В своей памяти склеп И отыщешь останки Тайны прожитых лет Книга сочтенных печалей Мир реальный – лишь грезы, Все в нем – сон, полуложь, Радость, боль и угроза — Все иначе, чем ждешь. Книга сочтенных печалей 27–29 августа 1 Холли сделала пересадку в Денвере, пролетела два часовых пояса на запад и в одиннадцать утра понедельника прибыла в международный аэропорт Лос-Анджелеса. Не обремененная багажом, нашла на многоуровневой парковке свою арендованную машину, доехала вдоль побережья до Лагуна-Нигель и к половине первого была у дома Джима Айронхарта. Она припарковалась напротив гаража, прошла по выложенной плиткой дорожке к парадной двери и позвонила. Нет ответа. Позвонила снова – тишина. Она все нажимала и нажимала на кнопку, пока на правом большом пальце не появился красный след. Холли отошла на несколько шагов от двери и посмотрела на окна сначала первого, а потом и второго этажа. Широкие планки жалюзи на всех окнах были опущены, она видела их сквозь стекло. – Я знаю, что ты там, – тихо сказала Холли. Она вернулась в машину, села за руль, опустила стекла и стала ждать. Рано или поздно он выйдет из дома. Например, закончатся продукты, или стиральный порошок, или туалетная бумага, или лекарства какие-нибудь понадобятся, да что угодно. Вот тогда она его и подловит. К несчастью, погода не располагала к длительному наружному наблюдению. Последние несколько дней было жарко, но не пекло, а сейчас зной обрушился на землю, словно злой дракон из сказки. Под лучами безжалостного солнца поникли пальмы и увяли цветы. Пустыня, которую оттеснила сложная оросительная система, готовилась взять реванш. Довольно скоро Холли почувствовала себя булочкой в аэрогриле. Она закрыла окна, завела машину и включила кондиционер. Прохладные потоки воздуха дарили райское наслаждение, но машина постепенно перегревалась, и стрелка на датчике температуры быстро поднялась к красной секции. В час пятнадцать, ровно через сорок пять минут после прибытия к дому Айронхарта, Холли дала задний ход, выехала по подъездной дорожке на шоссе и вернулась в свой мотель «Лагуна-Хиллз». Там она переоделась в песочного цвета шорты и легкий канареечный топ с открытым животом, переобулась в свежие кроссовки, только носки надевать не стала и отправилась в ближайший магазин, где купила складной пластиковый шезлонг, пляжное полотенце, крем для загара, сумку-холодильник, пакет со льдом, упаковку из шести банок диетической колы и книгу Джона Макдональда в мягкой обложке из серии о Тревисе Макги. Солнечные очки захватила свои. В половину третьего Холли вернулась к дому Джима Айронхарта на Бугенвиллея-вей. Почему-то она была уверена, что Джим дома. Может, она тоже немного экстрасенс? Холли взяла сумку-холодильник, шезлонг и прочие покупки и перенесла все это за дом. Там она с комфортом расположилась напротив террасы. В романе Макдональда Тревис Макги изнемогал от жары в Форт-Лодердейле, судя по всему, там было такое пекло, что даже любительниц завлекать богатеев своим бикини на пляж не выманишь. Холли уже читала этот роман, но решила вернуться к нему именно сейчас, потому что его действие разворачивалось на фоне тропической жары. Макдональд так живо описывал влажную и душную Флориду, что сухой воздух Лагуна-Нигель, хоть и прогрелся до тридцати трех градусов, казался даже прохладным. Примерно через полчаса Холли глянула на дом и увидела Джима, наблюдавшего за ней из кухни. Холли помахала ему рукой. Джим не ответил. Он отошел от окна, но на террасу не вышел. Холли открыла банку колы и вернулась к роману, с удовольствием подставляя солнцу голые ноги. Обгореть она не боялась, потому что уже успела немного загореть. И вообще, несмотря на светлые волосы и нежную кожу, гены позволяли ей наслаждаться ультрафиолетом; главное, не увлекаться и не лежать на солнце часами. Спустя еще какое-то время Холли встала, чтобы опустить спинку шезлонга и лечь на живот, и увидела, что Джим Айронхарт стоит на террасе возле сдвижной стеклянной двери. Он был в мятых слаксах и футболке, небритый, с немытой головой – в общем, выглядел неважно. Расстояние между ними было футов пятнадцать, так что Холли хорошо расслышала его вопрос: – Что ты вытворяешь? – Загораю. – Уходи, пожалуйста. – Мне надо с тобой поговорить. – Нам не о чем разговаривать. – Ха! Джим вернулся в дом и закрыл за собой дверь. Холли услышала, как щелкнула задвижка. Пролежав на животе почти час – на самом деле Холли дремала, а не читала, – она решила, что солнца с нее хватит, да и вообще после половины четвертого загар уже не тот. Она перенесла шезлонг с холодильником и все свои пожитки в тень на веранду, там открыла вторую банку колы и снова взялась за Макдональда. В четыре она услышала, как сдвигается дверь. Потом шаги. Джим подошел к ней со спины и остановился. Наверняка стоял и смотрел на нее сверху вниз. Никто не проронил ни слова. Холли притворялась, будто читает. Молчание Джима начинало действовать на нервы. Холли вспомнила о темной стороне его личности – взять хотя бы тот случай, когда в Атланте он всадил в Нормана Ринка восемь зарядов из дробовика, – и занервничала еще больше. Но потом утешилась мыслью, что он просто пытается ее напугать. Холли достала из сумки-холодильника колу, отпила глоток, удовлетворенно вздохнула и поставила банку на место. И пока она все это проделывала, рука у нее ни разу не дрогнула. И вот после этого Айронхарт наконец обошел шезлонг и встал так, чтобы она могла его видеть. Он был все так же небрит и так же неряшливо одет. Под глазами темные круги, лицо болезненно бледное. – Чего ты от меня хочешь? – спросил он. – Долго перечислять. – У меня времени в обрез. – Сколько? – Минута. Холли подумала немного и тряхнула головой: – В минуту не уложусь. Пожалуй, подожду тут, пока ты не освободишься. Джим кинул на Холли грозный взгляд, и она вернулась к чтению. – Я могу вызвать полицию, и тебя в два счета отсюда выпроводят, это частная территория. – Тогда почему не вызываешь? Джим постоял еще пару секунд, будто решая, что делать, и вернулся в дом. – Надолго не пропадай, – буркнула Холли себе под нос, – через час попрошусь к тебе в туалет. Тени стали удлиняться, две колибри, порхая, пили нектар из цветов, в открытой банке с колой тихо лопались пузырьки газа. У Макдональда во Флориде тоже порхали колибри и удлинялись тени, только вместо колы были бутылки с ледяным пивом «Дос экос», и положение Тревиса Макги с каждым абзацем становилось все хуже. У Холли заурчало в животе. Утром она позавтракала в аэропорту Дубьюка и очень тогда удивилась, что жуткие сцены катастрофы, которые уже никогда не изгладятся из памяти, не отшибли у нее аппетита. А вот ланч, пока наблюдала за домом Джима, она пропустила и теперь умирала от голода. Жизнь шла своим чередом. За пятнадцать минут до намеченного похода в туалет вернулся Айронхарт. Он принял душ и побрился. И переоделся в синюю рубашку с открытым воротом, белые слаксы и белые парусиновые топсайдеры. Холли польстило, что он привел себя в порядок и приоделся. – Ладно, – сдался Джим, – чего ты хочешь? – Для начала хочу попроситься в туалет. Лицо Джима приняло страдальческое выражение. – Иди, а потом поговорим, покончим со всем этим, и ты уйдешь. Холли направилась за ним в гостиную, которая переходила в зону для завтрака, а та в просторную кухню. Хозяин явно не утруждал себя подбором мебели для общей комнаты. Складывалось впечатление, что он купил все скопом на распродаже в честь ликвидации какого-нибудь склада. Мебель была чистая, но изрядно потертая. Полки самых обычных шкафов были заставлены сотнями книг. Но ничего, что создает уют, типа картин, ваз, статуэток, комнатных растений, Холли не заметила.