– Да, – кивнул он, – и правда жаль. Холли снова посмотрела на гараж: из темноты в полумрак у входа вышел мужчина в джинсах и футболке и, вытирая руки ветошью, медленно прошел мимо «шевроле». Солнце туда не попадало, и Холли не смогла его разглядеть. Мужчина обогнул машину и снова растворился в темноте, точно привидение на залитом лунным светом кладбище. Холли почему-то сразу поняла, что это и есть Нед Закка. И хотя вовсе не для нее он когда-то представлял угрозу, Холли почувствовала, как свело кишки и вспотели ладони. Джим надавил на газ, и они поехали обратно в город. – А что плохого он делал конкретно тебе? – спросила Холли. – Все, что приходило в голову. Он был обычным мелким садистом. Потом пару раз сидел в тюрьме. Но я понял, что он вернулся. – Понял? Как? – Просто почувствовал, – пожал плечами Джим. – К тому же он из тех чертовых везунчиков, которые никогда не попадаются по-крупному. Такие время от времени садятся в тюрьму, но всегда ненадолго. Он тупой, но хитрый. – Почему тебе захотелось посмотреть на его мастерскую? – Ностальгия, наверное. – Большинство людей если и ностальгируют, то по чему-то хорошему. Джим на это ничего не сказал. Еще до того, как они въехали в Свенборг, он начал, словно черепаха, прятаться в свой панцирь и теперь почти вернулся в то задумчивое и отстраненное состояние, в каком Холли застала его накануне днем. Во время короткого тура по Свенборгу Холли не чувствовала, что попала в безопасное и дружелюбное место, как часто бывало в других небольших городках; напротив, она будто оказалась отрезана от всего остального мира. И это притом, что она была в Калифорнии, в самом густонаселенном штате, и всего в каких-то шестидесяти милях от Санта-Барбары. Да и в Свенборге проживало около двух тысяч человек – значительно больше, чем во многих разбросанных вдоль федеральных трасс местечек, куда можно заехать, только чтобы заправиться и перекусить. И тем не менее Холли не могла избавиться от ощущения полной отделенности от остального мира, пусть не в физическом, но в психологическом плане. Джим остановился у заведения под называнием «Централ». Это было процветающее предприятие, в которое входили: автозаправка с небрендированным бензином, спортивный магазинчик со снаряжением для рыбаков и туристов и мини-маркет с хорошим выбором продуктов, пива и вина. Холли заправила «форд» и пошла вслед за Джимом в спортивный магазин. Небольшое помещение было буквально завалено товаром, который под завязку заполнял все полки, свисал с потолка и грудами лежал на застеленном линолеумом полу, да еще у входа была установлена решетка с блеснами. Пахло резиновыми сапогами. Джим вывалил свои покупки на прилавок возле кассы. Он выбрал пару летних спальных мешков с надувными матрасами, кемпинговую газовую лампу, переносной холодильник внушительных размеров, два больших фонаря, батарейки и еще кое-что по мелочи. Бородатый мужчина в очках с толстыми линзами пробивал за кассой чек. Джим ждал с раскрытым бумажником в руке. – Я думала, мы едем на мельницу, – сказала, подойдя к нему, Холли. – Туда мы и едем, – подтвердил Джим. – Но если ты не хочешь спать в темноте на голых досках, нам все это понадобится. – Я не думала, что мы с ночевкой. – Я тоже, пока не зашел сюда и не услышал, как зачитываю продавцу список вещей. – А в мотеле мы разве не можем остановиться? – Ближайший за Санта-Йнез. – Далековато, – согласилась Холли. Но она поехала бы хоть на край света, лишь бы не ночевать на мельнице, и вовсе не из-за спартанских условий. Как-никак это было место действия ее ночных кошмаров. И еще с того момента, как они въехали в Свенборг, Холли не покидало смутное чувство тревоги. – Что-то произойдет, – сказал Джим. – Не представляю, что именно. Просто случится. На мельнице. Я это знаю. Для нас что-то прояснится. Но потребуется время. Надо запастись терпением и приготовиться ждать. Холли сама предложила поехать на мельницу, но теперь вдруг расхотела ждать, пока что-то для них не прояснится. У нее тоже появилось предчувствие, только это было предчувствие трагедии, крови, смерти и мрака. Джим, наоборот, словно избавился от груза дурных опасений и воспрянул духом. – Это нечто хорошее – и наши намерения, и место. Я так чувствую, понимаешь, Холли? Мне дали знать, что, приехав сюда, мы правильно сделали. Да, вероятно, что-то до смерти нас напугает, вероятно, нам даже грозит реальная опасность, но в то же время нечто может нас воодушевить. Глаза Джима горели от нетерпения, Холли еще не видела его таким, даже когда они занимались любовью. Каким бы загадочным способом ни связывалась с ним некая высшая сила, контакт состоялся. Очевидно, Джим пребывал в эйфории. – Я чувствую, наступает момент покаяния, отпущения грехов и чудесных откровений… Кассир шагнул в их сторону, показал итоговую сумму на чеке и с улыбкой спросил: – Молодожены? В соседнем мини-маркете они купили лед для холодильника, апельсиновый сок, содовую, хлеб, горчицу, палку жирной болонской колбасы и бутербродный сыр. – Болонская колбаса? – удивилась Холли. – В последний раз я ее ела лет, наверное, в четырнадцать, а потом узнала, что такое атеросклероз артерий. – А что на это скажешь? – Джим схватил с полки упаковку шоколадных пончиков и бросил в корзину. – Сэндвичи с болонской колбасой, шоколадные пончики… И чипсы, конечно! Пикник без чипсов не пикник. Возьмем гофрированные? И еще немного сырных палочек. Чипсы с сырными палочками – отличное сочетание! Джим вел себя как мальчишка, он будто собирался в поход с друзьями, предвкушая приключения. Холли даже начала сомневаться в своих ощущениях. В конце концов, предчувствия Джима никогда его не подводили. Может, на мельнице им откроется нечто прекрасное, может, они разгадают тайну его способности появляться в последний момент и спасать обреченных, может, они даже столкнутся с той высшей силой, о которой он рассказывал. Что, если Враг, несмотря на его умение проникать из снов в реальный мир, не такой уж и грозный? Продавец разложил покупки по пакетам и начал отсчитывать сдачу. – Погодите минуту, – попросил Джим и быстро прошел в конец магазина. Вернувшись, он протянул продавцу два желтых разлинованных блокнота и черный фломастер. – Вечером пригодится, – пояснил он Холли. Сложив покупки в машину, они выехали со стоянки «Централа». Холли показала на пакет с блокнотами и фломастером, который держала в руке, и спросила: – А это нам зачем? – Понятия не имею, просто вдруг осенило, что надо купить. – Узнаю почерк Бога, – заметила Холли, – все в тумане и ничего не понять. – Я уже не так уверен, что мной движет Господь, – признался Джим. – Да? И что же пошатнуло твою уверенность? – Для начала – твои вчерашние вопросы. Если Господь не хотел, чтобы маленький Ник О’Коннер погиб при взрыве в Бостоне, почему он просто не предотвратил этот взрыв? И неужели он изменил свое решение касательно пассажиров самолета и позволил многим выжить, повинуясь моей воле? Я и сам задавался подобными вопросами и удовлетворился простыми ответами, но тебя не проведешь. Когда они подъехали к окраине города, Джим на секунду оторвал взгляд от дороги и улыбнулся Холли, а потом повторил один из вопросов, которым она изводила его накануне: – Бог мямля? – Мне казалось… – Что? – Ты был так уверен, что тобою движет Господь, что другое, менее возвышенное объяснение должно было тебя хоть немного расстроить. – Ничего подобного, – покачал головой Джим. – Знаешь, я всегда с трудом принимал идею, что через меня действует сам Господь. Мысль просто безумная, но я смирился, потому что лучшего объяснения не находил. Его и сейчас нет. Но меня осенило, что есть и другой вариант. Это так странно и чудесно, что я не возражаю против ухода Господа из моей команды. – Что за вариант? – Пока не хочу говорить. По ветровому стеклу заскользили тени деревьев и солнечные блики. – Сначала все обдумаю, приду к выводу, что это имеет смысл, а потом уже и с тобой поделюсь. Ты ведь у нас строгий судья, тебя трудно убедить. Он был счастлив. По-настоящему счастлив. Несмотря на мрачный характер, Джим понравился Холли с первого взгляда. Но она всегда надеялась, что за его суровостью скрывается мягкая, нежная душа, а теперь, когда Джим пребывал в таком веселом настроении, его было очень легко любить. Холли игриво ущипнула Джима за щеку. – Ты чего? – спросил он. – Ты такой славный. Когда они выехали из Свенборга, Холли пришло в голову, что городок спланирован не как современный населенный пункт, а как поселение пионеров Дикого Запада. В центре большинства городов дома стоят плотнее и редеют ближе к незастроенным окраинам, которые постепенно переходят в сельскую местность. Но в Свенборге все было иначе. Границу между городом и сельской местностью будто провели по линейке, ее трудно было не заметить. Дома резко заканчивались, и начиналась поросшая кустарником местность с противопожарными рвами. Холли поневоле вспомнила, что пионеры Дикого Запада строили на границах своих поселений заставы для наблюдения за землями, откуда им грозило нападение бандитов. Изнутри Свенборг казался зловещим и полным темных тайн, но, когда они отъехали подальше, Холли обернулась, и городок представился ей не пугающим, а запуганным – словно жители знали, что в золотистых землях долины затаилась опасность, которая только и ждет, чтобы на них обрушиться. Возможно, они боялись огня. Здесь, как и на всей территории Калифорнии, куда люди не провели воду, земля окаменела от летнего зноя. Природа широкой и глубокой долины между горами Санта-Йнез с запада и горами Сан-Рафаэль с востока могла соревноваться в своем разнообразии с целыми восточными штатами. Вот только дождей с начала весны не было, и пейзаж окрасился в бурые тона. Дорога шла по невысоким золотистым холмам и коричневым полям. Во время недолгой поездки можно было полюбоваться грядой заросших чапаралем высоких холмов, внутренней долиной с рощицами калифорнийских дубов и маленькими зелеными виноградниками в окружении высохших полей. – Как же здесь красиво! – выдохнула Холли. Она загляделась на бледные холмы, золотистые поля и сочный чапараль. Даже кроны дубов, росших там, где уровень грунтовых вод был выше, за лето утратили темно-зеленый цвет и казались серебристыми. – Красиво, но это же настоящая пороховая бочка! Как в этих местах справляются с огнем?