– По течению вниз, – Дарен первым начал спуск по размокшей от дождя почве. Капли продолжали барабанить по насквозь промокшим рюкзакам, ставшим ощутимо тяжелее под весом воды. Вся одежда вымокла и противно липла к телу, холодный ветер, налетавший порывами, пробирал до костей, отчего у путников порядком стучали зубы. Впереди река вышла из берегов, превращая тонкую глинистую линию в непроходимую топь, а справа вырос отвесный обрывистый склон, на который невозможно было взобраться. – Окей, – протянула Барбара. – Что теперь, куда дальше? Она обращалась к Дарену, ожидая от него решения, но тот был в замешательстве. – Перейдем на ту сторону, поднимемся выше, – Эрик указал на песчаные террасы, возвышавшиеся вдоль левого берега. – Перейдем? – уточнила Барбара. – Да, вот по тем камням. Там не так глубоко. Мы с Дареном перенесем все вещи и вернемся за вами. Река в этом месте, действительно, теряла свою глубину, но была такой же быстрой. Огромные валуны возвышались над поверхностью воды, мокрые и блестящие, но казавшиеся вполне пригодными для перехода. Дарен взобрался на один из них и первым, балансируя на скользкой поверхности, прошел на другой берег. Спрыгнув на мокрый песок и сбросив сумку, показал большой палец. Эрик поправил рюкзак и тоже поднялся на камень. Ноги скользили, но он держал равновесие и аккуратно переходил от выступа к выступу. Оказавшись на земле, он выдохнул. – Заберу у Робин рюкзак и винтовку, а ты иди за Барбарой. Будь осторожен. Он вернулся, перехватил сумку Робин, перекинул оружие на широком ремне через плечо и уже быстрее, чем в первый раз, прошагал по каменным глыбам. Дарен помог Барбаре вскарабкаться наверх, поднялся за ней следом и, контролируя каждое ее движение, перевел на ту сторону. С Робин все оказалось еще проще – она и сама прекрасно справлялась, но Эрик не рискнул отпустить ее одну. – Теперь твоя очередь, – он спрыгнул на вязкий песок перед Селеной и протянул руки ей навстречу. – Не надо, сама справлюсь. – Сейчас не время для этих спектаклей, – процедил парень. – Дождь усиливается. Давай сюда свой рюкзак и хватайся за меня. Селена протянула ему сумку, но руки так и не подала. Парень начал не на шутку заводиться. Отплевываясь от стекающей по лицу воды, он нахмурился и с силой схватил девушку за запястье, но она вырвалась. – Я сказала – отвали от меня! – вскочив на первый камень, она медленно перебралась ко второму. – Твою мать! – Эрик поднялся за Селеной, смахивая с ресниц крупные капли тыльной стороной ладони. Девушка перепрыгнула на вершину второго валуна, но нога предательски подвернулась, и Селена, взмахнув руками, упала в бушующий поток, поднимая вверх сноп брызг, окативших Эрика. В глазах его застыл ужас. Не медля ни секунды, он прыгнул вслед за Селеной в бурлящую бездну. Глава 31 Холодный ветер трепал мокрые волосы Селены, ледяными щупальцами забирался под тонкую ткань водолазки, раскачивал ее и норовил столкнуть вниз со скользких камней. Но девушку трясло не от холода или страха, но от злости и обиды, не отступающих, не покидающих ее сердце. Она всего на миг прикоснулась к своим воспоминаниям. В памяти вновь всплыли очертания ее комнаты, светлой и уютной. Но что-то теперь менялось, прямо сейчас сознание гасило этот солнечный свет и наполняло спальню серостью и холодом. Силуэт матери, сидящей на ее кровати, отдалялся. Лицо отца и вовсе выглядело, как застывшая маска. Девушка металась по комнате, стараясь оживить былое. Вот перед ней возник образ Стефана, стоящего на Границе. В его глазах читался страх, недоверие, тревога. Тогда она точно видела это. Сейчас заметила нечто новое – презрение? Отвращение? Он шагнул к ней на встречу, сжимая кулаки. Хотел защитить от Эрика? От отца? Нет. Он был на стороне Холмов, а поведение Селены шло вразрез с их идеологией. Все кадры прошлого стали черно-белыми. Как и вся ее жизнь эти долгие годы – комфортная, спокойная, красивая, но… искусственная. Ненастоящая. Как картинка из журнала. Последняя же неделя принесла много боли, страха, но выглядела, как яркий пазл. А еще Селена испытала новое, незнакомое ранее чувство. Ее сердце, до этого всегда молчавшее, вдруг застучало, запуская огромный внутренний механизм, заполняя каждую клеточку любовью. Шестеренки закрутились так быстро! Слишком быстро… И Селена потеряла рассудок, а вместе с ним и гордость. Где-то в груди слева еще щемило, но стук замедлялся, механизм начинал тормозить, а состояние тяжелого похмелья давило нещадным грузом, сжимало виски, от чего начинало мутить. «О, да, это было ярко. Но больше я не допущу, чтобы этот ублюдок топтался грязными подошвами в моей душе. Надо же мне было допустить все это! – мысли роем проносились в ее голове, а она все шла по мокрой каменной поверхности. – Чего я ожидала? Что, воспользовавшись мной, он вдруг полюбит меня?! Идиотка! Как там говорил Дарен? «Пусти его в Оазис, и он перепробует там всех принцесс!» Зажмурившись и слушая гневные крики за спиной, девушка растянула губы в усмешке. – Тебе не нравится, что я больше не подчиняюсь? Так запомни этот момент, самовлюбленный кретин, теперь иначе не будет! – пробормотала она, присев и прыгнув на второй камень. – Мое сердце возвращается на пыльную полку. В это мгновение нога соскользнула, подвернувшись, и во рту стало горько от паники. Глаза Селены широко распахнулись, она замахала руками в надежде вернуть равновесие, но продолжала скользить по инерции. Крик вырвался из груди и будто повис в воздухе вместе с застывшими каплями дождя. Остальное происходило, как в замедленном кадре – девушка падала в воду спиной вперед, разведя руки и с ужасом смотря в серые облака, которые тоже замерли, предчувствуя жестокий финал. В ушах у нее звенел собственный крик, внутри все сжалось в ожидании удара, боли и холода. В ожидании неизвестности. Но вдруг мозг совершенно очистился. Больше он не выдавал ни воспоминаний, ни образов. Он точно отключился, не желая участвовать в происходящем. Никаких сигналов. Эти секунды показались Селене бесконечно долгими, а когда спина наконец коснулась ледяной поверхности и тело резко погрузилось в поток воды, все вокруг вновь пришло в движение. Волна захлестнула ее с головой, за ней – еще одна, не давая сделать вдох. Грудь сдавило от обжигающей боли в легких, паника, острая и неконтролируемая, тоже хлестала по щекам, утягивая на дно. Девушка увидела свинцовое небо, но оно тут же скрылось за новой волной, ударившей с такой силой, что Селену отбросило к камням. Серый свет вспыхнул, окрасившись взрывом разноцветных искр, а затем вовсе погас в сознании девушки. Ее обмякшее тело уносило течением вниз по реке. На противоположном берегу, обхватив голову руками, метался Дарен. Рядом с ним истошно кричала Барбара. Даже лицо Робин, всегда такое невозмутимое, сейчас отражало ужас. Но ничто не могло сравниться с состоянием Эрика. В миг падения Селены внутри у него что-то надломилось, мощный разряд прошел по всему телу. Этот импульс ударил в его сердце во всю силу, вызвав короткое замыкание и отключив его. Когда волна разбила ее тело о камни, он уже был мертв. По крайней мере, ему этого хотелось. И он прыгнул за ней, не отдавая себе отчета, не анализируя, не боясь. Если умерла Селена, то в этот раз был виноват только он. И если отомстить Холмам за смерть матери и Эммы он не смог, то за гибель этой девушки распять самого себя было проще простого. Он влетел в пузырящуюся, кипящую толщу воды, точно стрела. Острая кинжальная боль тут же полоснула по плечу и пронзила висок. Эрик чувствовал, как лед сменился жаром и обжог кожу, и видел, как бурлящая пена вокруг него окрасилась алым. Плевать. Уйдя под воду, но борясь со стихией, он вынырнул и, прикладывая все силы, поднялся над поверхностью, обшаривая затуманенным взглядом окружающий его хаос и цепляясь за знакомый силуэт, маячащий на другой стороне реки. Дарен показывал ему направление, и Эрик устремился туда, где, зацепившись за выступающие резцы камней, билось о волны тело Селены. Секунда… две… три… десять… глоток противной воды. Вдох. Кашель. Разноцветные круги перед глазами. Гаснущий свет. Вспышка. «Нет! Не смей отключаться!» Очередной глоток мерзкой жидкости. Новая волна накрыла с головой. «Схватил! Держу!» Перевернул ее на спину. «Она дышит или нет?!» Новая вспышка света. И снова чернота. «Твою мать! Плыви! Ты должен!» Эрик из последних сил преодолевал казавшееся бесконечным расстояние до берега. Коснувшись ногами вязкого песчаного дна, он вздохнул, бережно толкая тело девушки перед собой. К нему уже бежали Дарен и Робин. Ноги совсем не слушались, свинцовая тяжесть ползла от них вверх, захватывая его в оковы. Упав на колени, он закашлялся, сплевывая воду, уперевшись ладонями в шершавый и грубый песок. Вспышки перед глазами участились, утаскивая каждый раз в сумеречный мир, но он сопротивлялся, стараясь не терять из вида Селену. Когда руки Дарена подхватили парня, все очертания вокруг смешались, боль прошила голову от левого виска вниз, до самой шеи, и Эрик, простонав, отключился. *** Порывы ветра стихли. Свинец нависавших облаков начал растворяться, прекращая ледяной дождь. Солнце робко пробивалось сквозь эту ширму, касаясь земли тонкими лучами. Казалось, что непогода требовала жертв, а получив их, успокоилась. До следующего раза. Эрик силился поднять отяжелевшие веки, ощущая тепло на своей коже и адскую боль, охватившую его голову и торс. Эта битва с самим собой длилась нескончаемо долго, но в итоге он победил. Резь в глазах была нестерпимой, но он старался собрать в кучу разрозненные куски реальности, представшей перед его взором. – Слава Богу, – выдохнула Робин. – Я уже решила, что мы и тебя потеряли. Очередной приступ острой боли в виске не дал ему ответить сразу, но поднявшаяся в груди тошнотворная паника заставила выдавить: – И меня? – он еле шевелил губами. – Что значит «и меня»?! – Робин, не пугай его, – глухой голос Дарена раздался совсем близко. – Она не так выразилась. Не видя ничего перед собой, Эрик поднял руку навстречу этому голосу и, схватив парня за ворот рубашки, притянул его к себе: – Где… где Селена? – Да жива она, жива! Пусти меня! – прошипел Дарен, высвобождаясь из цепкой хватки. – А вот тебя по ее милости мы могли не откачать! Куда она поперлась?! Все следующие ругательства потонули во вздохе облегчения, вырвавшегося из груди Эрика. Придавившая его гранитная плита отчаяния рассыпалась в пыль, давая свободе течь по венам. Он постепенно возвращался к жизни. – У тебя рассечен висок и левое плечо. Глубоко. Потерял много крови. И это я еще не говорю про сотрясение. Я только наложила повязку, но, по-хорошему, нужно зашить, – бормотала Робин. – Заживет, – скривившись, Эрик поднялся на правом локте, кашляя и сплевывая в сторону. – Где она? Жмурясь от боли и яркого солнца, он огляделся. Селена лежала рядом на спине, но признаков жизни не подавала. Тревога вновь начала тянуть ледяные пальцы к его горлу, сдавливая его и не давая дышать. Ловя безумный взгляд парня, Робин поспешила успокоить: – Она дышит. Уже дышит. Наглоталась воды. Из-за удара о камни, скорее всего, много внутренних ушибов. Про переломы судить сложно. Ее не слабо тряхнуло. «Пока она не придет в себя, ничего не кончено!» Он, превозмогая боль, подполз к Селене, убрал с ее лица волосы и прошептал, сжимая кулаки: – Ты сказала, что сильная и справишься! Докажи это! Робин открыла было рот, чтобы остановить ослабевшего парня, но Дарен покачал головой. – Все далеко зашло? – спросила женщина. – Более чем. Робин только развела руками, а Дарен с болью наблюдал за другом. Он, как никто другой, понимал, что происходило сейчас с Эриком, но не одобрял, ох, как не одобрял его выбор. Он не мог объяснить, что так сильно протестовало внутри него. И единственное оправдание, которое он нашел, звучало просто – ревность. Глупая и детская. Он осознавал, что Эрик не обязан быть преданным его сестре до гробовой доски, но ничего не мог поделать со своими чувствами. – Она выживет? – почти шепотом спросила Барбара, ежась и становясь рядом с парнем. – Надеюсь. Иначе мы потеряем их обоих, – сквозь сжатые зубы процедил Дарен, отворачиваясь и усевшись на просохшую землю. – Их обоих…