– Нет, мама! Это не обсуждается! Я не мечтала о том, чтобы прислуживать пьяницам! Я спасать людей хочу! – А семью свою спасти ты не хочешь?! Не хочешь, чтобы твоя мать могла хоть до старости дожить, а не угробить себя в каменоломне?! Робин замолчала. – Выбирай. Или ты исполняешь свою мечту, но на твоей совести будут наши тяжелые болезни, а может и смерть! Или ты делаешь так, как я говорю. И Робин сделала очевидный выбор против собственной воли. Вернувшись в госпиталь тем же вечером, она прорыдала там до самого рассвета, а потом собрала свои вещи и больше никогда не переступила его порог. К ее дому еще ни раз привозили больных, но она, скрепя сердце, отказывалась помочь и брела в бар. Женщина тряхнула головой, прогоняя прочь тяжелые воспоминания и возвращаясь в реальность. – Диагноз девушке вы поставили верный, правильно наложили повязку. Вы молодец. – Там любой бы справился. – Нет. Любой бы НЕ справился, мне вы можете поверить. Доктор улыбнулся, протягивая женщине бутылек и рассказывая о свойствах содержимого. И вот уже Робин с живым интересом наблюдала за мужчиной, говорила с ним без настороженности, грубости и свойственного ей сарказма. – Оставайтесь, я многое могу вам поведать. И многому научить. Робин улыбнулась немного кокетливо: – Я подумаю. Извините, но мне пора. – Вы придете еще? Доктор снял очки, с надеждой взглянув на похорошевшую вмиг брюнетку. – Приду, – коротко бросила она и исчезла за дверью палаты. Следующие два дня казались путешественникам почти сказочными. Барбара и Селена будто вернулись домой, в спокойствие и размеренность. Они все чаще смеялись, готовя что-то на кухне Стэна, или наводя порядок в его маленькой квартирке. Он перестал коситься на гостей с недоверием, выслушав их историю с самого начала, и пока не стремился найти им другой приют. Дарен с удивлением открывал для себя новую жизнь без необходимости трудиться до изнеможения. Он помогал Стэну на станции, а тот рассказывал ему про Оушен Кост, потом они часами напролет могли беседовать на какие-то умные темы, сидя на ступенях перед домом. Робин тоже изменилась – стала мягче, обаятельнее, и каждый день пропадала в госпитале, теперь изучая врачебное дело не только на практике, но и в толстых книжках. Она болтала с доктором, смеялась над его шутками, а потом любовалась вместе с ним закатом на больничной террасе. Вся четверка даже гуляла по Оушен Кост, как закадычные друзья, восхищаясь аккуратными, чистыми улочками, улыбчивыми людьми, голубым небом, вдыхая ароматы, ранее не знакомые, и удивляясь тому, что можно радоваться таким мелочам каждую минуту. В городе на них больше никто не обращал внимания и не оглядывался им вслед, словно незнакомцы всегда жили здесь. Эрик шел на поправку, но оставался под присмотром врачей. Селена рассказала ему историю чудесного спасения в дубовой роще, и он согласился с тем, что это действительно похоже на сказку. Парень вел себя так, будто между ними ничего не произошло, но Селена остро чувствовала свою вину, боясь вспоминать причину, по которой он чуть не погиб. Эрик молчал на этот счет, не осыпая ее обвинениями и не поднимая тему их отношений, за что она была ему бесконечно благодарна. Они болтали ни о чем, смеялись над его отросшей бородой, играли в карты и смотрели в большие окна, за которыми простирался город. Госпиталь стоял на небольшой возвышенности, поэтому отсюда были видны не только крыши домов, но и океан. – Ты была там? Видела его вживую? – Нет, – Селена покачала головой. – Дождись меня. Хочу, чтобы мы вместе коснулись его поверхности. Девушка улыбнулась и в шутку толкнула Эрика в здоровое плечо. – Тогда заканчивай здесь валяться! Иначе мне придется пойти одной! Эрик хмыкнул, улыбаясь в ответ: – Это мы еще увидим! Глава 36 – Твоя одежда совсем непригодна для носки, поэтому держи, – доктор протянул Эрику сверток. Внутри лежали аккуратно сложенные бежевая футболка со шнуровкой на вороте и темно-зеленые широкие брюки. Парень благодарно кивнул и неловко пожал руку врача. – И возьми мазь, швы нужно обрабатывать. Зайдешь через недельку, снимем. – Спасибо вам за все. Без вашей помощи и неусыпного контроля я бы в этом сейчас не нуждался, – он потряс свертком. – Это мой долг. Но, знаешь, – мужчина кашлянул, снял очки и потер переносицу, – честно, я не верил в то, что ты выживешь. Надежда той девушки, что часами не отходила от тебя, дорогого стоит. Кто-то наверху решил, что ты ей нужен. Водрузив очки на место, он направился к выходу, насвистывая под нос любимую мелодию. Эрик быстро переоделся и выскользнул в длинный коридор, в конце которого светилось окошко входной двери. Он распахнул ее и вышел на ярко освещенную площадку. Ветер, свежий и беспокойный, тут же спутал его волосы. Эрик втянул этот воздух полной грудью, прищурился от света и рассматривал бликующие крыши домов, теперь уже реальные, а не казавшиеся нарисованными на огромных полотнах больничных окон. – Правда, здесь прекрасно? – раздался совсем рядом знакомый голос. Губы тут же растянулись в улыбке. – Эл… – прошептал он, обернувшись. – Да, невероятно… Селена стояла, опершись на деревянную балку, поддерживающую навес над террасой, и тоже смотрела на город внизу. – Идем? – Идем. Они спустились по тропинке, не сговариваясь, прошли по извилистым улочкам, вдыхая запах выпечки и тонкий аромат цветов, росших в кадках почти у каждого дома. Плеск волн становился все ближе и явственней, наполняя сердце предвкушением. Вот последняя линия домов расступилась, открывая горизонт, и в груди все замерло – искрящиеся под солнцем воды океана с шумом набегали на берег, оставляя мокрую пенящуюся полосу. На сколько хватало глаз разливалась эта глубокая бирюза. Селена и Эрик ускорили шаг, почти переходя на бег, и остановились лишь тогда, когда волна лизнула их ноги – холодная, будоражащая, резкая. Селена завизжала и отскочила назад, смеясь, как ребенок. Ничто в жизни ей не доставляло такого восторга, таких ярких и живых эмоций. Эрик любовался девушкой, широко улыбаясь, стоя в мокрых по колено брюках, щурясь от солнца и разлетающихся брызг. И в эту секунду, в это самое мгновение они были свободны, как никогда ранее. Свободны сердцем. Свободны от черных мыслей и сжигающей ненависти. Свободны от чужой слепой власти. Они еще долго стояли на берегу, подставляя лицо свежему бризу. А когда очнулись от волшебного оцепенения, не торопясь вернулись в дом Стэна. – Рад наконец познакомиться, – седой протянул Эрику широкую ладонь в знак приветствия. – Как чувствуешь себя? Он серьезно изучал парня. – Отлично благодаря вам и вашим докторам, – Эрик пожал руку. – Присаживайтесь к столу, – мужчина указал в сторону кухни. В ставшем совсем тесным помещении все уже поджидали Эрика и Селену – Дарен, Барбара и Робин сидели на лавке, что-то весело обсуждая, но стоило парню появиться на пороге, как они вскочили со своих мест и заключили его в крепкие объятия. – Черт! Я же задохнусь! – смеялся он, стараясь освободиться. – Я скучал по тебе, сукин сын! – кричал Дарен, подхватывая друга и поднимая над полом. – Да, я тоже. Барбара подтянула к себе Селену, увлекая в общий водоворот объятий и дружеских похлопываний. – Да ты совсем бородач, – усмехнулась Робин. – Первый раз вижу тебя таким. Возмужал. Эрик закатил глаза. – Мечтаю избавиться от этой лишней растительности. – После обеда ванная в твоем распоряжении, – Стэн стоял в дверях со скрещенными на груди руками и со сдержанной улыбкой наблюдал за встречей друзей. Да, теперь уже можно было смело сказать – путешествие изменило каждого из них и сплотило эту пятерку, давая им право называть себя если не друзьями, то товарищами. Стэн, помимо уже привычных, но невероятно вкусных блюд, поставил на стол графин с бордовым напитком. – За возвращение Эрика стоит выпить. Теперь все в сборе. Робин присвистнула. – То есть, все это время у тебя была выпивка?! – Выпивка – да, повода не было. Все засмеялись, поднимая свои кружки и потягивая мягкое на вкус вино, которое тут же ударило в голову. Посиделки затянулись, друзья обсуждали свое путешествие, грустили, поддерживали друг друга и радовались, что выжили. Сейчас не было ни повода, ни смысла вспоминать время вражды. Спокойствие и красота Оушен Кост и его дружелюбные люди настраивали на умиротворенное состояние. Отрешенно смотря на всех собравшихся, Селена вдруг вспомнила Хоуп Хиллс: «Насилие порождает насилие. Жаль, что Совет не понимает этого. Рано или поздно восстание все же случится. Вейстленду нечего будет терять. И многие погибнут. Потери ждут обе стороны, как бы отец не был уверен в полном контроле над Пустошью и в превосходстве Оазиса. Холмы мог ждать совсем другой мир. Как здесь. Сказочный, добрый… Но будущее Хоуп Хиллс – разрушение…» Селена очнулась от своих размышлений, когда Стэн поднялся из-за стола, обращаясь к ребятам. Слух вернулся к девушке: – Сегодня поговорю с Гарри, посмотрим пустующие дома. У меня и раньше было тесно, а сейчас вовсе негде развернуться. Пока заселим вас в кондо вблизи океана, а там найдем место потише.