилась в то самое кафе на улице Стасовой, и я уверен, что ей не составило большого труда подцепить одного из этих парней, который уже прилично выпил к этому моменту. Им оказался Андрей Фокин, который через некоторое время предложил ей поехать к нему домой, а девушка с легкостью согласилась. А дальше дома они выпили коньяк, и она, скорее всего, предложила Фокину налить ванну и искупаться вдвоем, а перед этим принесла на столик, стоящий у ванной, бутылку коньяка и два бокала. Когда ванна была налита, Фокин разделся и плюхнулся в нее, затем девушка зашла туда и резко потянула его за ноги; от неожиданности Фокин стал захлебываться водой, но она не давала ему выбраться, и он окончательно захлебнулся. Когда дело было сделано, она оделась, протерла платком бутылку и бокалы, причем один из них поставила на полку, где стояли остальные. Потом протерла ручку входной двери и вышла из квартиры. А где-то недели через две, — продолжал Кудрин, — она вновь вечером пришла в кафе и увидела там пьяного Сурова, который мгновенно отреагировал на красивую девушку и также пригласил ее к себе домой. Поскольку ехать надо было далеко, на Нагатинскую улицу, он остановил такси, и они поехали. Скорее всего, Сурова сильно разморило в машине, и он с трудом стоял на ногах, о чем сказала видевшая их соседка. А дальше — девушке пришлось импровизировать на месте. Она предложила выпить еще и, видимо, предложила Сурову раздеться, а сама якобы пошла в ванную. Но когда она снова вошла в комнату, тот уже спал крепким сном, раздетый до трусов. Тогда девушка оделась, открыла балконную дверь, подхватила Сурова за туловище и выволокла его на балкон, где стоял сильный мороз, и положила на холодный плиточный пол. Скорее всего, тот почувствовал холод и пытался встать на ноги, но у него ничего не получилось, а девушка закрыла балкон. После этого она аккуратно протерла платком стоявшую на столе пустую бутылку из-под коньяка и два бокала, стоящие там же, но один из них поставила в сервант, рядом с другими бокалами. Через некоторое время она снова открыла балконную дверь, — продолжал свой рассказ Кудрин, — и, убедившись, что Суров уже не дышит, накрыла его лежащей на балконе тряпкой и вошла в квартиру. А затем она протерла ручку балконной двери и вышла из квартиры. — И зачем вы мне все это рассказали? — спокойно спросила Нефедова. — Если это про меня, то у вас никаких улик нет и быть не может. — А вот эта заколка для волос, в форме бабочки желтого цвета, вам ничего не говорит? — спросил Кудрин, вынимая из ящика стола заколку. — Я ее нашел у дивана потерпевшего Сурова, и что я вижу? В ваших волосах — точно такая же. — Да вы что, — иронично усмехнулась Нефедова, — таких заколок по всей Москве не перечесть, в любом универмаге можно купить. А что, там нашли отпечатки моих пальцев?