— Ты лучше хлопни себя кирпичом, может, мысли правильные придут, — смеясь, ответил Павел Иванович. — В Октябрьском райотделе, у эксперта-криминалиста, есть заключение о найденных в квартире Шурупа отпечатках пальцев разных людей, — не замечая грубой шутки начальника, продолжал Кудрин, — а вдруг среди них есть отпечатки Кофмана? — Как это, — удивленно ответил Николаев, — с каким же материалом мы будем идентифицировать эти следы? — Значит, так, — продолжал Женя, — Кофман правонарушений не совершал, поэтому его пальчиков нет в нашей картотеке. А что если каким-то образом провернуть оперативную комбинацию и вынудить его оставить где-нибудь отпечатки пальцев? — А где, ведь домой к нему не придешь? — ответил Павел Иванович. — А если на его работе, — задорно проговорил Кудрин, — прямо в художественном салоне, там ведь много чего продается. — И что дальше? — с улыбкой спросил начальник. — А дальше я еще не придумал, — с досадой ответил Женя. — Идея интересная, — подбодрил его Павел Иванович, — но такую оперативную комбинацию надо тщательно подготовить. — Я буду думать и вам доложу, а пока сам пойду и посмотрю на этот художественный салон, — сказал Кудрин и вышел из кабинета. Он торопился, чувствовал, что надо действовать как можно быстрее. Через полчаса он уже заходил в небольшое одноэтажное здание художественного салона, где на продолговатых полках были выставлены небольшие картины, деревянные поделки, расписные самовары и много всякой другой мелочи. Его внимание привлекла небольшая хрустальная ваза, стоявшая на самой нижней полке. — Вам что-то показать? — спросил подошедший продавец. — Да, можно вон ту вазу? — сказал Женя, показав рукой на нее. Продавец подал ему вазу, а сам отошел к другому подошедшему покупателю. Кудрин внимательно осмотрел и на самом дне увидел небольшой скол. — Вот где будут классные отпечатки, — подумал он, и алгоритм действий пришел в голову сам собой: нужно устроить небольшой скандал и попроситься к заведующему, чтобы тот скинул цену из-за дефекта. Но надо будет сделать так, чтобы ваза побывала в руках Кофмана. — Отложите мне эту вазу, — сказал Женя продавцу, я через пару часов зайду и куплю ее. В отделении милиции Кудрин сразу же доложил свой план оперативной комбинации начальнику. Вначале Николаев качал головой и скептически отнесся к этой идее, но Женя был настолько убедителен в своей решимости, что начальник сдался и разрешил ее осуществление. — Только ты пойдешь не один, а со следователем Зориной Татьяной Сергеевной, она человек опытный и тебе подыграет, — сказал Николаев, — а деньги для покупки вазы я тебе дам. — Вы что, свои дадите? — удивленно спросил Женя. — А что делать, не оформлять же официально, — ответил Николаев, — слишком много времени надо для их оформления, а здесь следует быстро решать. А вазу я подарю своей жене, у нее скоро день рождения. Через час, несколько раз проиграв сцену со скандалом, они входили в художественный салон. Зорина, как было заранее обусловлено, долго рассматривала вазу, а потом произнесла: — Мы бы у вас купили ее, но вот внизу есть небольшой скол, так что надо бы снизить цену, и лучше вдвое. — Да он почти незаметен, — посмотрев в сторону скола, твердо парировал продавец, — а цены здесь не я устанавливаю. — Можно к вашему заведующему, — громко сказал Кудрин, — я все-таки хочу ее купить. — Заходите к нему, он на месте, — ответил удивленный продавец и указал на дверь кабинета заведующего. Они зашли в кабинет и увидели сидящего за столом высокого мужчину средних лет в темном костюме и ярко-оранжевом галстуке. — Вы, товарищи, ко мне? — спросил он. — Да, к вам, — ответила Зорина и объяснила причину прихода к нему. — Где скол, покажите? — проговорил Кофман. Зорина передала вазу в руки заведующего, который долго вращал ее в своих руках, пытаясь что-то разглядеть. — Видите, вон там снизу, — пальцем указала она. — Ну, есть небольшой скол, но он совсем не виден, — подытожил Кофман, не желая больше общаться. — Сбросьте вдвое цену, и мы ее купим, — настаивала на своем Зорина. — Ну, вдвое, конечно, нет, а на двадцать процентов, пожалуй, можно, — устало согласился заведующий. — Ну и хорошо, — быстро ответил Женя. Кофман встал из-за стола и, хромая на правую ногу, вышел из кабинета в салон, держа вазу в руках; Кудрин и Зорина последовали за ним. — Боря, оформи этим товарищам продажу вазы со скидкой в двадцать процентов, — сказал он и поставил вазу у кассы. — Спасибо, товарищ заведующий, — сказала Зорина. — Мы всегда идем навстречу клиентам, — ответил Кофман и удалился в свой кабинет. Продавец положил вазу в коробку, они ее оплатили и вышли на улицу. — Ну, хорошо, что так все получилось, я, признаться, волновалась, — сказала Зорина. Кудрин не обратил внимания на ее радостный спич, так как голова его была занята отпечатками пальцев, оставленных на вазе Кофманом. Николаев выслушал доклад Кудрина, поблагодарил Зорину и удовлетворенно произнес: — Молодцы! Потом он внимательно осмотрел вазу, не вынимая ее из коробки, и сказал: — Завтра с утра вези ее тому эксперту-криминалисту, а я позвоню начальнику уголовного розыска Октябрьского райотдела, чтобы он дал указание эксперту оперативно сделать заключение по пальчикам на этой вазе и сличить их с отпечатками, найденными в квартире Шурупа. На следующий день Женя с самого утра отправился в экспертный отдел Октябрьского райотдела и передал вазу эксперту-криминалисту. — Зайди через пару часов, — сказал тот, — думаю, что к этому времени заключение будет готово. Эти два часа Женя просто гулял по московским улицам, зашел в фойе кинотеатра «Ударник», потом долго читал афиши у Театра эстрады. Он старался отгонять от себя мысли о том, что может ничего не получиться из его задумки, и Кофман окажется ни в чем не виноват. В указанное время он снова подошел к кабинету эксперта-криминалиста. Постучав в дверь, Женя вошел в кабинет. Эксперт сидел за столом и смотрел в микроскоп. — Заходи, нетерпеливый, — произнес он, — кажется, тебе повезло. Помнишь, при осмотре места происшествия на Мытной улице я обнаружил металлическую запонку, так вот отпечатки пальцев с этой запонки идентичны отпечаткам на принесенной тобой вазе. Это значит, что они были оставлены одним и тем же лицом. Подожди еще минут десять, — продолжал говорить эксперт, — я закончу писать заключение и передам его тебе. — Хорошо, — ответил Женя, выходя из кабинета, — только я хотел бы еще запонку забрать для дальнейших следственных действий. Женя не мог поверить такой удаче, все складывалось как по нотам. Еще вчера у него не сходились концы с концами, а сейчас все выстроилось в логическую цепочку, и он был близок к тому, чтобы раскрыть эти преступления. Через несколько минут эксперт вышел и передал Кудрину свое заключение, вазу и металлическую запонку. Женя как на крыльях летел в свое отделение милиции и сразу же пошел к Николаеву. — Павел Иванович, наша версия в отношении Кофмана оказалась правильной, — громко произнес он. Николаев внимательно прочитал заключение эксперта-криминалиста и, улыбнувшись, сказал: — Молодец, Женя, ты все делал правильно, теперь дело за малым: задержать и «расколоть» Кофмана. У тебя теперь солидные аргументы и уже не косвенные, а прямые улики против него. — Я сейчас же пойду задерживать его, — проговорил Кудрин. — Не спеши, поезжай вместе с Ерихиным, — ответил Павел Иванович, — я сейчас ему скажу. Через полчаса на дежурном «Москвиче» они подъехали к художественному салону. — А… Это опять вы, — сказал продавец, узнав Кудрина, — опять по поводу вазы? — Да нет, мы по другому вопросу, — ответил Женя, — Кофман на месте? — У себя, — лаконично ответил продавец. Они без стука вошли в кабинет, где все так же заведующий сидел за письменным столом и что-то писал. Увидев Кудрина, он удивленно спросил: — Опять что-то не так с вазой? — Гражданин Кофман, вы задержаны по подозрению в убийстве Варламова и краже марки из квартиры Ярцева, — громко произнес Женя и показал свое удостоверение личности. Кофман медленно встал из-за стола, и в этот момент к нему подошел Ерихин и надел на руки наручники. — Что здесь происходит, что за голословные обвинения, какие у вас имеются доказательства? — забеспокоился заведующий.