Я смотрел на Генри, пока он пересекал холм и шел к палатке, где мы оставили рюкзаки. Его походка, казалось, утратила свою естественную грацию. Я крикнул ему вслед: – Когда пойдет снег? – А мне откуда знать? – крикнул он в ответ, не оборачиваясь. Может, мы все же умрем. Я пошел вверх по холму к Омару и вертолету. – Улетай отсюда. – А ты что будешь делать? – Он поправил на носу свои «Рэй-Бэны». – Мы пойдем к озеру Тенслип. Этот парень где-то здесь, и логичнее всего будет выйти к воде. – Ты и индеец? Я посмотрел на свое отражение в его поляризованных очках. – Да. Я не хотел говорить так, будто защищаюсь, но так уж вышло. Омар ничего не ответил, просто открыл дверь кабины и потянулся, чтобы достать коммуникатор, который он отдал мне. Винты слегка качнулись, когда вверх по долине пронесся еще один порыв ветра. – Там все настроено на твою частоту, так что проблем быть не должно, если только будет связь. – Спасибо. Какое-то время Омар просто смотрел на меня, будто запоминая, и это было крайне неприятно. – Вижу, теперь винтовка у тебя. – Мы поменялись. Он обдумал мой ответ. – Следи за тем, чтобы он шел впереди тебя, – его выражение лица было суровым. – Я не шучу. Я посмотрел на него и хотел уже сказать несколько слов. – Все будет хорошо. – Я снова замолчал. – Позвони Фергу и Вик и скажи им, чтобы встретили нас на парковке Тенслипа, хорошо? – Мы оба оглянулись на тучи. – Попроси их захватить кофе. Омар глубоко вздохнул, забрался в вертолет и ногой придержал дверь открытой. Он начал щелкать переключателями, и из центра двигателя раздался высокий вой, медленно приводящий винты в движение. Омар уже начал надевать наушники, но вдруг остановился, наклонился через все еще открытую дверь и крикнул так, чтобы его можно было услышать за нарастающим ревом двигателя: – Скажи этому индейцу, если он выйдет отсюда один… Я ждал. – Я его убью. Я опустил голову, взял винтовку обеими руками и быстро пошел вперед. На озере появились глубокие выемки от вертолета; он быстро поднялся со скал и повернул к центру долины, срезая обломки сосен на своем пути. Сильный порыв надвигающейся бури зацепил борт, чуть наклонив его и угрожая сбросить весь вертолет в озеро. Омар сменил траекторию движения и сделал плавный поворот, пересекая долину. Всю следующую минуту я продолжал наблюдать, как он проскользнул через ущелье и спускался по горе к безопасному аэропорту Дюрана. Я прошел остаток пути вниз по склону и встретил Генри на хребте. – «Нейман Маркус» не удостоил нас чести быть постоянными клиентами. – Вот что дают пассажирам экономкласса, – он передал мне облегченный рюкзак. – Верхнюю часть можно отсоединить, тогда будет поясная сумка. У нас обоих по две бутылки воды и немного еды, но это все. – Пшеничный хлеб, вино, да песня на устах… Генри ничего не ответил, а просто повернулся и направился по берегу западного озера к тропе, которая в конечном итоге выведет нас к долине. Там, где исчезала тропа, холмы уже не было видно. Туман из низких облаков начал пожирать горы, и мы направлялись в самую его сердцевину. Я не знал, почему был в таком хорошем расположении духа. Может, потому что решил согласиться бросить вызов или же потому что другого выбора не было. Но мне было хорошо, и я не хотел портить момент упреками. Я нагнал Генри и зашагал рядом. – Он не может быть так уж далеко, раз оставил все вещи у озера. – Или он мертв. – Хватит уже так говорить. Генри слегка повернул ко мне голову, не замедляя шаг. – Ты бы пошел сюда рыбачить, оставив все вещи у палатки? – Он не самая яркая звездочка на рождественской елке. – Может быть. – И что это значит? Я заметил, что Генри привязал несколько ремешков от рюкзака к дробовику и теперь поправил оружие на плече. – Ты помнишь, как выглядит Джордж Эспер? Я ненадолго задумался. – Да. – Я помню, как выглядит Коди Притчард, я помню, как выглядит Брайан Келлер, и я припоминаю внешность Джейкоба Эспера, но почему-то Джорджа я не могу вспомнить совсем. Я подумал о фотографиях, которые хранил в деле Маленькой Птички, тех самых, что мне пришлось вырезать из школьного ежегодника Дюрана. За последние несколько лет я смотрел на них так часто, что должен был запомнить каждую черту лица Джорджа Эспера, но не запомнил. Я покачал головой. – Слушай, может, мы утрируем. Может, он просто ждет своего брата. – Ему придется еще долго ждать, – сказал Генри через плечо, ступая по тропинке. Мы поднялись по склону холма зигзагом, как и предполагала Лесная служба, и пришли к гранитному выступу, где озера стекали к скалам внизу. Ветер снова поднялся, и холодный воздух кусал каждый обнаженный сантиметр кожи на моих руках, ушах и шее. Я посмотрел вниз на нужную тропу в долине, и тут снег начал поглощать все в радиусе нескольких сотен метров. Через две минуты он дойдет и до нас. Генри тоже остановился, чтобы натянуть капюшон казенной парки и оглянуться на озера. – Учитывая ситуацию, – пихнул я его в плечо, – может, поговорим о чем-нибудь радостном? Я наблюдал, как он завязывает веревки на шее. – Я об этом и говорил. Генри снял дробовик с плеча и сжал его в руках, сначала посмотрев вниз на приближающуюся стену снега, затем на далекие озера. Его взгляд смягчился при виде этого зрелища, и он будто погрустнел. – Эти… молодые люди… Когда они сотворили такое с моей племянницей? Тогда они перестали для меня существовать. Хорошо это или плохо, но они исчезли. – Генри посмотрел на меня и не отводил взгляд. – Ты понимаешь? И это лучший вариант. Я молчал, но, кажется, Генри ждал от меня каких-то слов. – Хорошо. Он улыбнулся и снова перекинул самодельный ремешок дробовика через плечо. – Ничего не хорошо, но у меня нет выхода. – Генри продолжал улыбаться, затем отстегнул пуговицы на своих перчатках и засунул пальцы в варежки. Эта улыбка грела меня, даже несмотря на снежинки, жалящие мое лицо. Генри вскинул лапу и дважды хлопнул меня по плечу. – В любом случае… Месть – это блюдо, которое подается холодным. С этими словами он повернулся и направился в облака и снежный вихрь, наконец дошедший до нас. Я слушал тихий стук барабанов и наблюдал, как широкие плечи осторожно пробираются вниз по тропе. Весь мир начал белеть, и Медведь исчез. 12 Даже несмотря на снежную бурю и большое расстояние я услышал выстрел. Мы пробивались сквозь ветер и снег; буря только началась, так что хлопья были размером с долларовые монетки и, учитывая силу ветра, били примерно так же сильно. Мы с Генри забрались на небольшой холм по тропе у русла ручья, держась правее, и безрезультатно прошли мимо озера Миррор. Вода продолжала быстро бежать из висячей долины, и когда ветер стихал, шум потока был хорошо слышен, но это происходило все реже и реже. Началась метель, теперь видимость составляла не больше шести метров, и почти весь этот радиус занимал ручей. Выведенная тропа не исчезала из виду, поскольку петляла вдоль бассейна ручья, но уже через час ее впадина заполнится валящим снегом. Я утешал себя тем, что та часть тропы, которая вела к стоянке Тенслип, была не только спрятана за деревьями, но и спускалась вниз, и до этой самой части нам оставалось не так уж долго. Но чем дальше мы шли, тем больше я сомневался, что мы найдем Джорджа Эспера. Я уже представил, как мы найдем кости Джорджа к весне, разбросанные по всему лесу дикими животными, их белизна будет ярко контрастировать с зеленью свежей травы. Генри передо мной то исчезал, то снова появлялся в белом вихре снега. Каждый раз, как он пропадал из виду, я ускорял шаг, потому что его темная фигура впереди меня успокаивала. Был ли убийца рядом? Два предыдущих убийства произошли недалеко от дороги – быстрого способа сбежать, – так что вряд ли. Но как же отпечатки ботинок? Это популярная фирма и очень распространенный размер, и тот факт, что Джордж, Джейкоб и какой-то парень из Каспера носили одинаковые ботинки, были тому доказательством. Я уже почти убедил себя, что все это лишь совпадение, когда услышал выстрел. И он принадлежал не «Ремингтону», который сейчас был у Генри. Стреляли близко – до такой степени, что я даже представил вспышку из дула в метели. Услышать неожиданный выстрел – все равно что сунуть палец в розетку, но от этого выстрела ощущения были такие, будто я засунул тот самый палец в блок предохранителей. Я точно подпрыгнул, потому что мне пришлось удерживать равновесие на мерзлой земле, чтобы не упасть в ледяную воду. Я не осознал, что начал бежать, и уж тем более не отдавал себе отчет, как быстро, но не успел я опомниться, как увидел две отчетливые фигуры в клубящейся снежной дымке. Одна сидела на тропинке, вытянув перед собой ноги и наклонившись вперед, а другая стояла над первой и держала что-то в руках. Из-за рева ветра они не услышали, как я подошел, хотя мне казалось, что от моего топота и прерывистого дыхания даже мертвые проснулись бы. Почему-то я не взял винтовку сразу же, а только сейчас снял ее с плеча и сжал обеими руками. Мы словно попали в картину импрессиониста с пуантилизмом из снежинок, отчего изображение казалось сюрреалистическим. Когда я рванул вперед, то понял, что на земле лежит Генри. Тогда я ударил не очень крупного человека и совсем его не узнал, когда мы столкнулись. Он определенно этого не ожидал, потому что даже не пытался сопротивляться. Я выставил винтовку вперед и пошел с ней как на таран. Оглядываясь назад, пожалуй, этой штуке можно было бы найти лучшее применение, но тогда за меня все решала первая реакция.