– Самолет упадет. Джим видел по лицу Холли, что она начинает понимать. – Мы разобьемся? – Да. – Когда? – Не знаю. Скоро. Все, кто сидит дальше двадцать второго ряда, погибнут. Джим не знал, что скажет в следующий момент. Он ужаснулся, услышав собственный голос: – У тех, кто сидит в первых девяти рядах, шансов выжить больше, но ненамного. Вы должны пересесть в мою секцию. Лайнер тряхнуло. Холли замерла и в панике огляделась по сторонам, словно ждала, что стены туалета вот-вот их расплющат. – Турбулентность, – пояснил Джим, – это просто болтанка. У нас есть еще… несколько минут. Очевидно, Холли удалось накопать достаточно, чтобы поверить в его дар предвидения. И она ему поверила. – Я не хочу умирать. Джим схватил ее за плечи: – Поэтому ты должна пройти вперед и сесть рядом со мной. Все, кто сидит с десятого по двадцатый ряд, выживут. Кто-то получит травмы, кто-то серьезно пострадает, но никто не погибнет, а большинство выйдет из катастрофы без единой царапины. А теперь, ради бога, идем отсюда. Он взялся за дверную ручку. – Постой, нужно рассказать обо всем пилоту. – Ничего не выйдет, – затряс головой Джим. – Но вдруг он сможет предотвратить катастрофу! – Он мне не поверит, а даже если поверит… Я не знаю, что ему сказать. Мы точно упадем, но я не знаю из-за чего. Это может быть столкновение в воздухе, или неисправность, или бомба на борту… Да что угодно. – Но ты ведь экстрасенс! Напрягись, постарайся увидеть подробности. – Если ты думаешь, что я экстрасенс, то ты знаешь обо мне гораздо меньше, чем тебе кажется. – Ты должен попробовать. – Господи, да я бы попробовал, будь от этого хоть какой-то толк! Холли было страшно и одновременно любопытно. – Если ты не экстрасенс, то кто тогда? – Орудие. – Орудие? – Некто или нечто использует меня. «ДиСи-10» снова тряхнуло. Они замерли, но лайнер не пошел на снижение, все три двигателя ровно гудели. Просто еще одна воздушная яма. Холли схватила Джима за руку: – Ты не можешь допустить, чтобы все эти люди погибли! При мысли, что он будет причастен к гибели стольких людей, у Джима словно стальным тросом сдавило грудь и свело желудок. – Я здесь, чтобы спасти одну конкретную женщину и ее дочь, больше никого. – Это чудовищно. Джим открыл дверь. – Я тоже не в восторге, но именно так обстоят дела. Холли не отпустила его руку, наоборот, резко ее дернула. В ее зеленых глазах стояло отчаяние. Возможно, мысленно она видела разбросанные по земле останки людей и дымящиеся обломки лайнера. – Ты не можешь допустить гибели всех этих людей! – злым шепотом повторила Холли. У Джима кончилось терпение. – Или ты пойдешь со мной, или погибнешь вместе с остальными. Джим вышел из туалета, Холли выбралась следом, но он не знал, пойдет ли она в его секцию. Джим молил бога, чтобы пошла. Он не мог отвечать за жизни других пассажиров, потому что им предстояло умереть, даже если бы его не было на борту. Они были обречены, а Джима послали на этот рейс не для того, чтобы изменить их судьбу. Он не мог спасти весь мир, им управляла некая высшая сила, оставалось только полагаться на ее мудрость. Но если Холли погибнет, ее смерть будет на его совести, потому что именно он, хоть и невольно, привел ее на этот самолет. Джим шел по левому проходу и поглядывал в иллюминаторы на безоблачное синее небо. Он физически ощущал зияющую под ногами бездну, аж комок к горлу подкатил. Подойдя к своему креслу, он собрался с духом и оглянулся: Холли шла следом. На душе сразу полегчало. Джим показал на пару свободных мест сразу за их с Кристиной креслами. – Только если ты сядешь со мной, – покачала головой Холли. – Нам надо поговорить. Джим посмотрел на Кристину, потом на Холли. Время уходило, как вода сквозь пальцы. Катастрофа приближалась с каждой секундой. Ему захотелось схватить репортершу, усадить в кресло и пристегнуть ремнем – жаль, на ремнях безопасности нет замков. – Мое место рядом с ними, – процедил сквозь зубы Джим, имея в виду Кристину и Кейси Дубровик. Они разговаривали тихо, но на них уже начали поглядывать пассажиры. Кристина нахмурилась и вытянула шею, чтобы посмотреть на Холли. – Что-то не так, Стив? – Нет, все отлично, Кристина, – соврал Джим и снова посмотрел в иллюминатор. Бескрайнее синее небо. Интересно, сколько миль до земли? – Вы неважно выглядите, – заметила Кристина. Джим догадался, что его лицо все еще заливает пот. – Что-то жарко стало. Я тут повстречал старую знакомую. вы дадите мне пять минут? – Да, конечно, – улыбнулась Кристина. – А я пока мысленно составлю список наиболее подходящих кандидаток. Джим не сразу сообразил, о чем она, а потом вспомнил, что попросил Кристину сосватать его кому-нибудь. – Хорошо, просто замечательно, – кивнул он. – Вы составляйте, а когда я вернусь, побеседуем. Джим буквально впихнул Холли в семнадцатый ряд, а сам сел в кресло у прохода. С другой стороны Холли подпирала похожая на бочонок пожилая леди в платье в цветочек и с мелкими, подкрашенными в голубой цвет седыми кудряшками. Она крепко спала. Очки в золотой оправе на шариковой цепочке покоились на ее пышном бюсте, который поднимался и опускался в такт ровному дыханию. Холли наклонилась к Джиму и тихо, чтобы ее не услышали сидящие через узкий проход пассажиры, но с уверенностью заряженного идеей политического оратора сказала: – Ты не можешь допустить, чтобы все эти люди погибли. – Мы уже это проходили, – упрямо, но так же тихо ответил Джим. – Ты за них в ответе… – Я всего лишь человек! – Да, но особенный. – Я не Господь Бог, – с тоской в голосе сказал Джим. – Поговори с пилотом. – Господи, да ты не уймешься. – Предупреди пилота, – прошептала Холли. – Он мне не поверит, – возразил Джим.