Барбара закашлялась, виновата опуская глаза и вяло промямлив «извините». Лицо Стэна осталось непроницаемым, он вышел из кухни, бросив напоследок: – Спокойной ночи. – Хмурый мужик, – скривился Дарен, облизывая пальцы. – Ты себя видел? – усмехнулась Барбара, приходящая в себя после неудачного вопроса. Даже Робин улыбнулась, напряжение покидало ее впервые за прошедшую неделю. – Идите к черту, – губы Дарена дрогнули, но он сдержал смех. – Рано расслабились, девочки. Для начала нужно узнать, кто они такие. Один раз нас уже обогрели, накормили и чуть не прикончили. Спасибо, хватит. Поэтому вы поспите, а я все-таки подежурю. Они поднялись из-за стола. Барбара, выходя из-за стола последней, с теплом оглядела эту уютную комнатушку, и щелкнула выключателем, погружая дом в темноту. Глава 35 Селена разлепила веки, ощущая на своем теле согревающий свет. Она и сама не заметила, как заснула, положив голову на сложенные перед собой руки, облокотившись на койку Эрика. Сейчас она вспоминала, как ее осмотрел врач и подтвердил предположение Робин. – У вас сильный ушиб грудной клетки, – констатировал он, поправляя очки. – Да, знаю. – Чудо какое-то, честное слово. Но вот вашему другу, – доктор сделал паузу, – так не повезло. Селена набрала в легкие побольше воздуха, морщась от боли и стараясь успокоить колотившееся сердце. – Как он сейчас? – Я промыл раны, наложил швы, поставил капельницу с антибиотиком. Это всё. Если сильный, то справится. – Вы даже не представляете, какой сильный… – пробормотала Селена, и мужчина улыбнулся. – Продолжайте верить. И молиться. Это уже половина дела. И он вышел, оставив Селену в длинном, подсвечиваемом неяркими круглыми лампами, зале с двумя рядами кушеток, стоявшими вдоль стен. Девушка задремала, сидя на одной из коек. Тревожный сон навалился на нее, хватая цепко и утаскивая в мир мрачных прерывистых сновидений. Резкий дребезжащий звук прервал череду ярких и бессмысленных картинок, проносящихся у нее перед глазами, Селена вздрогнула и проснулась – двое мужчин в белом катили кушетку на колесиках, а хрупкая молодая девушка невысокого роста везла капельницу. На каталке лежал бледный как стена Эрик. В этом неярком свете его лицо казалось слишком худым, вытянутым, серым, через приоткрытые сухие губы доносился глухой стон, тело было влажным от пота. Но, как бы плохо он не выглядел, он был жив. Селена вскочила со своей койки, пересела на краешек его постели и крепко сжала ладонь парня. – Не смей умирать. Не сейчас, когда мы, возможно, нашли новый дом. Не вздумай, слышишь?! – она склонилась над его ухом, а потом сползла на пол, встала на колени перед его кроватью и наблюдала за тем, как вздымается грудь Эрика, то слишком быстро и беспокойно, то замедляя ритм. Она прислушивалась к его хриплому тяжелому дыханию, пока вновь не впала в забытье. Теперь, сонно озираясь, девушка поняла наконец, где находится. Эрик лежал перед ней, все еще не приходя в себя. Но коснувшись его руки, Селена с облегчением отметила, что парень больше не пылал лихорадочным жаром, а значит антибиотики начали действовать. Улыбка коснулась ее губ, и она провела пальцами вниз по предплечью до ладони, и та вдруг дрогнула и сжалась. Горячая волна окатила Селену, а сердце застучало быстрее. – Я пить хочу, – едва слышно прошептал Эрик. – Сейчас! Девушка вскочила и, спотыкаясь и скользя на гладком полу, бросилась к выходу, крича: – Воды! Воды, пожалуйста! На ее крики в коридор выбежал доктор, тот ли, что осматривал Эрика накануне или нет, Селена не могла вспомнить. Вцепившись в его халат, она, запыхавшись, повторила: – Воды! – Да что случилось?! Вам плохо?! – Он пришел в себя! Дайте чертову воду! Доктор оттолкнул Селену и устремился в палату, на ходу хватая с длинного стола графин. Он потрогал лоб Эрика тыльной стороной ладони и помог ему сделать глоток. – Капельницу повторим, – сказал врач, прослушивая легкие, и улыбнулся, оборачиваясь к Селене: – А он молодец! Не ожидал, что выкарабкается, да еще так быстро. Крепко держится за жизнь парень. Или за вас. Он подмигнул и, насвистывая, вернулся в свой кабинет, чтобы отдать распоряжение о капельнице. Девушка снова присела на край кушетки, вглядываясь в лицо Эрика. Он будто бы заснул, веки были сомкнуты и слегка подрагивали. Селена наклонилась поправить подушку и услышала: – Куда ты собралась? Глаза парня были по-прежнему закрыты, но уголки губ изогнулись в едва заметной усмешке. – Притворяешься смертельно больным? – пошутила она, стараясь успокоить бешеный сердечный ритм. – Как он? – раздалось над ухом, и Селена от неожиданности подскочила. – Дарен! Что ты подкрадываешься?! У него за спиной стояли Робин и Барбара. – Могу бежать дальше, – хрипло отозвался Эрик. – Твою мать, – выдохнул Дарен, упершись в спинку кровати и рассматривая друга. – Выглядишь отвратительно. Блондин повеселел, но старался не показывать истинной радости. – Что это у тебя тут? – он приподнял бинты на виске и присвистнул. – Да тебе такую красоту навели, закачаешься! Ты и раньше заставлял девчонок пищать от своего вида, а теперь вообще будешь гребаным сердцеедом! – Пошел ты, – улыбнулся Эрик. – Где мы? – Отдыхай, потом обо всем узнаешь, волноваться не о чем, – Дарен похлопал друга по здоровому плечу, а затем склонился низко и прошептал так, чтобы никто не слышал: – Не смей больше так шутить, а то я уже решил, что ты оставил меня одного. Отстранившись, он тряхнул головой и уже громко произнес: – Селену мы заберем, а то она выглядит еще хуже, чем ты! Пусть в порядок себя приведет и поест нормально. Недолго сопротивляясь, девушка последовала за Дареном и Барбарой, крепко обнявшей ее. Робин осталась в госпитале подежурить у постели друга. Когда он заснул, женщина решила побродить по больнице, изучая на ходу склянки с препаратами и незнакомые ей приспособления, о предназначении которых она могла лишь догадываться. – Интересно? – застал ее врасплох тот самый доктор, что осматривал Эрика. Женщина смутилась и, чтобы избежать продолжения разговора, засобиралась в палату. – Хотите, я расскажу подробнее обо всем? Робин колебалась, но потом кивнула в знак согласия. – Вы разбираетесь в медицине? – Немного. Робин на секунду задумалась, вспомнив вдруг свое детство. Когда она была совсем маленькой, впервые увидела, как в их дом на носилках принесли стонущего от боли мужчину. Вокруг суетились какие-то люди, плакали женщины, но бабушка Робин оставалась невозмутимо спокойной. Она выгнала всех из комнаты, принесла в переднике кучу склянок, набор для шитья и бутылку крепкой настойки. – Что, малышка, будешь мне помогать. И с того самого дня Робин каждый день училась накладывать швы, тугие повязки, различать вывихи и переломы, снимать острые боли, делать искусственное дыхание и массаж сердца, лечить простуду и облегчать симптомы чахотки. Она видела, как люди выздоравливали и как умирали. И она научилась сохранять хладнокровие, как ее бабушка, что бы ни происходило в этой самой комнатке. Спустя много лет бабушка, умирая, прошептала: – Милая Робин, не бросай медицину, помогай всем, кому сможешь. У тебя невероятные способности. Развивай их. И Робин кивала, роняя слезы на бабушкины сухие морщинистые руки. Она и не мечтала ни о чем другом, только о том, чтобы быть врачом. Но родители, с утра до поздней ночи горбатившиеся в каменоломне и на заводе, видели будущее их детей совсем другим. – Как долго ты будешь таскаться в этот госпиталь и работать там на добровольных началах?! – кричала мать девушки. – Я запрещаю тебе, поняла, запрещаю заниматься этой ерундой! – Как ты можешь называть помощь людям ерундой?! Я всю жизнь мечтала быть врачом! – Тогда бери за это деньги! – Им нечем платить, мам. – Мне наплевать! Твой брат скоро надорвется от тяжелого труда, чтобы тебе было что поесть! Пока ты сидишь там чистенькая! Робин только качала головой, не желая продолжать подобные разговоры. Но в один из вечеров, когда все собрались за скудным ужином, мать возвестила: – Мы с отцом долго экономили на всем, откладывали понемногу, и вот… выкупили у Конрада его старый сарай! – На кой черт нам эта развалюха? – удивился Сэм. – Вы с Робин там сможете открыть свой бар! Представь, когда-нибудь в будущем нам больше не придется работать! Отец прекрасно умеет делать настойку на дубовой коре, благо в овраге на границе с пустынными землями этого добра еще полным-полно. Он научит тебя, Сэм. А Робин будет обслуживать клиентов и содержать это место в чистоте.