— Слушаю вас, — раздался нежный голос девушки. — Это Женя звонит, — с волнением ответил Кудрин, — я хочу извиниться за вчерашний вечер, на работе был завал с очередным расследованием, и я не смог подойти к Зеленому театру. — Продолжайте дальше расследовать свои дела, а мне больше не звоните, — сказала она ледяным тоном и повесила трубку. Женя замолчал и уставился на трубку телефона, из которой раздавались прерывистые гудки. — Что, любовь прошла, погасли свечи? — спросил Колосов. — Не отчаивайся, на твой век еще много красивых и порядочных девчонок найдется. — А где их найти таких? — уныло спросил Кудрин, с такой работой их днем с огнем не сыщешь. — А ты посмотри на нашего Сашку Блинова, — возразил Колосов, — что ни день, то новая девушка у него, а работает так же, как и мы все, — от зари до зари. — Да баламут твой Сашка, — ответил Женя, — он ведь уже один раз был женат, поэтому и опыта у него предостаточно. — Что баламут, это верно, — улыбаясь, сказал Колосов, — но какие девушки его окружают! А тебе, Женька, мы обязательно найдем — беременную, но честную. — Да ну тебя, — огрызнулся Кудрин, — у тебя какой-то казарменный юмор. — А я тебе больше скажу, — не унимался Колосов, — хорошо, что так случилось на первом этапе знакомства, не зря народная мудрость гласит: «Что на своей груди пригреешь, то всю жизнь шипеть будет». В этот момент в кабинет вошел дежурный офицер и передал Кудрину пакет из райотдела. Женя раскрыл его и вынул протокол осмотра места происшествия и заключение эксперта-криминалиста. Прочитав протокол, он более детально остановился на втором документе, судя по которому стало понятно, что, как он и предполагал, в комнате было обнаружено много отпечатков пальцев сына потерпевшего. А на рукоятке зонтика, принадлежащего также Олегу Трошину, обнаружены микрочастицы крови, идентичные группе крови его погибшего отца. «Олег утверждал, что зонтик он оставил в прихожей, когда пришел к отцу, — подумал Кудрин, — а нашли его во дворе у поленницы. Или Олег говорит неправду, или другое неизвестное лицо специально подложило его под полено таким образом, чтобы дождь не замочил его рукоятку. А это значит, что кто-то старательно пытается увести следствие по ложному пути». В дверь кабинета постучали, и на пороге появилась молодая девушка с большой русой косой, в ярко-синем платье в горошек. Женя посмотрел на нее и отметил про себя стройную фигуру девушки. «Все в ней ладненько, — подумал он, — за исключением длинного крючкообразного носа, похожего на клюв коршуна». Кудрин пригласил ее присесть на свободный стул, стоящий рядом с его письменным столом, представился и поздоровался. А девушка достала из сумочки паспорт и протянула его Жене. Он бегло пролистал, отметив про себя, что на фотографии она выглядела более импозантно, и отдал его обратно в руки девушки. — Расскажите, Вера, о том, что вы видели вчера вечером, когда вышли с мамой во двор, снять с веревки сушившееся белье. — Где-то около десяти часов вечера мы вышли во двор, — начала говорить девушка, — мама стояла под навесом у двери дома, а я снимала с веревки белье. Через некоторое время я увидела, как резко открылась дверь соседского дома, и оттуда буквально выбежал Олег, сын Ивана Сергеевича; он был возбужден и что-то бубнил себе под нос. Через мгновение за ним следом вылетела его фуражка и упала на землю, и я услышала голос соседа, который крикнул, чтобы сын больше к нему не приходил. Потом Олег поднял с земли фуражку, надел ее на голову и ушел. Я думаю, что они в очередной раз поссорились. — А в руках у Олега было что-нибудь? — спросил Кудрин. — Нет, — лаконично ответила Вера. — А вы общались раньше с ним? — допытывался Женя. — Конечно, общалась, — ответила она, — парень он интересный, много читает, старается быть модным, только денег на это не хватает. Чтобы обратить на себя внимание, купил где-то импортный зонтик с ярко-белой ручкой и ходит с ним, делая вид, что дождь у нас идет постоянно. По характеру он баламут еще тот, мог знакомиться и встречаться с разными девушками по пять раз за день. Он как-то рассказывал мне, что приходил к отцу только тогда, когда ему нужны были деньги на какие-то покупки. Олег учится в техникуме, где о-очень маленькая стипендия, а мать давно уже пенсионерка, ну что с нее взять. Больше ничего добавить не смогу. — Спасибо, вы очень нам помогли, — поблагодарил девушку Кудрин и протянул ей два чистых листа бумаги, — напишите все, что рассказали мне. Написав объяснение и попрощавшись, она вышла из кабинета, а Женя быстрым шагом пошел к Николаеву доложить о новых открывшихся деталях дела. Он подробно рассказал о присланных из райотдела документах и о беседе с Верой Яровой. — Да, — проговорил начальник, — похоже, у Олега Трошина есть алиби. — Конечно, — громко сказал Кудрин, — кто мог кинуть вслед ему фуражку, чужих людей в доме не было. А потом окрик отца, когда Олег только вышел из дома, говорит сам за себя. Поэтому получается, что когда он выходил из дома, отец еще был живой, а это говорит о том, что Олег Трошин не виновен. — А как же кровь на ручке зонта, — спросил Николаев, — как этот предмет оказался во дворе, накрытый поленом? — Олег объяснил, что зонтик он забыл в доме отца, а каким образом он очутился во дворе с пятнами крови, я уже вам вчера об этом говорил, — ответил Женя и достал из своей папки несколько фотографий, сделанных экспертом-криминалистом с места происшествия. Прошу обратить внимание на фотографии следов ботинка с квадратным носом, которые я обнаружил за углом дома и на деревянном порожке. Преступники могли предположить, — продолжал рассуждать Кудрин, — что мы «клюнем» на их ложный след в отношении ручки зонтика, которую они испачкали кровью, вытекавшей из носа потерпевшего. Они прекрасно понимали, что мы проведем экспертизу пятен крови на зонтике для сличения с группой крови потерпевшего. У них хватило фантазии, чтобы подложить зонтик во двор, как бы намекая нам, что Олег бил им отца, потом задушил его, а зонтик выбросил, когда уходил из дома. — Но Трошину ведь просто свернули голову? — спросил Николаев. — Совершенно верно, — ответил Женя, — однако на его лице, голове и руках были видны прижизненные кровоподтеки. А это, вероятнее всего, и укладывалось в представлении преступников, пытавших беднягу, о том, что этим зонтом парень и мог нанести травмы Трошину. Если обобщить все то, что я вам сказал, — проговорил Кудрин, — то приоритетной версией считаю убийство Трошина другими неизвестными лицами с целью ограбления. — Убедительно, — поджал губы Николаев, — будем придерживаться этой версии, а Олега надо отпустить домой, только пусть он в ближайшие дни не уезжает из города. — Есть, — по-военному ответил Кудрин и вышел из кабинета начальника. Женя направился во двор и увидел знакомую картину, в курилке опять собрались сотрудники отделения милиции и бурно обсуждали, кто где летом отдыхал. Он не вступал в разговор и курил немного в стороне, так как голова была занята только одним вопросом — что делать дальше, ведь, кроме следов обуви неизвестных, ничего нет. Беда! Вдруг все как по команде повернулись к нему, а Ерихин прищурился и тихо проговорил: — Ты что такой усталый, как будто разгрузил вагон дров, расслабься и порадуй народ новыми анекдотами. — Ну хорошо, я понял все без слов. Значит так, про отпуск. Один мужик говорит другому: «Приезжай, Вася, к нам на море, у нас есть скалы, с них можно прыгать. Разбегаешься, прыгаешь — и ба-бах…» — «Ты имеешь в виду — бултых?» Мужик отвечает: «Ну, если на море прилив, то бултых…» Все громко рассмеялись, и в этот момент вышел дежурный офицер, который попросил Кудрина срочно зайти к Николаеву. «Странно, — подумал Женя, — я ведь только что был у него». Он загасил недокуренную сигарету и быстрым шагом пошел к начальнику. — Вот что, Женя, — сказал Николаев, — мне только что звонили из Черемушкинского РОВД, там, кажется, объявился какой-то мужик, который пытался продать похожий серебряный крестик местному ювелиру. Поезжай туда, майор милиции, заместитель начальника по розыску Свешников предупрежден о твоем приезде. Он мне обещал оказать содействие и выделить тебе в помощь своего оперативника. Уже через час Кудрин шагал по коридорам Черемушкинского райотдела и, постучавшись в указанную дежурным офицером дверь, зашел в кабинет Свешникова. Представившись ему, Женя предъявил свое удостоверение личности, после чего майор набрал номер телефона и попросил своего сотрудника зайти. Через несколько минут в кабинет вошел высокий моложавый человек в сером костюме и в ботинках, начищенных до блеска. — Капитан милиции Сомов Роман Андреевич, — представил вошедшего Свешников. — Лейтенант милиции Кудрин Евгений Сергеевич, — Женя пожал вошедшему руку. — Мне сейчас некогда, все указания я дал, и Роман окажет тебе помощь и содействие, — сказал хозяин кабинета, давая понять, что разговор окончен. — Пойдем на улицу перекурим это дело, — предложил Сомов, когда они вышли из кабинета Свешникова. Во внутреннем дворе райотдела они присели на лавочку, на краю которой красовалась консервная банка с сигаретными окурками, и закурили. Женя коротко рассказал Роману о цели своего приезда. — Значит, такое дело, — в свою очередь начал говорить Сомов, — вчера вечером в кафе у рынка произошла небольшая драка. В принципе — ничего особенного, но одного наиболее активного молодого забияку участковый инспектор все же доставил в дежурную часть райотдела. А сегодня утром туда прибежал отец того парня — некий Фунт Михаил Аронович, заведующий ювелирной мастерской у Черемушкинского рынка. — Известная фамилия, — усмехнулся Женя, — один персонаж, если мне память не изменяет, сидел и при Николае втором, и при Временном правительстве, и при Советской власти тоже. — Ну, этот Фунт пока еще дышит воздухом свободы, — ответил Роман, — хотя грешки за ним числятся. Так вот, — продолжал он, — парню тому выписали штраф и отпустили домой, поскольку заявления на него никто не написал, а вот дежурный офицер показал его отцу присланную вуами ориентировку с рисунком серебряного крестика. Фунт сразу признал, что сегодня утром к нему в мастерскую заходил известный в этой округе парень по кличке Харя и пытался продать похожий серебряный крестик с бриллиантами на концах, но не сошлись в цене, и он ушел. Харя — действительно известный хулиган в нашем районе, — прокомментировал Роман, — уж не припомню, сколько раз ему выносили предупреждения; несколько раз привлекали к административной ответственности за пьянство и драки. Сомов вынул из кармана пиджака сложенные листы бумаги и передал их Кудрину. — Здесь справка на Харитонова — Харю — и объяснение Фунта, которое на всякий случай взял дежурный офицер, — проговорил он. Женя внимательно прочитал и отметил: — Судя по описанию ювелира, возможно, что это именно тот крестик, который сняли с шеи убитого Трошина. А где сейчас можно найти этого Харитонова? — Да он почти каждый день тусуется возле рынка, а потом с дружками выпивает в кафе при нем, — ответил Сомов, — я предлагаю сейчас пойти на рынок и поговорить с участковым инспектором Семеновым, он один из самых опытных работников и этот участок обслуживает не один год. Думаю, что у него на этого Харитонова много материала наберется. С этими словами Роман достал из своей папки еще один листок бумаги с приколотой скрепкой фотографией круглолицего мужчины и протянул его Жене. — Это краткая справка на Харитонова и его фотокарточка, — сказал он, — прочитай, и тебе сразу станет ясно, что это за тип. Можешь забрать их себе. Прочитав написанное, Кудрин поблагодарил Романа, и они, докурив сигареты, пошли в сторону Черемушкинского рынка. Минут через двадцать они подошли массивному крытому зданию, по бокам которого располагались многочисленные торговые палатки, зашли на рынок, прошли вдоль его рядов и остановились перед дверью, на которой висела табличка «Милиция». За письменным столом сидел мужчина средних лет в форме капитана милиции и что-то писал. Увидев вошедших, он привстал из-за стола и поздоровался. — Приветствую вас, Борис Иванович, — сказал Сомов и представил ему Кудрина. — Мы по поводу Харитонова, — выпалил Женя, — он подозревается в совершении убийства. — Вот как! — воскликнул капитан. — Доигрался, значит, у меня тоже есть куча материала на него: и драка в кафе несколько дней назад, и вчерашнее заявление гражданки Лядиной о попытке изнасилования. — А почему вы до сих пор не задержали его? — удивился Кудрин. — Да боятся люди писать на него заявление, — ответил Семенов, — но я все равно на вечер еще раз вызвал тех парней, которых избил Харитонов со своими дружками. А эта Лядина, чтоб у нее рога на лбу выросли, известная в наших краях профурсетка. Местная шпана, когда речь заходит о ней, произносит впереди еще одну букву… Она и написала вчера заявление после того, как Харитонов поставил ей «фонарь» под глазом, а сегодня клянчит, чтобы я его ей вернул. И еще говорила, — Семенов театрально поднял плечи и развел руки в стороны, — что сегодня они с ним в ЗАГС идут. — В пивную они пойдут, а не в ЗАГС, — проворчал Роман. — Так как можно его найти? — спросил Кудрин. — А чего его искать? Оттягивается наверняка он пивом в нашем кафе после вчерашней пьянки.