Он кивнул, и мой желудок сделал прыжок с полным переворотом. Я подумал обо всех авиакатастрофах, которые расследовал за время работы шерифом; казалось, что они случались минимум раз в два года. Профессиональные пилоты, хорошие вертолеты, но погоду в горах невозможно предсказать. Учитывая температуру, нисходящие потоки и странные ветра, я считал, что вертолеты держатся в воздухе исключительно с помощью позитивного мышления. – Тебя это не беспокоит? Вообще нисколько? Генри посмотрел на меня, слегка покачиваясь из-за движений вертолета. – Это – нет, – ответил он, но не отвел взгляд. – А что тогда? – То, что ты считаешь, что я способен на убийство. Я посмотрел на него через дуло своего дробовика и попытался понять, действительно ли он хотел поговорить об этом или просто старался меня отвлечь. В итоге я решил, что это неважно. – Ты правда на это способен. – Физически – да, пожалуй, – кивнул Генри и нагнулся. – Но ты думаешь, что я бы так поступил? – В таком случае стал бы я брать тебя с собой? Генри задумался. – Есть такое выражение: «Держи друзей близко, а врагов – еще ближе». – Ты считаешь себя врагом? – Я пытаюсь понять твое мнение. – Он снова откинулся на кремовую кожу и посмотрел на мониторы на потолке. – Сауэрдо-Крик. Мы пролетели больше половины. – Попытайся посмотреть на это с моей точки зрения. Он закрыл глаза. Генри мог мыслить гипотетически, даже если для этого нужно признать себя подозреваемым в открытом расследовании убийства. Он всегда рассматривал проблему на нескольких уровнях. – Давай разберем это дело. – Сначала мотив. – От одного до трех? Мы играли в эту игру тысячу раз, но Генри никогда не выступал в качестве преступника. – Один. Он говорил быстро и с закрытыми глазами. – Невозможно доказать, что я когда-либо встречался с Коди Притчардом или Джейкобом Эспером и имел какие-то основания плохо к ним относиться. Ну конечно. – Два. – Я не только встречался с Коди Притчардом и Джейкобом Эспером, но и ненавижу их с тех пор, как они отвели мою племянницу в подвал и неоднократно изнасиловали ее своими крошечными, обрезанными членами, бутылками и бейсбольными битами. По моему позвоночнику пополз холодок. – Три. – Некоторые видели, как я шел после суда с Шарпсом 45–70 под мышкой и бормотал о том, что Коди Притчард и Джейкоб Эспер скоро познают индейский гнев. – Генри открыл глаза. – Я ставлю мотиву два. – Два с половиной. – Почему? – Он правда казался обиженным. – Ал Монро сказал, что убийца крупный и с длинными темными волосами. Генри вздохнул, прижал винтовку к груди и сложил вокруг нее руки. – Ладно, два с половиной, но следующие факторы я тебе не уступлю. – Средства. Он задумался. – Один: я заболел необычной тропической болезнью, которая парализовала оба указательных пальца. – Ага. Два. – Обоих парней убили оружием, которое у меня есть. – Три. – Баллистическая экспертиза сопоставляет это оружие с пулями, убившими жертв. – Генри пожал плечами и выглянул в окно. – Два. – Средства – два. – Я наблюдал за выражением его лица и понял, что на этот раз ему не так сильно нравится игра. – Возможность? – Один: в это время я был в Ватикане с Папой. – Два. – Меня видели на обоих местах преступления, но никто не может это доказать. – Три. – Меня нашли, пока я стоял над телами с вышеупомянутой винтовкой в руках, а Коди и Джейкоб стонут, испуская последнее дыхание. – Он повернулся ко мне. – Тоже двойка? – Один с половиной, – покачал я головой. – Ты спорил с Коди в баре, не так далеко от моста Хадсон, но никто не видел тебя на горе. – А описание Ала Монро? – Это не точные данные, и вообще, мы использовали это для мотива. – А что насчет перьев? – Это косвенно, я считаю, что поддельные перья указывают на поддельного индейца. – Я вчера опоздал, – улыбнулся он, а я уставился в ответ. – Нет смысла играть, если ты не следуешь правилам. Два. Мы сидели, смотря друг на друга. Теория была такая: три из девяти – надо искать нового подозреваемого; девять из девяти – можно слать письма подозреваемому сразу в тюрьму. Прокуроры шли в суд, если подозреваемый набирал больше шестерки, так что Генри висел на волоске. – Похоже, ты не виновен, по крайней мере в убийствах. – Я помолчал. – Если честно, как ты думаешь, кто убийца? – Честно? – Он шмыгнул носом и опустил подбородок на грудь. – Думаю, это тот, кого мы не знаем. Или о ком мы не подумали. – Тихоня? – Да. И у него есть веские причины, но мы их пока не понимаем. Я кивнул. – Ты хорошо знаешь Джима Келлера? Генри очень медленно поднял голову. – Нет. – Кого из парней ты винишь меньше всего и считаешь, что ему досталось практически ни за что? – Брайана. – Он не отводил взгляд. – На твоей работе надо думать головой, да? – Иногда. – Джим Келлер хорошо стреляет? – Вроде как он охотится с друзьями в Небраске. Я наблюдал, как в его голове прокручиваются мысли. – Ты бы уехал, если твоему сыну грозила опасность?