– Со мной можно поделиться. Парень размышлял, стоит ли говорить о своих переживаниях, но чувства взяли верх. – Мне кажется, что я должен вернуться в Пустошь. Там мой дом. И там страдают люди. Я хотел бы показать им другую жизнь, наполненную радостью, а не болью. – Хочешь привести их сюда? – Что я, Моисей? Нет, конечно нет. Я бы хотел надеяться, что в нашем оазисе еще можно все изменить. Что Хоуп Хиллс может стать таким же раем для всех, как и Оушен Кост. – Ты бы хотел надеяться… А веришь ли ты, что все может быть иначе? Эрик молчал. – Так что же? – Знаешь, в Вейстленде я мечтал о спокойной жизни. Оушен Кост мог бы стать моей тихой гаванью. И до сегодняшнего дня я бы сказал, что вера ничего не стоит, но сейчас все иначе. – Готов воевать с режимом Совета? – Нет. Никаких войн. Вейстленд сравняют с землей, не оставят никого в живых. Попробую поговорить с Советом, рассказать о том, каким может стать Оазис, если в нем все живут в мире и согласии. – А им нужно жить в мире и согласии? Действительно ты так считаешь? Эрик снова замолчал. Здравый смысл вторил, что это глупая задумка, но надежда на лучшее пока мерцала тоненьким языком пламени в его душе. – Я сделаю все, что смогу, чтобы они поверили мне, чтобы Холмы объединились с Пустошью, стали едины, как много лет назад. – Я тебе кое-что покажу. Ты решишь, что я сумасшедший, но… Дай мне возможность рассказать свою историю до конца. Стэн ускорил шаг. – Хорошо, – Эрик пожал плечами, догоняя седого. – Можешь ли ты себе представить, что несколько десятков лет назад Оушен Кост почти сгорел дотла? – Честно говоря, с трудом. Стэн прошел по берегу, оставляя позади редкие огни Оазиса, и встал лицом к каменной гряде, достающей острыми вершинами почти до неба. – На электростанции произошел взрыв, многие погибли, многие были ранены. Добрая часть машинного масла разлилась по берегу. Вот те дома, – Стэн указал рукой на постройки у самого океана, – были деревянными и сгорели первыми. Было ветрено, огонь распространялся с невероятной скоростью, потушить такую площадь пожара было невозможно. Жители Оушен Кост сплотились под ударом стихии, но это не придало столько сил, чтобы побороть огонь. Выгорело процентов восемьдесят, наверное… Стэн продолжал отрешенно смотреть на темную махину гор. – Как вам удалось отстроить все заново? – Эрик в сомнениях разглядывал аккуратные домики, но Стэн будто не слышал вопроса. – Мне тогда было, кажется, двадцать шесть. Мы работали здесь, добывали камень. Я услышал взрыв, стоя чуть дальше этого места, вот у тех гор. Стало дико страшно, но мы побежали в город. Я летел домой, минуя горящие постройки, продираясь сквозь паникующую, кричащую толпу и молился, чтобы огонь не добрался до нашего дома. Стэн точно перенесся в тот самый момент – кулаки сжались, глаза сузились от навернувшихся слез. – Я опоздал. Кровля обрушилась, блокируя выходы всем, кто находился внутри. Мои друзья и жена… – Стэн покачал головой. – Мы не успели пожениться, только планировали это радостное событие… Я выл от горя, не зная, где скрыться от этой разрывающей изнутри боли. Я должен был помогать пострадавшим, но у меня просто не находилось душевных сил. Тогда, как маленький ребенок, рыдая и не различая дороги, я сбежал из пылающего Оазиса. Ноги вновь принесли меня сюда, на то самое место, где я услышал взрыв. Я все повторял и повторял про себя: «Если бы я мог что-то изменить, никто бы не погиб! Никто!», когда вдруг почувствовал это… Глава 38 Очнувшись от воспоминаний, Стэн снова зашагал вперед, по направлению к подножию горы. На пути стали попадаться крупные камни, сменяя легкость и текучесть песка. Эрик шел рядом. – Почувствовал что? – терпеливо уточнил он. – Вибрацию. Что-то задрожало внутри меня, синхронизируясь с колебаниями воздуха. Я никогда не ощущал ничего подобного. Сфокусировавшись на этих ощущениях, я стремился навстречу источнику этих вибраций, а они становились все сильнее с каждым шагом. Мне начало казаться, что огонь в моей душе понемногу затихал, мысли приобретали ясность, а тело – легкость. Стэн огляделся по сторонам. – Кажется, это место… Тогда, много лет назад я увидел здесь нечто странное – воздух дрожал, создавая иллюзию искаженного пространства. Его горячие вихри то приближались, то отдалялись от меня. – И что это было? Стэн встревожился и напрягся. – Если ты засмеешься, а потом уйдешь, я пойму. – Стэнли! Черт тебя дери! – Эрик выругнулся, сев на землю. – Ей Богу, мое терпение не на столько безгранично! Мужчина шумно выдохнул. – Это был портал, дверь в другу реальность, измерение, время… честно говоря, я не знаю… Книги тут не помогают. По сей день. Эрик запрокинул голову вверх и, вздернув одну бровь, изучал собеседника. – Меня тянуло к центру вихрей как магнитом. И я шагнул в это преломленное пространство, – седой сел рядом с Эриком, оттряхнул ладони от песка и уставился на них. – Я будто попал в коридор с размытыми картинками местного пейзажа по стенам. И я шел по нему все дальше и дальше без страха и тревоги. Сколько? Не знаю. Но когда вибрации остались позади, я увидел океан в разгар дня. Из Оушен Кост эхо доносило до меня звуки, как мне казалось, несоответствующие обстановке – смех, песни, веселые голоса. Я решил, что сошел с ума, спятил окончательно, но вернулся в город и обомлел – там не было и намека на пожар. Да и само поселение сильно отличалось от того, к которому я привык: оно было куда меньше, начинались дома дальше от береговой линии, каменных построек я и вовсе не нашел. А еще я встречал на своем пути много незнакомцев, хотя до этого дня с доброй половиной местных здоровался и болтал то о погоде, то о повседневных делах. Я бежал к дому, постоянно оглядываясь и не понимая, что все это значит. И я безумно волновался и ругал себя за то, что бросил нуждающихся в моей помощи людей. Я влетел в дом, совершенно целый, в нашу маленькую комнату, и столкнулся с незнакомой беременной женщиной. От изумления я открыл рот, не в силах проронить ни слова. Женщина с тревогой взглянула на меня и тихо произнесла: – Вы, наверное, к Итану? Но его нет, он на станции. В голове крутились вопросы: «Кто вы?», «Почему вы в моем доме?», «Где мои близкие?», но я по-прежнему молчал, не находя ни одной своей вещи и привычной мебели вокруг. Я больше ничего не соображал и побрел на станцию в надежде хоть там найти объяснение происходящему. Беспрепятственно пройдя на территорию ГЭС, я в очередной раз почувствовал себя, как в бреду – никаких признаков пожара или прогремевшего взрыва. – Эй, парень, – услышал я за спиной до боли знакомый голос. – Какого хрена ты тут делаешь?! Этот мужчина показался мне очень знакомым. Я вгляделся в его лицо – Итан, один из главных инженеров ГЭС, с сыновьями которого мы вместе работали на добыче камня, сейчас стоял передо мной и выглядел невероятно помолодевшим! Это напоминало какое-то помешательство. А потом я вспомнил и другое – сам Итан рассказывал мне, что они с супругой жили в нашем доме, а когда она забеременела первым малышом, решили переехать на холм, туда, где сейчас стоит новый госпиталь. Но это было больше двадцати лет назад! Я растерялся, а он взял меня под локоть и вывел прочь. Стоя возле ворот станции, я слышал, как несколько работников говорили про оборудование, сохранившееся после Великого Кризиса. Тогда же они сказали, что оно требует серьезного ремонта. Но один голос перебил остальные: – К черту, – рявкнул он. – У нас нет ни времени, ни альтернативы. Поставим это, как есть. Залейте побольше масла, и дело с концом. – Но так нельзя! Мало ли, что там в итоге откажет и к каким последствиям приведет! Давайте хоть несколько тестов проведем! Но властный голос явно принадлежал кому-то важному. – Вы слышали?! Ставим эту систему. Мы обещали жителям подключить электричество еще месяца два назад! Нет у нас времени на эксперименты. Выполнять! И тогда в моей голове щелкнуло наконец – взрыв на станции произошел из-за поломки старого, непригодного оборудования, которое отработала в итоге не дни и даже не месяцы, а целых пятнадцать лет! Я попал в прошлое, в тот самым момент, когда можно было изменить свою жизнь и будущее целого оазиса. Мне казалось, что я бредил, но мне было плевать. Пусть все это было одной большой галлюцинацией, но я не мог не воспользоваться возможностью. Я дождался окончания рабочей смены Итана, а потом, поймав его по дороге домой, рассказал о подслушанном разговоре и о том, что произойдет, если запустить неисправный агрегат. Он был раздражен, отмахивался от меня, как от назойливой мухи, но все же засомневался и на следующий день провел тестирование оборудования в безопасном режиме – оно несколько раз просигнализировало о сбоях и выдало неисправность системы охлаждения. Уж не знаю, что тогда сделал Итан, но после испытаний ГЭС так и не запустили. Эрик все еще молчал. – Я вернулся сюда в надежде попасть в коридор, который отправил бы меня домой, но ни вибраций, ни вихрей не ощутил. Совсем ничего. Это меня напугало, но чувство выполненного долга оказалось куда сильнее. Я лег на песок, разморенный солнцем, и заснул под шум океана. А когда проснулся, то услышал смех рабочих, тех самых, с которыми был в смене в день аварии на станции. Я считал минуты, в ужасе ожидая услышать взрыв и крики людей, или увидеть зарево пожара со стороны города. Но этого так и не произошло. Я помню, как один из сыновей Итана наклонился надо мной, протянул руку и тревожно так произнес: – Тебя, кажется, тепловой удар накрыл. Домой бы шел, а то выглядишь совсем неважно. Я отказался, вернулся к работе, но продолжал оглядываться на ГЭС и вздрагивал при каждом резком звуке. Мы разошлись на закате, а этот день так и не принес ничего необычного. Я вернулся домой, там было темно. Тогда я начал шарить по стене в поиске выключателя, но не нашел его. Я позвал жену, но она не откликнулась на мой зов. Зато на встречу вышел Уилл, тот самый доктор из госпиталя. Он держал керосиновую лампу. Я был в полном недоумении и спросил: – Ты в гости зашел? А где Эл? И где чертов свет?! Он нахмурился: – Ты переутомился и бредишь? Что за Эл? Какие гости? Я живу тут, вместе с тобой… А на счет света все издеваешься, да? Знаешь же, что уже третью установку тестируют. Надеюсь, что хоть эта зараза будет исправной, и ее запустят в конце концов! Я так и замер в коридоре. Итан не позволил включить оборудование двадцать шесть лет назад, и Оушен Кост надолго остался без электричества, но и не пострадал. Аварии удалось избежать. Но, к слову сказать, прошло еще лет пятнадцать прежде, чем им удалось установить систему, которая подарила городу свет. Эрик вдруг уставился на седого с каким-то напряжением. – Подожди… ты сказал: «Эл»? – Что? – Ты сказал: «Где Эл?». О ком речь?