Уголки ее губ дрогнули и поползли вверх. Каждое движение давалось ей с огромным усилием. – Прекрати волноваться за меня. Я сильная девочка, со мной все хорошо. Просто немного приболела. – Заботиться не даешь, но волноваться не запретишь! Очередной приступ кашля начал душить Эмму. Видно было, что он приносит ей невыносимые мучения и боль. Ее сарафан окрасился мелкими кроваво-красными крапинками, расплывшимися в причудливый рисунок на влажной ткани. – Эмма… – Эрик прижал девушку к себе. – Мне нужно отдохнуть, – прохрипела она. – Пожалуйста. Приходи завтра. Не в силах отказать, Эрик поцеловал ее горящий лоб и контрастно ледяные пальцы, поднялся с кровати и, обернувшись на секунду в дверях комнаты, выскочил прочь из дома в сгущавшиеся сумерки. Дарен нервно курил, сидя там же, на ступенях. – Она умрет, – голос был не его, совсем чужой и далекий. – Заткнись, – прошипел Эрик. – С ней все будет хорошо! Эти ее слова крутились в голове, эхом раздаваясь в ушах, и вторили в сердце. Парень побрел в их маленький дом, стоявший далеко за окраиной Вейстленда. Без нее там было совсем пусто, холодно и одиноко. Эрик погасил свечи и до утра просидел у окна, покачиваясь на самодельном табурете и вглядываясь в плотную тьму. А с первыми лучами солнца он вернулся в поселение, где Дарен встретил его, рыдая и бормоча: – Не ходи, не ходи в дом… Не нужно тебе это видеть! Эрик оттолкнул его и вбежал в комнату. Эмма лежала в том же положении, в каком он оставил ее вчера вечером – на спине, лицом к потолку. Руки были сложены на груди, но она почему-то не вздымалась от тяжелого дыхания. Сарафан был почти сухим, но в пятнах крови. Их было много. Как и на тонком покрывале, которым девушка была накрыта. – Милая… – сдавленно прошептал Эрик, сжимая ее холодную ладонь в своих. – Как ты? Тишина. – Поговори со мной, прошу. Его широкие брови сдвинулись, лицо исказила гримаса страдания. – Эмма, скажи хоть что-нибудь. Он прикоснулся к ее груди – холодная и обездвиженная. Парень уже все понимал, но не хотел верить. Серо-зеленые глаза наполнились влагой. – Эрик. Все кончено, – раздалось за спиной. – Иди к черту, – прошептал он, сжимая руку девушки и роняя слезы на простыню. – Она сильная. Она… Черт! Рыдания сотрясли его тело. Она завыл, как зверь, утыкаясь лбом в ее грудь и скручивая пальцами края покрывала. – Я должен был защитить ее! Заботиться о ней! И тогда Эмма бы не ушла! Не так… Господи… Крик сменился шепотом, рыдания – тишиной. А потом снова и снова. Никто не рискнул подойти к парню и попытаться успокоить его. Когда он, наконец, замер над ее телом, Дарен осмелился коснуться его плеча. – Пойдем… Эрик поднялся и вышел из дома. – Я ненавижу, ненавижу этот гребаный мир! Я уничтожу эту каменоломню, Совет и весь Хоуп Хиллс! Они заплатят за все страдания Эммы! За ее боль! Парень шатался по двору, разбивая кулаки в кровь обо все, что попадалось на пути. – Сделаем это вместе, когда придет время, – закурил Дарен, сузив глаза и кивая собственным мыслям. Настоящее время… Эрик моргнул и вернулся в реальность. – Я никогда не смогу ее забыть, понял? Я любил только ее, ее одну. И бесконечно виноват перед ней… Больше никогда я не хочу испытывать ничего подобного. Дарен покосился на друга, заметил, как тот заломил руки в ему одному понятном порыве и вздохнул: – Эрик, я слишком хорошо тебя знаю. Вечно прятать под панцирем себя настоящего ты не сможешь. И мне кажется, что он уже треснул. – Что ты несешь? – парень старался не выдавать то ли волнение, то ли раздражение. – Ты и сам знаешь, о чем я. Но я хочу, чтобы ты выбрал кого-то достойного. Того, кто сможет заглушить боль в твоем сердце. Дарен встал и, не дожидаясь ответа, ушел. А Эрик остался сидеть у костра, пытаясь совладать со своей памятью и спрятать поглубже воспоминания о событиях прошлого, изменивших его навсегда. Глава 26 Рассветное солнце осветило лагерь путников, согревая их своими лучами и вдыхая жизнь в замершую вокруг них природу. Ветер раскачивал кроны деревьев, заставляя маленькие листья шелестеть, а тонкие ветки – трещать под его натиском. Пряный аромат травы, влажной земли и прогретой коры смешивался и дурманил. Селена потянулась, лежа на зеленом ковре, и, щурясь после сна, покрутила головой. Эрик сидел возле потухшего костровища и смотрел на нее. Его брови были привычно сдвинуты, но это не делало его менее привлекательным. Скорее наоборот, в этом серьезном взгляде скрывалась глубина и сила, которая манила девушку. Осознав, что он рассекречен, Эрик резко поднялся и скрылся в лесу. «Странно он ведет себя. Кажется, что лучше бы ненавидел, это хотя бы понятное мне чувство!» – подумала Селена с досадой, провожая его силуэт. – Пора перекусить и двигаться дальше, – бурчала Робин. – У нас тут не выходной в Хоуп Хиллс. – Слушай, ты достала. Вы все достали! – выпалил Марк. – Сколько можно упрекать нас тем, что мы из Оазиса?! Как видишь, с нами обошлись не лучше вашего! – Ну надо же! Неделю не спит на пуховых перинах и уже равняет нас! – Я все хочу спросить, – резко сменил тон Марк и, надменно улыбнувшись, продолжил: – А ты такая злая, потому что давно мужика не было? – Закрой пасть, козел! Барбара, тоже проснувшись, подползла к Селене и прошептала: – Господи, когда все вокруг перестанут собачиться? Я так больше не могу. Я не понимаю, из-за кого из них я чувствую себя хуже – из-за Марка или этих троих. Что с ним происходит? – Кажется, вчерашний разговор так и не пошел на пользу, – начала Селена. – Ой, кто это заговорил? – процедила Робин. – Хватит! – рявкнул Эрик, взявшийся будто из ниоткуда. – У нас нет времени грызть глотки. Я молю Бога, что мы найдем такое место, где ни разу не пересечемся до самой смерти. Он грел в котелке собранные вчерашним вечером запасы, успев когда-то развести огонь. – Не зря ты по нему так сохнешь, – цокнула языком Барбара, пристально следя за каждым его движением. Селена сделала вид, что не расслышала сказанное, и продолжила собирать теплую одежду в рюкзак. За эту неделю обида, отчаяние, раздражение и злость так часто захлестывали ее, словно стараясь наверстать упущенное время в Оазисе. Но сейчас она не хотела поддаваться этим порывам. Отойдя в сторону и подставив лицо теплым лучам, она впервые за последние сутки искренне улыбнулась. Время остановилось, ничего сейчас не волновало, страх отступил, а душевная боль немного притупилась. Пусть на несколько минут, но Селена почувствовала себя реальной, а не фантомом в странном и жутком кошмаре. – Думаю, что стоит идти дальше по этой долине. По крайней мере, мы не умрем под палящим солнцем и дольше останемся под прикрытием деревьев, – рассуждал Эрик. – На холмы подняться мы всегда успеем. Все равно никаких ориентиров у нас нет. – Пожалуй, – жуя свой завтрак, согласился Дарен. Остальные промолчали, но выбора, действительно, не было. Плотно позавтракав и собрав свои рюкзаки, путники двинулись по намеченному маршруту, продираясь через низкий терновник, внезапно сменивший кусты с гибкими и податливыми ветвями. – Ты ничего не съела. Эрик нагнал идущую впереди Селену. Девушка удивилась сказанному, но вида не подала. – Я вроде как взрослая. Сама в силах справиться с таким вопросом. У него в голове эхом разнеслось «я взрослая, сама справлюсь…», и при этих словах в сердце кольнуло. Издав глухой рык, он с еще большим рвением стал продираться сквозь заросли. – Что-то не так? Эрик молчал, яростно разрывая спутавшиеся колючие ветви. Селена обернулась – их спутники сильно отстали. Поэтому она коснулась Эрика, и он замер. – С тобой что-то происходит, но я что именно? Конечно, не мне настаивать в моем положении, – девушка устало вздохнула, – но было бы гораздо проще, если бы ты объяснил… Парень тоже вздохнул, запустил пальцы в густые волосы и пристально посмотрел в голубые глаза Селены. Казалось, что на мгновение выражение его лица смягчилось. Он боролся с собой, и это тоже было заметно. – Дай… дай мне позаботиться о тебе, – наконец на выдохе произнес он, вновь сдвигая брови. – И не говори, что ты сильная и со всем справишься. Это не так. Я видел запуганного и обиженного ребенка, капризную и избалованную девочку, но не взрослую и самостоятельную женщину, какой ты хочешь казаться. Он не отводил взгляд, хотя ему и давалось это с трудом. Ожидая протеста или отказа, Эрик напрягся, но в ответ услышал только короткое «Хорошо». – Хорошо? – переспросил он, и Селена кивнула, разворачиваясь.