– Может, принесешь старое доброе пиво? – Я хочу быть изысканнее. – Да, я тоже этого хочу, вот только тебя не изменить. – Он взял две рыбины и положил их на сверкающее масло; они зашипели, пока сковородка возвращалась к плите. Больше двух филе положить было нельзя. – А как насчет шенен блан, которое она пьет в баре? – Это хороший выбор, как и мерло. На всякий случай. – Ты мне подсобишь? – Это словечко я подхватил у Вик. – Да. Я начал есть и раздумывал, какую тему поднять первой, пока Генри готовил следующую порцию. – В баре совсем никого? Он перевернул свой ужин на тарелку и присоединился ко мне. – Да, так что я смог уйти оттуда. – Тебя это не достает? – Каждый день, но потом я смотрю на свой счет в банке, и это проходит. Генри начал ужинать, и какое-то время я позволил ему спокойно поесть, не отвлекая своими вопросами. Я знал, зачем он открыл бар и почему так любил его. Все ради сообщества. В каком-то смысле мы оба этим занимались – присматривали за остальными, убеждались, что все идет своим чередом. – Как рыба? Видимо, это значило, что он готов к разговору. – Вкусно, спасибо. – Это же твоя рыба. – Джима Фергюсона, если быть точным. – Генри всегда был таким, любил ободрять остальных. – Роджер Рассел часто бывает у тебя в баре? Генри задумался. – Нет. – Той ночью он пришел первый раз? – Да. – Генри склонил голову набок и немного откинулся назад, чтобы волосы не попали в еду. – Он в списке подозреваемых Омара. – А кто еще там? – Генри не переставал жевать. Я сказал, но его лицо ничего не выражало. – Прокомментируешь? – Я отказываюсь говорить без адвоката, – пробурчал он. Мы немного обсудили список, и предположения Генри были схожи с моими. Он нечасто бывал в городе, чтобы хорошо знать всех упомянутых. По очевидным причинам его заинтересовало только одно имя – Арти Короткая Песня. – Он работал на Омара. – Да, Омар сказал. Я наблюдал, как его легкие заполнялись воздухом, и поражался, как тяжесть груди не вытесняла его. Я никогда не буду таким, как Генри, – с выбором «бей или беги». Мне оставалось только «бей», но, возможно, я смогу стать выносливее. Мои ноги до сих пор побаливали, а еще место глубоко в животе – там, где у большинства людей находятся мышцы брюшного пресса. Я сел поудобнее на стуле, и Генри поднял глаза. – Арти был в баре в тот вечер, когда застрелили Коди Притчарда. Черт. – В то же время, до или после? – До, – едва заметно кивнул он. – Насколько до? – Где-то за час, ушел в то же время, когда пришел Коди. Я отложил вилку и нож, потому что аппетит резко испарился. – Ты видел, куда он направился? – Нет. Мы посидели какое-то время молча. – Скажи мне, о чем ты думаешь. – Генри встал, подошел к окну, положив руки на бедра, и уставился на свою машину под порывистым ветром. – Помочь тебе опустить верх? Он не обернулся, и его голос будто доносился издалека: – Я же сказал, снег пойдет только после полуночи. – Я ждал, казалось, целую вечность. – Ты должен понять, что все это ставит меня в крайне неудобное положение. – Может, я позвоню Биллинсу или Хардину? – Может, ты напишешь вопросы на листочке, засунешь в бутылку и кинешь ее в реку Паудер? Результат будет тем же. – Я подождал еще, наблюдая за дыханием Генри. – Ты вполне можешь мне отказать. – Да, знаю, и это одна из многих причин, по которым я так и сделаю. – Думаешь, он будет сотрудничать? – Нет. Если начнет что-то подозревать. – Мне не нравилось так использовать Генри, но я убедил себя, что все это во благо. Уверен, та же мысль вертелась в голове, на которую я смотрел. – Ты его хорошо знаешь? – Достаточно. Я как всегда незаметно сменил тему: – Ты знаешь, у кого в резервации есть винтовки «Шерп»? Ответ последовал моментально. – У Лонни Маленькой Птички. – Что? Он развернулся вполоборота и улыбнулся. – Она есть у Лонни. Я откинулся на стуле и скрестил руки. – Знаешь, для редкого оружия эта штуковина слишком часто появляется в поле зрения. Его руки переместились в карманы. – Много лет назад ее подарил мой двоюродный дедушка. – А он где ее взял? – От отца, который получил ее от белого. – Мертвого белого? – Спустя какое-то время. – Генри все еще стоял ко мне боком. – 45–70? – Да. – Он глянул в окно, а я развернулся к стойке. Меня было идеально видно в отражении стекла. Я уже устал изучать людей через отражение, и настолько уже устал от того, что так смотрят на меня. – Тебе придется поговорить с семьей Мелиссы. Я пойду с тобой.