— Жаль, что не успели даже допросить Харитонова, видимо, кому-то очень не хотелось, чтобы мы его «раскололи». — Я думаю, что после того, как он сбежал от нас, то пошел к своим дружкам, чтобы рассказать о нашей «дружеской» встрече, — проговорил Женя. — И этим самым, возможно подписал себе приговор, — заметил начальник. — Ну, что же, поезжай к Сомову, — продолжил он, — почитай документы, а вдруг что-то новое появится в расследовании убийства Харитонова. — Уже еду, Павел Иванович, — ответил Кудрин и быстро вышел в коридор. Приехав через час к Сомову, он застал того в кабинете, пишущего за письменным столом какие-то бумаги. Поздоровавшись, Женя спросил: — Что-нибудь удалось новое установить? — Да есть один интересный момент, — загадочно улыбнулся Сомов, — вчера вечером в одном из гаражей рядом с местом происшествия возле своей машины возился некий гражданин Розов. Когда мы сегодня приехали к этим гаражам, он также продолжал заниматься ремонтом своей машины. Он и поведал, что вчера около семи часов вечера ему показалось, что кто-то вскрикнул, и он инстинктивно посмотрел в приоткрытые ворота гаража. Через этот достаточно большой проем он увидел проходящего коренастого мужчину и даже успел заметить его круглое лицо со шрамом на левой щеке, который проходил от виска до подбородка. — А почему именно на левой щеке, как он определил? — интерес у Жени нарастал. — А потому, что тот неизвестный шел с правой стороны от Розова, и именно левую часть тела тот смог увидеть, — ответил Сомов. — Сейчас наш эксперт-криминалист вместе с Розовым составляют фоторобот того мужика, а ты пока почитай протокол осмотра места происшествия. Через полчаса в кабинет зашел дежурный по РОВД и передал Сомову лист бумаги, на котором красовался фоторобот человека. На его круглом лице отчетливо виднелись выступающая челюсть и шрам, проходящий по щеке от виска до подбородка. — Это копия, возьми себе, — сказал Сомов. Поблагодарив коллегу за оказанное содействие, Кудрин вышел из кабинета и отправился на свою работу. Подходя к отделению милиции, Женя увидел, что в курилке стояли его коллеги и в сизом дыму травили анекдоты. — У нас мужики научились из навоза самогон гнать, да одно плохо — коровы не поспевают, — смеясь, рассказывал Саша Блинов. Все гыгыкнули, а Витя Колосов подхватил эту веселую волну и выдал: — Я у своего деда в деревне был и попробовал его крепкий самогон, «косорыловка» натуральная. Вечером выпил, а утром как заново родился! — В каком смысле? — недоуменно спросил Блинов. — Ну, в капусте меня нашли, — ответил Колосов. Все шумно обсуждали промах Блинова. «Косорыловка, — напрягал память Женя, — ну где же я слышал это слово?» — Мельком поздоровавшись с коллегами и не обращая внимания на их просьбы рассказать новенький анекдот, быстро открыл дверь и вошел в здание отделения милиции. В кабинете за своим столом сидел Ерихин, все его внимание было приковано к каким-то бумагам. — Лев Алексеевич, хотел бы задать вопрос, тебе ничего не говорит слово «косорыловка»? — Ну, так в народе называют плохой самогон, — ответил Ерихин. — А фамилия Косорылов нигде не встречалась? — повторил вопрос Женя. Ерихин на минуту задумался, почесал затылок, прищурил глаз и, чеканя каждое слово, проговорил: — Если мне память не изменяет, то в прошлом году в Сокольниках была ограблена квартира известной артистки Громовой, помимо всяких других драгоценностей, было похищено очень дорогое бриллиантовое колье. Да, тогда вся Москва шумела об этом, а дело было на контроле у нашего начальника управления. Так вот, — продолжал он, — при задержании грабителей один был убит при попытке к бегству, а другого арестовали и в итоге посадили. И у него, кстати, была фамилия Косорылов. — Вспомнил! — воскликнул Женя. — Конечно же, это тот самый Косорылов. Мы тогда еще смеялись, что заметку в газете «На боевом посту» об этом происшествии написал корреспондент Кривошеев. А удалось тогда изъять драгоценности у грабителей? — поинтересовался Кудрин. — Какие-то удалось, а вот колье так и не нашли. А почему ты задал этот вопрос? — обратился Лев Алексеевич к Кудрину. — Да вот в деле об убийстве гражданина Трошина, которое я сейчас расследую, фигурирует его умершая жена с девичьей фамилией Косорылова. Согласись, что это очень редкая фамилия, а вдруг та женщина была связана родственными узами с заключенным Косорыловым? — Ну ты и фантазер, — усмехнулся Ерихин, — а хотя, чем черт не шутит. Нужно тебе съездить в Сокольнический РОВД и попросить у местных оперативных работников материалы по тому делу; наверняка там найдешь справочные данные о всех родственных связях этого Косорылова. Кудрин был доволен — дело приобретало интересный оборот. Он отправился к Николаеву, чтобы изложить разговор с Ерихиным и показать фоторобот неизвестного мужчины, переданный ему Сомовым. — А что, прав Лев Алексеевич, — ответил начальник, — я позвоню в Сокольнический РОВД и попрошу, чтобы тебе оказали содействие в предоставлении материалов по краже из дома артистки. Завтра с утра посети своих коллег из Сокольников, а потом, если понадобится, и в колонию нужно будет съездить для встречи с осужденным Косорыловым и работниками оперативной части. — Моя интуиция подсказывает, что существует какая-то связь между этим осужденным и второй женой Трошина, — задумчиво проговорил Кудрин, выходя из кабинета начальника. — Будем надеяться на лучшее, — сказал ему вдогонку Николаев. Женя в хорошем расположении духа шагал по вечернему городу в сторону дома и размышлял о том, что в жизни бывают две полосы: белая и черная. Еще вчера была черная, когда было все так непонятно, запутано, и он даже чувствовал себя неудачником, а сегодня — белая, все вдруг становится на свои места, и жизнь начинает налаживаться. Это придавало ему уверенности в правоте выбранной версии, которая подкрепляла внутреннюю убежденность в успешном завершении дела. На следующий день с самого утра Женя отправился в Сокольнический райотдел к майору милиции Баранову, которому еще со вчерашнего вечера позвонил Павел Иванович. Тот встретил Кудрина приветливо и отвел в соседний кабинет к своему оперативнику Сергею Алдохину, которому и представил приехавшего. — Помоги нашему гостю из Красногвардейского райотдела найти дело оперативной проверки на Косорылова, который проходил по краже из квартиры артистки Громовой, — сказал Баранов и вышел из кабинета. Кудрин коротко рассказал Алдохину о цели своего приезда, и тот, оставив Женю в одиночестве, пошел искать документы. Через полчаса Сергей вернулся и передал Кудрину пухлую папку с надписью «ДОП». Женя стал внимательно читать материалы дела, пока его взгляд не остановился на рапорте участкового инспектора Шилова, в котором черным по белому было написано, что у Григория Тимофеевича Косорылова имеется родная сестра — Трошина Нина Тимофеевна, проживающая в доме мужа на Нагатинской улице. — Есть! — воскликнул Женя. — Интуиция сработала. — Что такое? — не понял Алдохин. — Нашел, что искал, — задорно воскликнул Кудрин, — осужденный Косорылов являлся родным братом Трошиной Нины Тимофеевны, ее мужа убили несколько дней назад. К сожалению, она сама умерла год назад. — Вот видишь, кто ищет, тот всегда найдет, — с улыбкой произнес Алдохин. — Сергей, расскажи подробнее о той краже из квартиры артистки, — попросил Женя. — Давай расскажу. Очень хорошо помню то происшествие, я ведь сам участвовал в его расследовании, — проговорил Алдохин, — эта знаменитая певица Альбина Громова часто выступает с концертами по стране и, как правило, надевает какие-нибудь драгоценности. Так принято в этой богемной среде. Так вот, она иногда надевала перед концертом бриллиантовое колье и однажды, вернувшись с очередных гастролей, увидела, что в ее квартире кто-то был чужой и обобрал ее подчистую. Но самое главное, что отсутствовало то самое колье с бриллиантами. Как она писала в объяснении, оно досталось ей от бабушки, которая в свое время была певицей Большого театра и гастролировала по Европе еще до революции. Во Франции один из ее почитателей и подарил ей это колье. — Наверное очень дорогое? — первое, что пришло в голову Жене. — Не то слово, — ответил Сергей, — по заявлению артистки, оно стоит около миллиона долларов. Он вынул из сейфа очередную папку и, порывшись в ней, достал объяснение Громовой и ее фотографию с колье на шее и передал Кудрину. Женя читал объяснение артистки, как интересный роман, где она рассказывала о гастролях бабушки в Париже в 1916 году и встречах со знаменитым мастером Альфредом Маню, работавшим в ювелирном доме «Бушерон». Также в объяснении она подробно описала само колье и что оно находилось в сафьяновом красном мешочке. — Послушай, Сергей, — сказал Кудрин, отвлекшись от чтения объяснения, — ты наверняка уже разобрался в этих драгоценностях, в чем разница между колье и ожерельем? — Колье, в отличие от ожерелья, обладает центральным элементом, в нашем случае — это крупный бриллиант, — ответил Алдохин. — А что, его так и не нашли? — В том-то и дело, что не нашли. Золотые кольца и броши изъяли у преступников, а колье и след простыл. — И не смогли их «расколоть»? — допытывался Женя. — Одного застрелили при попытке к бегству в момент задержания, а Косорылов и на следствии, и в суде говорил о том, что колье взял погибший подельник и куда дел, ему неизвестно, как-то так, — вздохнул Алдохин. — Я думаю, что каждая такая драгоценность привлекает преступников, как магнит, как своего рода капкан, ловушка сатаны, — продолжал Сергей. — Судя по объяснению артистки, со слов ее бабушки, этот бриллиант был привезен в Париж из Китая в 1900 году и попал на огранку в ювелирную мастерскую «Бушерон», после чего был подарен ей тем самым мастером. — Наверняка, — проговорил Женя, — до того, как этот бриллиант попал к бабушке артистки, с ним было связано много трагедий, в том числе и грабежей, а может быть, даже и убийств. Вот такая красивая вещица зачастую приводит одних людей на тот свет, а других — в тюрьму. — А ты не в курсе, где отбывает наказание Косорылов? — Кто-то говорил, что недалеко от города Александрова, — ответил Сергей, — но точно не могу сказать. Женя был очень признателен Алдохину за помощь и, посидев еще немного в его кабинете, поехал на свою работу, уж очень ему хотелось побыстрей доложить начальнику о столь позитивных новостях за эти несколько дней. Подробно доложив Николаеву про события сегодняшнего дня, Кудрин замолчал и посмотрел в окно, за которым уже накрапывал дождь. — Ну, что же, это уже кое-что, — из уст начальника это имелось в виду: «Молодец, Женек, копаешь в правильном направлении!» Но Кудрин услышал лишь вопрос: «Что ты думаешь обо всем этом?» — Во-первых, — начал Женя, — понятно, что между Косорыловым и Трошиным существует некая родственная связь. По ходу, первый является шурином потерпевшего и, возможно, попросил его спрятать украденное колье. Во-вторых, Косорылов уже на зоне мог кому-нибудь рассказать об этом. — Но это как-то не вяжется со здравым смыслом, — парировал Николаев, — ну зачем ему надо было кому-то рассказывать об этом колье, если через четыре года он выйдет и сам заберет его. — Если исходить из того, что это первая «ходка» у Косорылова, — ответил Кудрин, — то он мог просто не знать криминальные законы зоны и проколоться с блатными. Представим такую ситуацию, что по каким-то причинам на него наехал местный криминальный авторитет, и он, чтобы спасти свою жизнь, поведал о спрятанном у Трошина колье. А дальше — по уголовному телеграфу этот авторитет передает на волю своим дружкам информацию, и все: пришли, стали пытать, забрали колье и убили. Вот почему в доме Трошина было все перевернуто, я тогда сразу понял, что там что-то искали. — Да, — проговорил Николаев, — логика в твоих размышлениях определенно есть. Я сегодня постараюсь выяснить, в какой колонии отбывает наказание Косорылов. Если мне память не изменяет, то город Александров находится в двух часах езды от Москвы на электричке, поэтому завтра утром поезжай туда, а сегодня чуть позже дежурный офицер тебе позвонит домой и передаст информацию, к кому ты обратишься в колонии. А сейчас иди домой и постарайся лечь спать пораньше. Когда Женя уже ложился на свою тахту, прозвенел звонок телефона. — Это дежурный говорит, — услышал он, — Николаев просил тебе передать, что тебя завтра в 11 часов на привокзальной площади Александрова будет ждать черная «Волга» с номерным знаком 14–77, она отвезет тебя в колонию. Там зайдешь к заместителю начальника по оперативной части майору Агапову, он обещал оказать содействие в организации твоей беседы с осужденным Косорыловым. Поезжай утром на Ярославский вокзал и садись на семичасовую электричку, которая и довезет прямиком в Александров. — Передав информацию, дежурный офицер положил трубку.