— Хватит базарить, — громко сказал Ерихин, — как бабы раскудахтались. — Правильно, — перебил его Саша Блинов, — пускай лучше Женя расскажет что-нибудь новенькое. Все знали, что у Кудрина была интересная особенность: помимо отличной памяти на анекдоты, он удивительным образом умел подмечать забавные моменты обыденной жизни и фиксировал их в своем маленьком блокнотике, который неизменно носил в кармане пиджака. Вот и сейчас все ждали свеженького анекдота или чего-нибудь из легендарного блокнота. — Значит, так, — как обычно, начинал Женя, — клерк входит в кабинет начальника и выливает чернила ему на лысину. Потом залез на стол и начал писать на его бумаги. Но тут в этот кабинет заглядывает другой клерк и шепотом говорит: «Смит, прекрати, ты не получил миллион наследства — мы пошутили!» В кабинете раздался гомерический хохот — мужики разряжались от тяжелой работы. — Что за звуки, прямо как в цирке? — спросил неожиданно зашедший в кабинет заместитель начальника отделения милиции по розыску Павел Иванович Николаев. — Уже пять часов вечера, а вы ни в одном глазу. — Это что, Павел Иванович, предложение? — спросил Ерихин. — Это Женя новый анекдот рассказал. — Да нет, к сожалению, это не предложение, — со вздохом проговорил Николаев, — на Нагатинской улице убийство. Так что давай, Женя, поскольку это твоя территория, руки в ноги и быстро езжай туда на дежурной машине. Я уже направил оперативную группу райотдела, а дежурный офицер вызвал скорую помощь и направил по адресу участкового инспектора. Опять эта пятиэтажка у винного магазина, будь она неладна, — тихо продолжал он, — второе подряд происшествие за неделю. Дежурный «Москвич» быстро доставил Кудрина на Нагатинскую улицу. Первый подъезд блочного пятиэтажного дома, к которому они подъехали, был темным, в нем ощущался спертый запах сырости. У приоткрытой двери квартиры № 12 на третьем этаже стояли участковый инспектор Сенин и две пожилые женщины. Практически одновременно на этаж поднялись врачи скорой помощи и оперативная группа райотдела. Первым в квартиру вошел следователь Андреев, за ним врачи и следом Кудрин с участковым инспектором и эксперт-криминалист. Врач склонился над телом лежащего посредине комнаты мужчины, осмотрел его и сказал: — Он мертв, смерть наступила сегодня около часа назад от удара острым предметом в область сердца. — И показал рукой на рваную рану в области груди потерпевшего, из которой еще сочилась кровь. — Организуйте понятых, — коротко сказал следователь, обращаясь к участковому инспектору. Кудрин обратил внимание, что в обеих комнатах квартиры царил беспорядок — вещи были разбросаны, казалось, все перевернуто вверх дном. На полу в комнате лежали какие-то бумаги, а небольшой сейф, стоящий на массивном письменном столе рядом с аквариумом, в котором на удивление не было ни воды, ни рыбки, был открыт. Рядом с сейфом он увидел лежащий паспорт на имя Полетова Бориса Ивановича 1918 года рождения, прописанного по этому адресу. — Что-то мне подсказывает, что паспорт принадлежит потерпевшему, — вслух подумал Кудрин, передавая его Андрееву. Врач быстро составил необходимую в таких случаях справку и, на ходу подтвердив, что пришлет специальную медицинскую службу для транспортировки тела в морг, собрался и уехал. Место происшествия. Привычные слова для каждого оперативного работника; все здесь покрыто тайной, и непонятно, когда будет еще восстановлена полная картина преступления. И, конечно, многое будет зависеть именно от осмотра места происшествия. Женя вспомнил, как преподаватель в школе милиции вдалбливал курсантам простую истину, что необходимо сразу окунуться в обстановку и детально осмотреть каждый ее уголок, каждую малозначительную деталь. В комнату вошел Сенин и доложил, что понятые ждут, когда их позовут, стоят у входной двери. — Проходите, пожалуйста, сюда, — позвал следователь двух пожилых заплаканных женщин и приступил к осмотру комнаты. Эксперт-криминалист раскрыл свой чемоданчик и также приступил к своей работе по поиску возможных следов преступления. — Понятно, что здесь что-то искали, — Кудрин скользнул взглядом как бы поверх всего, ни на чем конкретно не останавливаясь. — Так… Борис Иванович-то был человеком не бедным, — робко проговорила одна из женщин, — он работал ювелиром, не знаю где, в какой-то мастерской. — А кто первым увидел, что дверь в этой квартире была открытой? — спросил следователь у понятых. — Да я и увидела, — ответила та же женщина, — когда спускалась вниз вынести мусор на улицу. Ужас просто какой-то, когда я его увидела, сразу же позвонила в милицию. Женя решил, что пока оперативная группа будет осматривать квартиру потерпевшего, он займется поиском возможных свидетелей преступления. Сенин также вместе с Женей с этой же целью пошел по квартирам соседей потерпевшего. Через полчаса они встретились на лестничной площадке третьего этажа и коротко обменялись впечатлениями. — Старушка с первого этажа Серова Татьяна Дмитриевна видела около шести часов вечера мужчину, выходящего из подъезда, — сказал Кудрин, — она и раньше его неоднократно видела вместе с Полетовым. — И у меня женщина со второго этажа также его видела сегодня, выходящим из подъезда дома в это же время, — вторил ему Сенин и еще добавил, — она вспомнила, что этот человек вроде как работает в фотоателье на Варшавском шоссе. — И я, кажется, знаю его, — продолжал участковый инспектор, — это Ручкин Семен — заведующий фотоателье, что находится рядом с магазином «Детский мир» по адресу Варшавское шоссе, дом пятьдесят пять. — Отлично, все удачно, — порадовался Женя, — сейчас, правда, уже поздновато, — бросив взгляд на часы, добавил он, — восемь часов вечера, и фотоателье уже закрыто, поэтому необходимо пробить его по адресному бюро и наведаться к нему. К этому времени оперативная группа завершила свою работу и уехала в райотдел, а прибывшая специальная медицинская служба увезла тело Полетова в морг. — Тут рядом находится мой пункт охраны правопорядка, — сказал Сенин, — там есть телефон, и мы узнаем адрес Ручкина. Они опечатали квартиру потерпевшего, вышли из подъезда дома и направились в сторону продуктового магазина, в торце которого с отдельным входом располагался пункт охраны правопорядка. Через полчаса они уже знали, что Ручкин проживает совсем рядом, на той же Нагатинской улице. Дверь им открыла пожилая женщина в цветастом фланелевом халате, она просто оторопела при виде сотрудников милиции. — Ручкин Семен Ильич здесь проживает? — спросил Сенин. — Да, но его сейчас нет дома, а что случилось? — испуганно вопросом на вопрос ответила хозяйка, забыв пригласить зайти работников милиции в квартиру. — Позвольте войти? А вы кем ему приходитесь? — при входе в квартиру тихо проговорил Кудрин. — Я его мать, — ответила женщина, — меня зовут Нина Петровна, а Сема пошел на встречу со школьным товарищем. Понимаете, так случилось, — она вдруг стала быстро объяснять, закрывая на груди расстегнувшийся халат, что его одноклассник Вова Шуклин после окончания школы с кем-то подрался, и его посадили в тюрьму. И вот вчера он освободился и пригласил Сему к себе домой отметить это событие. — Я знаю этого Шуклина, — сказал участковый инспектор, — только вчера с ним общался, и где проживает, тоже знаю. — А почему вы ищете Сему, он что-то совершил? — продолжала волноваться Нина Петровна. — Нам нужно с ним поговорить, — уклончиво ответил Кудрин. Женщина что-то написала на листке бумаги и протянула его Кудрину. — Это наш домашний телефон, позвоните мне, пожалуйста, а то я буду волноваться, — тихо проговорила она. Попрощавшись с Ниной Петровной, они быстро пошли в сторону отделения милиции. На работе, минуя кабинет оперативников, Женя и участковый инспектор сразу пошли к Николаеву. Кудрин подробно рассказал об этом происшествии и о возможном подозреваемом Ручкине, который в настоящий момент находится у своего приятеля, освободившегося из мест заключения. — Возможно, Ручкин и совершил это убийство, а мотив — корысть, ведь он наверняка знал, что потерпевший был совсем не бедным человеком, — проговорил Женя, — может быть, ему в этом помогал и Шуклин, которому наверняка нужны деньги после освобождения из колонии. — И среди бела дня вот так просто пришли и убили его? — удивился Николаев. — Да и еще свидетели видели, как Ручкин выходил из подъезда практически сразу после совершения преступления. Хотя, а почему бы и нет, в качестве рабочей может быть и такая версия. — Вот что, мужики, — обрубил Павел Иванович, — берите-ка дежурную машину и отправляйтесь к этому Шуклину. Их обоих надо сегодня брать! Дежурная машина быстро доставила их на Нагатинскую улицу, где вокруг частных домов полным ходом шла застройка пятиэтажными зданиями. Остановившись у одного небольшого домика, они зашли в калитку, и картина, открывшаяся перед ними, сразила их буквально наповал. Во дворе, у входа в дом стоял деревянный стол, а по бокам две лавки. Хотя уже начинало темнеть, но ясно было видно компанию, расположившуюся на этих лавках, — двое мужчин спали, уткнувшись лбами в тарелки, один из лежал на земле и громко храпел, а двое других, обнявшись, что-то бубнили. — Вот это картина маслом, — улыбнулся Кудрин. — Да они все просто в хлам пьяные, — подтвердил Сенин, — вот те двое, что пока при памяти, и есть Ручкин и Шуклин. Они подошли к столу, на котором стояли недопитая четверть самогона и разнообразная закуска, и в этот момент из дома вышла пожилая женщина и, дыхнув перегаром, спросила: — А что, милиция тоже хочет отметить возвращение моего сыночка из зоны? Проходите к столу, гости будут рады, а я принесу закуску. — Она икнула, а потом смачно рыгнула, обнося их перегаром, и нетвердой походкой пошла в дом. В этот момент Женя почувствовал, как завыл его желудок от голода, он ведь сегодня даже не обедал. — Ты знаешь, Олег, что такое голод? — тихо спросил он у Сенина. — Это когда в парах чужого перегара улавливаешь тонкий запах закуски. — Мамаша тоже набралась прилично, — улыбнувшись, проговорил Сенин и подошел вплотную к Ручкину, который уже сидел на лавке один, а Шуклин лежал на земле рядом. — Семен Ильич, вставайте, нам нужно с вами поговорить, — сказал Сенин. — Зачем? — спросил Ручкин, уставившись на погоны участкового инспектора. — Там все расскажем, — проговорил Сенин. — Где? — выдавил из себя Семен Ильич. — В Караганде, — сказал участковый инспектор и попытался поднять его. Но Ручкин увернулся и боком завалился рядом со своим товарищем. — Ну что, Женя, давай я возьму Шуклина, а ты Ручкина и попробуем донести их до машины, — проговорил Сенин. С большим трудом они доволокли их до машины и повезли в отделение милиции. Дежурный офицер сразу поместил их в камеру, а пришедший в дежурную часть Николаев покачал головой и сказал, что утром, когда они будут при памяти, их нужно допросить. Он попрощался с участковым инспектором, а Кудрина попросил зайти к нему в кабинет. Выслушав обстоятельный доклад Кудрина, он коротко спросил: — Какие версии выдвигаешь? — Вроде бы есть какая-то логика, — начал Женя, — Ручкин, судя по всему, часто встречался с Полетовым и был у него дома, о чем говорили его соседи. И наверняка он знал, где и кем работал Борис Иванович и что он совсем не бедный человек. А тут и дружок из колонии освободился, вот и могли задумать ограбление квартиры Полетова. — Корявая версия, — с укором ответил Николаев, — Шуклин только вчера приехал в Москву, и вряд ли за такой короткий промежуток времени он смог договориться со своим школьным товарищем об ограблении ювелира. Ведь он не совсем идиот, чтобы прыгать с нар на нары; а если что-то не так пойдет, и тогда опять — колония. — И еще соседи говорили, что Полетов редко к себе кого приглашал в гости, — продолжал Кудрин, — а вот Ручкин — один из немногих. К нему в последнее время часто приходила какая-то молодая смазливая девушка, но это понятно, у него пять лет назад умерла жена, и он жил один. — Бес в ребро, — усмехнулся Павел Иванович, — нужно будет установить ее личность и поговорить с заведующим ювелирной мастерской, но сейчас уже поздно, нужно идти домой, а завтра видно будет, как все сложится. Выйдя из кабинета начальника, Женя усталой походкой побрел на свое рабочее место, где его ждал участковый инспектор. Он попросил Сенина вызвать на завтра заведующего ювелирной мастерской и коротко рассказал ему о разговоре с Николаевым.