– Вчера нам не удалось познакомиться поближе. Расскажите же нам, кто вы и как попали в наше поселение? Было понятно, что вести диалог она намерена только с Эриком, и тот пересказал ей историю побега, упуская лишние подробности. – Вы победили в этой схватке с вашими преследователями, – повторила женщина, теперь рассматривая всю компанию. – Да, забрали оружие и уехали, – встрял Марк. Один из мужчин с недоверием потирал седые усы. – И вам не встретились бруты? Это удивительно. Они частенько совершают набеги на деревню. – Мы никогда раньше не слышали о них. Это какие-то животные? – Почти. Это… некогда бруты были людьми, но одичали, блуждая в Пустынных землях. Они сильно изменились, переродились, стали сильнее и быстрее человека. Они охотятся за едой, в основном, но способны убить вас и съесть, если отобрать будет нечего. – Твою мать, – прошептал Дарен. – Хоть от этих тварей нас боги сберегли. Селена нашла в этом что-то смешное и улыбнулась. В последнее время поводов для улыбок у нее вовсе не было, потому на сердце сейчас потеплело и стало как-то спокойнее. – Чего вы хотите от нас? – спросил молодой и рослый мужчина. Для Селены ответ казался очевидным – остаться здесь, помогать выращивать овощи и фрукты, стать частью этого милого, сказочного поселения. Но она побоялась сказать лишнее. Она следила за реакцией Эрика, а он медлил с решением. Возможно, он и сам не знал, чего хотел теперь, оказавшись на свободе и имея возможность выбирать. – Ну же, смелее, – прищурилась Дайан, сверля парня взглядом. Марк не выдержал первым: – Послушайте, мы можем объединиться. Вы и Вейстленд. Свергнуть Совет! Завоевать Оазис! Холмы гораздо развитее вашей деревни, для вас это станет шансом получить другие блага. А для нас – вернуться домой. – Нет! – отрезала Дайан. В голосе прозвучали гневные нотки. – Своим народом я рисковать не намерена. Община на это не пойдет. Да и вы, кажется, сказали, что сами не разделяете такие методы Совета, жестокие и деспотичные, разве не так? И снова она перевела глаза на Эрика. Он нахмурил брови, но кивнул, хотя Селена понимала, на сколько сильно он ненавидел Совет Холмов и с радостью бы уничтожил его. – Мы могли бы остаться с вами? – неуверенно проронила она. Конечно, желание вернуться к своей прошлой жизни, которая снилась ей каждую ночь, было велико. Только от нее остались одни воспоминания. А в этом месте чувство опустошенности, одиночества и потерянности понемногу отступало. Дайан сжала губы, а потом расслабилась и выдохнула: – Конечно, сколько угодно. Мы рады гостям, хотя бы потому, что у нас их никогда не было! На мгновение в голову Селены закрались сомнения об искренности женщины, но она прогнала эти мысли прочь. – Вы можете отдыхать до вечера в выделенном для вас доме, а после заката я приглашаю вас на площадь, сегодня у нас праздник, повеселитесь! Эрик улыбнулся Дайан, а затем указал гостям на дверь. Уже на террасе они встретились с Айваном, ни слова не проронившим ребятам. – Странный этот дед, неприветливый, – скривился Дарен, оборачиваясь и идя спиной вперед. – Ты бы тоже был неприветлив, если бы в Вейстленд пожаловала толпа вооруженных людей, – пожала плечами Робин. В последние дни она редко разговаривала, переживая смерть брата. Барбара медленно шла, хромая, позади остальных, и Селена поравнялась с подругой. – Чем займемся в этой глуши? – спросила брюнетка, щурясь от яркого солнца. – Тут же никаких развлечений. Хоть вечеринку замутили, и то хорошо. Селена хотела возразить, но поняла, что Барбару никогда не привлекал покой и размеренность. Впрочем, сама Селена всегда мечтала о наполненной приключениями жизни, а сейчас думала, что со своими желаниями нужно быть аккуратнее. Она брела по ухабистой дороге, ведущей к подножию холма, не торопясь, стараясь ни о чем больше не думать и подставляя лицо теплому ветру – именно этого она хотела сейчас больше всего. – Эл? Ты вообще здесь? Я что-то не узнаю тебя. Где Селена, которую я помню? Верни ее. Куда пропала легкость и беззаботность? – Я и сама не знаю, кто я теперь. – Прекрати. Что бы там ни сказал твой отец, ты воспитана, как девочка Хоуп Хиллс. И не важно, кто на самом деле твои родители. Если, конечно, ты по этой причине не в себе. «Как будто этого мало, чтобы потерять все маяки и ориентиры в жизни! А то, что в меня стреляли по приказу отца – вообще такая ерунда!» – закипала девушка, но молча шагала к холму. Вернувшись в домик, путники, наконец, смогли позавтракать, а потом каждый занялся своим делом – Барбара растянулась на траве, загорая, Марк чистил оружие, Робин уединилась у источников с бутылкой виски, Дарен и Эрик, что-то коротко обсудив на кухне, отправились изучать поселение, а Селена осталась одна в доме, имея возможность выплакать накопившуюся боль. Она не заметила, как заснула, а когда открыла тяжелые от пролитых слез веки, солнце уже клонилось к закату – день в долине был довольно коротким из-за холмов, возвышавшихся вокруг. – Проснулась? – Барбара, до этого тихо разговаривавшая с Марком на соседней кровати, повернулась к девушке. – Соня! Проспала весь день! Я побоялась тебя будить, ты выглядела очень уставшей, но теперь пора собираться на обещанную вечеринку! Хоть что-то веселое произойдет в нашей скучной жизни! Селена натянуто улыбнулась, протирая заплаканные глаза, и вышла на кухню. Эрик и Дарен сидели за столом и о чем-то спорили вполголоса. Эрик сидел спиной к двери, весь напряженный, склонившийся над грубой столешницей, а руки его беспокойно ерошили короткие волосы. Дарен же выглядел куда более расслабленно и сразу обратился к Селене. – Ну и сон у тебя, пушкой не разбудишь! – хохотнул он, но тут же продолжил язвительно: – Пудри нос, принцесса столичная, Айван уже звал всех на площадь. Селена скорчила гримасу – непостоянство в настроении Дарена, его шутки, сменяющиеся то нервозными замечаниями, то агрессией, были ей по меньшей мере непонятны. Еще вчера они неплохо поговорили за ужином, а сейчас он ерничал, как оскорбленный подросток. Но куда больше ее дразнило равнодушие Эрика, который даже не обернулся, продолжая о чем-то напряженно размышлять. Стараясь проигнорировать слова Дарена и поведение Эрика, девушка вернулась в спальню, переоделась в свою чистую одежду и, дождавшись подругу, вышла из домика в сумерки, дышащие свежестью и прохладой. – Ну что, Эл, начнем нашу новую жизнь с тусовки?! – крепко переплетая свои пальцы с пальцами Селены, пропела Барбара, увлекая ее за собой по заросшей высокой травой тропинке. «Но-ва-я жи-з-нь…» – протянула про себя Селена и улыбнулась, кивая: – Я согласна. Глава 22 Дайан смотрела в одно из больших окон, выходящих на холм с термальными источниками. Она задумчиво перебирала пальцами выбившийся из высокой прически локон. Было заметно, что она всерьез озабочена каким-то вопросом. Вошедший Айван прокашлялся, привлекая внимание женщины. – Мне казалось, что мы все обсудили днем, – неприветливо бросила она. Сейчас Дайан не выглядела ни дружелюбной, ни расположенной к разговору. – Ты уверена? – Абсолютно. Подвергать нас опасности не входит в мои планы. – Мне кажется это жестоким… – Жестоким?! – женщина резко развернулась. – А мне кажется, что жестоким будет, когда сюда вторгнется десяток, а то и сотня крепких и вооруженных солдат! Когда они общину вместе с этими беглецами возьмут в рабство, или просто сравняют с землей! Откуда нам знать, что на уме у их преследователей! Айван покорно молчал. – Мы слишком долго выстраивали наш хрупкий мир, чтобы теперь так легко рискнуть всем этим. Мне хватает набегов брутов! – Дайан распалялась все больше. – То, что они не смогли существовать в мире – не наша проблема. Так что делай то, о чем мы договорились. Старейшины полностью разделяют мое решение. Дайан еще раз взглянула на дом, стоящий у подножия холма, и усмехнулась, а Айван только тяжело вздохнул и, кивнув в знак повиновения, исчез в темном коридоре. Выйдя на широкую террасу, он как-то воровато оглянулся по сторонам. В глазах отражалась тревога и сомнения. Втянув голову в плечи и сгорбившись, он быстрым шагом направился к дому у холма, не заметив темный силуэт, скрывавшийся в тени кустов. *** На небольшом открытом пространстве, которое местные гордо называли площадью, уже зажгли фонари-факелы. Некоторые из них были накрыты цветными колпаками, от чего фонари светили красным, зеленым и синим цветом. По периметру стояли скамейки и лежали большие подушки, набитые соломой, а в центре площади возвышался небольшой помост. Селена остановилась и издали рассматривала площадку и стекавшуюся к ней толпу. Те, кто замечали ее, становились настороженными, остальные весело обсуждали повседневные дела и грядущий праздник. – Что стоишь, как неродная? – прозвучал за спиной знакомый ехидный голос, и Дарен навис над девушкой. – Боишься? – С чего бы? – фыркнула Селена и с демонстративной уверенностью приземлилась на первую попавшуюся подушку. Дарен тут же расположился рядом, Эрик и Робин, подошедшие следом, сели на длинную скамью справа, Марк и Барбара разместились на другом соломенном матрасе. Айван подошел к гостям и сухо поприветствовал их, а затем протянул каждому стаканчик и начал разливать мутноватый напиток из большой бутыли. – Тростниковая настойка. Крепкая, – предупредил он, продолжая наливать жидкость до краев. Селена только почувствовала запах и скривилась – в нос резко ударило чем-то неприятным. Дарен проследил за ее действиями, усмехнулся, сделал большой глоток и выдохнул, зажмурившись. – Твою мать! Вот же ядреное пойло у вас! Айван хохотнул, но тут же нахмурился вновь. Болтовня на площади вдруг стала утихать, и Селена повернула голову в сторону холма – по дороге шла Дайан в окружении тех, кто сегодня сидел с ней на совете. Все пришедшие заняли места рядом с помостом, на который поднялась Дайан, и толпа окончательно смолкла. – Друзья! Я рада приветствовать каждого! Сегодня важный день для нашей общины – посвящение в Старейшины! Но это не единственный повод для праздника. Ведь нас почтили своим визитом гости! И впервые за все время существования поселения это не бруты! Толпа засмеялась. – Похлопаем им в знак приветствия! Я надеюсь… нет, мы надеемся, что вам понравится сегодняшний вечер! Негромкие редкие хлопки эхом разнеслись среди собравшихся, и взгляды жителей сосредоточились на их шестерке, от чего Селене стало как-то неуютно. Но когда Дайан объявила о начале представления, а на сцену вышли ряженые, к девушке вернулось спокойствие. Она с интересом наблюдала за происходящим на помосте и даже смеялась. На смену актерам на сцену опять поднялась Дайан, но теперь не одна, а в сопровождении мужчины средних лет, высокого и красивого. Она зачитала длинную речь, мужчина в ответ – нечто похожее на клятву, потом он пригубил протянутую Айваном чашку, передал ее Дайан, а та, тоже сделав глоток, передала ее другим старейшинам. После этого действа женщина объявила о состоявшемся посвящении.