– Не надо меня спрашивать, ты ведь захотела сюда зайти. – Не сердись, милый. Холли понимала: подталкивая Джима к правде, она рискует не меньше, чем если бы стала пинать ящик с динамитом, но выбора не было. Рано или поздно она все равно подорвется. Единственная надежда, что ей удастся привести Джима к правде раньше, чем Враг полностью завладеет его сознанием. И Холли чувствовала, что время уходит, а до цели еще далеко. – Ты сам вчера включил это место в наш маршрут, сказал, что здесь однажды снимали кино. – Холли запнулась. – Постой-ка… А не здесь ли ты видел Роберта Вона? Он снимался в том фильме? Поначалу Джим вроде как растерялся, потом нахмурился, оглядел маленький парк и направился к ветряной мельнице. Холли пошла за ним. К мельнице вела выложенная плиткой дорожка. По обе стороны от дверей стояли каменные столбы наподобие трибун. Листы с информацией на их скошенных поверхностях были защищены плексигласом. Они подошли к стенду, расположенному слева от двери. Он сообщал посетителям парка, что в долине Санта-Йнез ветряные мельницы используются для помола муки, перекачки воды и выработки электроэнергии с начала девятнадцатого века и до наших дней. Далее шла история данной конкретной мельницы с незатейливым названием Нью-Свенборгская мельница. Читать все это было до одури скучно, и Холли перешла ко второму стенду просто потому, что в ней еще не умерла репортерская тяга к новой информации, во многом благодаря которой она и стала приличной журналисткой. Заголовок мгновенно привлек ее внимание: ЧЕРНАЯ МЕЛЬНИЦА: КНИГА И ФИЛЬМ. – Джим, посмотри сюда. Тот подошел и встал рядом. На стенде оказалась фотография книги Артура Уиллота, на обложке которой определенно была изображена Нью-Свенборгская мельница. Холли с нарастающим интересом прочитала текст. Оказывается, Уиллот жил в долине Санта-Йнез, только не в Свенборге, а в Солванге. Будучи преуспевающим юношеским писателем, он выпустил пятьдесят две книги и скончался в 1982-м на восемьдесят первом году жизни. Наиболее известная и часто переиздаваемая его книга – роман о мельнице с привидениями. Герой романа, маленький мальчик, узнает, что привидения на самом деле пришельцы из космоса, а на дне пруда уже десять тысяч лет лежит их звездолет. – Нет, – тихо, но раздраженно сказал Джим, – нет, глупость какая-то, этого не может быть. Холли вспомнила свой сон: она в теле Лены Айронхарт поднимается по лестнице в верхнюю комнату, где видит десятилетнего Джима. Он стоит, прижав руки к бокам, потом поворачивается к ней и говорит: «Мне страшно! Помоги! Стены! Стены!» Возле его ног на синем блюдце горит желтая свеча. Холли только сейчас вспомнила, что рядом с блюдцем лежала книга в цветной суперобложке. Точно такой же обложке, как на стенде. «Черная мельница». Джим отвернулся. – Нет, не может этого быть, – повторил он и с тревогой посмотрел на покачивающиеся над ними ветки деревьев. А Холли читала дальше: двадцать пять лет назад, как раз в тот год, когда Джим Айронхарт переехал к родителям отца, снимали фильм «Черная мельница». Нью-Свенборгская мельница была основным местом натурных съемок. Киношники даже вырыли рядом с ней пусть и мелкий, но вполне настоящий пруд, а после съемок оплатили работы по восстановлению прежнего облика парка. Джим медленно поворачивался на месте, хмуро глядя на деревья и кусты, на тени, залегшие под ними в этот пасмурный день. – Что-то приближается, – сказал он. Ничего подобного не чувствуя, Холли решила, что Джим просто хочет отвлечь ее внимание от стенда. Фильм, видимо, провалился, потому что Холли никогда о нем не слышала. Похоже, он стал событием только для Свенборга – и даже для Свенборга стал событием лишь потому, что был поставлен по книге, которую написал житель долины. В последнем параграфе исторической справки помимо всего прочего перечислялись пять исполнителей главных ролей фильма. Из первых четырех Холли знала только Эммета Уолша – он был ее любимцем. А пятым был тогда еще неизвестный Роберт Вон. Холли подняла голову и посмотрела на возвышающуюся над ней мельницу. – Что же здесь происходит? – воскликнула она, перевела взгляд на низкое серое небо и снова посмотрела на обложку книги Уиллота. – Какого черта здесь происходит? – Он идет! – в ужасе крикнул Джим, но в то же время в его голосе слышались странные нотки, словно он истомился в долгом ожидании. Холли проследила за его взглядом и увидела в дальнем конце маленького парка какое-то шевеление. Как будто кто-то рыл к ним ход, толкая перед собой горку земли и дерна шириной в ярд. И эта горка очень быстро приближалась. Холли бросилась к Джиму и схватила его за плечи: – Останови его! У Джима расширились зрачки. – Он идет! – Джим, это ты, это все ты. – Нет, не я… Враг, – словно погружаясь в транс, сказал Джим. Холли оглянулась: нечто неслось к ним под парковой дорожкой, оставляя за собой вздыбленный асфальт. – Черт тебя дери, Джим! Джим следил за приближением смерти с ужасом и, как показалось Холли, с вожделением. Враг повалил скамейку, и она исчезла под землей. Между ними оставалось всего футов сорок, и расстояние стремительно сокращалось. Холли схватила Джима за грудки и сильно тряхнула, чтобы заставить посмотреть ей в глаза. – Я видела в детстве этот фильм. Как он там назывался? Не «Пришельцы с Марса», но что-то вроде того, там инопланетяне сооружали порталы в песке и засасывали людей. Холли оглянулась. Тридцать футов. – Джим, ты хочешь нас убить? Забацаешь портал в земле, чтобы нас засосало? Как в том фильме, после которого тебе снились кошмары? Двадцать футов. Джим дрожал и обливался потом. Похоже, он не слышал ни слова, но Холли закричала ему в лицо: – Ты хочешь убить и меня, и себя? Хочешь свести счеты с жизнью, как Ларри Каконис? Признаешь поражение и покончишь со всем этим? Позволишь одному из твоих кошмаров погрести тебя под землей? Десять футов. Восемь. – Джим! Шесть. Четыре. Когда уже стало слышно, как Враг вгрызается в землю, Холли со всей силы ударила Джима в голень каблуком. Джим вскрикнул от боли, земля под ногами зашевелилась, Холли в ужасе посмотрела вниз, и в ту же секунду все замерло. Потрясенная, Холли отошла на шаг от развороченной земли. – Это не я. – Джим ошалело смотрел на нее. – Не может быть! Они вернулись в машину. Джим без сил откинулся на спинку кресла, а Холли положила руки на руль и опустила на них голову. Он смотрел в боковое окно на парк – на след от прорытого гигантским кротом тоннеля, на вздыбленные плитки пешеходной дорожки. Джим не мог поверить, что существо было только плодом его воображения, которое он привел в действие усилием разума. Он всегда себя контролировал, вел спартанский образ жизни – никаких вольностей, только книги и работа. (За исключением пугающе удобной забывчивости, горько подумал Джим.) В теории Холли тяжелее всего было принять тот факт, что единственной реальной опасностью, которая им угрожает, является дикая и безжалостная сторона его личности, которую он не может контролировать. Это уже был не просто страх. Джим больше не дрожал и не обливался потом. Это был первобытный ужас, и он сковывал, словно сухой лед. – Это не я, – повторил он. – Нет, это ты. Учитывая, что Холли верила, будто он чуть ее не убил, она вела себя с ним удивительно мягко. В ее спокойном голосе слышались нотки неподдельной нежности. – Ты по-прежнему веришь в мое раздвоение личности? – спросил Джим. – Да. – Значит, это была моя темная сторона. – Да. – В образе гигантского червяка? – попытался съязвить Джим, но цели не достиг. – Ты же говорила, что Враг вырывается на волю, только когда я сплю, а я сейчас не спал. Так что, если я Враг, как я мог быть той тварью в парке? – Правила игры изменились. Ты близок к отчаянию и уже не можешь с прежней легкостью контролировать эту свою личность. Чем ближе ты к правде, тем агрессивнее становится Враг – он же должен себя защитить. – Если это был я, почему мы не слышали инопланетного сердцебиения?