Некоторое время он стоял неподвижно и смотрел на сестру, будто пытаясь взглядом высказать все, что не успел произнести вслух. Полночь нервно теребила колечко в губе. Наконец Зима вздохнул, выбрался из машины и захлопнул за собой дверь. – Чем быстрее мы вернемся, тем меньше шансов, что случится что-то плохое, – попыталась успокоить его Тана. Она тоже нервничала. – Ты действительно пойдешь с нами в Холодный город? – спросил Зима, догнав ее на пустой черной дороге. – Да. Думаю, да – она сделала глубокий вдох. Было несправедливо не предупредить о том, какой опасности они подвергают себя, находясь рядом с ней. – Возможно, я заразилась. Возможно. Через несколько часов буду знать точно. Зима изумленно посмотрел на нее: – Возможно? – И в этом нет ничего хорошего, – ответила она. – Не надо смотреть на меня так, как будто это хорошо. Зима достал из серебряного портсигара еще одну черную сигарету, вставил в мундштук и зажег. Запахло миртом и лемонграссом. – Хочешь? – спросил он, обдумывая что-то. – Они травяные. Тана покачала головой. Она не хотела, чтобы было видно, как у нее дрожат руки. Охранники наблюдали за ними. Один курил, опершись на огнемет. Второй направил оружие прямо на Тану. Оба скучали. – Все в порядке? – спросил охранник. – М-м-м, – ответила Тана, – вроде того. Мы хотели узнать, как сдать вампира за награду. Полицейский на пропускном пункте звонил вам… Охранник бросил сигарету на бетон и затоптал ее. – Так у вас там вампир? – они с напарником обменялись многозначительными взглядами. – Похоже на то, – ответил Зима, затянувшись сигаретой из лакированного мундштука. Охранник опустил огнемет и тоже оперся на него. Он склонил голову набок, оценивающе разглядывая Тану и Зиму. – Понятно. То есть, если я перейду дорогу… – Просто скажите, как это работает, – перебила его Тана. – Мы хотим войти внутрь, все мы, и нам нужна метка. – Что, правда? – спросил второй охранник. – Компания детишек хочет в зону карантина, где живут уроды и кровососы? Вас часто роняли в детстве? Ваши мамочки вас не понимают? – Говорите, нас там ждет плохая компания? – Зима постучал по мундштуку, стряхивая пепел, и презрительно посмотрел на охранников. – Мне кажется, что здесь компания еще хуже. Охранники усмехнулись. – Контора там, – один из них указал на административное здание рядом с воротами. Оно было построено из камня, всего с одним окном и дешевой хлипкой дверью. – Надоело жить – давайте, вперед! Только заполните сначала бумаги. А если вы привезли вампира, поздравляю. Только убедитесь, что это не ваш приятель в красных контактных линзах. Они опять засмеялись, явно считая, что Тана и Зима не представляют никакой опасности. – Спасибо, вы нам очень помогли, – отозвалась Тана с сарказмом и двинулась в указанном направлении. Из-за стены раздался пронзительный вой; он был больше похож на вой животного, чем человека. Тана вздрогнула. Зима оглянулся на машину и глубоко и судорожно вздохнул. Через некоторое время вой затих. Зима замедлил шаг. – Почему этот вампир тебя слушается? – Габриэль? – Тана пожала плечами. – Понятия не имею. – Должна же быть какая-то причина? – Зима потушил сигарету о стену. – Он был закован в цепи, когда я его нашла. Эйдан слышал, как другие вампиры говорили, что за ним охотится… э-э… Клык, который убил журналиста в Париже. Не помню, откуда он. Вроде бы у Габриэля с ним проблемы. Мышка-мышка… – Клык Айстры? И Габриэль его враг? – переспросил Зима со странным выражением лица. – Это он тебе сказал? – Он помог мне там, в доме. И продолжает помогать нам, ты не забыл? – ответила Тана, не понимая, почему защищает Габриэля. Зачем ей это вообще нужно? Зима и его сестра так любили вампиров, что хотели стать такими же, как они. Так почему же Зима считает ее ненормальной из-за того, что она освободила Габриэля? – Не обижайся, но я правда не понимаю, – продолжал Зима. – Готов поклясться, он стал вампиром давно, задолго до эпидемии. Старые вампиры ненавидят людей, особенно таких, как мы с Полночью – всех, кто стал вампиром за последние десять лет; всех, кто хочет быть вампиром. И вот он позволяет нам его связать и по доброй воле соглашается быть запертым в Холодном городе. Что-то не складывается. «Мне приходится прикладывать огромные усилия, чтобы мои мысли оставались ясными», – сказал Габриэль, пока они ехали. Она видела, чего ему это стоит, видела его, когда он выглядел потерянным и когда казался смертельно опасным. – Не знаю, – произнесла она. – Но он хотел сюда приехать, так что это он делает не для нас. Зима задумался на мгновение, потом открыл дверь конторы и пропустил Тану вперед. Наверху звякнул колокольчик. И тут Тана вспомнила, что Габриэль сказал Зиме: «Ты знаешь меня. Ты знаешь, кто я, с того момента у торгового центра, когда я повернулся и свет упал мне на лицо». Кто он? Откуда Зима его знает? Тана запаниковала, подозревая, что Зима играет с ней, но не могла понять, как именно. Флуоресцентные лампы на потолке заливали комнату резким светом, заставившим Тану на мгновение зажмуриться. Стойка из дешевой фанеры «под дерево» была завалена кипами разноцветных бланков. С обеих сторон стойки свисали две ручки, примотанные к грязным шнурам еще более грязной изолентой. По тут сторону стойки стояли четыре металлических стола, но занят был только один. Крупная женщина в ярком платье с большими сюрреалистическими маками медленно, словно у нее болели колени, поднялась. Ее седые волосы были собраны внушительным узлом на затылке. Она некоторое время смотрела на Тану и Зиму, затем все же подошла к ним. – Чего хотите, ребятки? Четыре часа ночи. Разве вам не положено спать? – Мы хотим сдать вампира и получить за него награду, – неуверенно ответила Тана. Она была не готова к тому, что попасть в Холодный город проще, чем получить водительские права. – Охотники на вампиров из детского сада? – подняла брови женщина. Тана вздохнула. – Нам нужны бланки, чтобы войти внутрь, и мы хотим обменять вампира на метку. – Хотите навсегда лишиться всех прав? – женщина покачала головой, ее голос звучал устало. – Не валяйте дурака. Вам нечего делать в Холодном городе. Возьмите деньги за вампира и живите дальше. Ведь одной метки недостаточно, чтобы вы двое могли выбраться. Тана посмотрела на часы. – Нас четверо, не считая вампира, так что, пожалуйста, дайте нам бланки. Мы знаем, что делаем. Женщина вздохнула: – Все так спешат навстречу смерти… Придержите-ка коней. Две ночи назад мы приняли женщину с тремя детьми – можете себе это представить? – так что бланки должны быть где-то тут. Нужно только найти печать. Пока она рылась у себя на столе, Зима обошел комнату и остановился у доски объявлений, сплошь покрытой листками. В большинстве из них предлагали вознаграждение за особо опасных и знаменитых вампиров. Некоторые были от родителей, которые хотели вернуть своих детей, и умоляли охотников согласиться на предложенную цену. Кое-кто предлагал принять в качестве платы недвижимость, машины, старые обручальные кольца, акции и даже зловещее «Все, что у нас есть. Все, что захотите. Все что угодно». – Ты не видела трансляцию Матильды пару лет назад? – неожиданно спросил Зима, поворачиваясь к Тане. Шипы на его голове торчали уже не так бодро, подводка под одним глазом размазалась, как будто он, забывшись, потер его. Тана покачала головой. – Вампирша Матильда приехала в Холодный город и случайно заразила девушку. Вообще-то девушка сама хотела заразиться, но это неважно… Матильда держала ее взаперти, пока Холод не прошел, и все эти безумные двенадцать с половиной недель снимала на видео. Поразительнее всего были моменты, когда Матильда садилась перед камерой и рассказывала, что это такое – быть вампиром. Рассказывала о людях, которых убила, о том, какой была их кровь на вкус, о том, что видела все по-другому, о том, что была другой. Она предупреждала, что жизнь вампира – не Вечный бал и не то, что показывают в трансляциях из Холодного города. В ней нет ничего гламурного, ничего… особенного. Тана внимательно смотрела на него. – И ты все еще хочешь стать вампиром? Ну, вы ведь за этим сюда пришли? – Да, – Зима говорил твердо, но в его глазах стоял ужас. Он выглядел как человек, которого засасывают зыбучие пески, и он знает, что если попытаешься выбраться, будет только хуже. – И это стало реальным именно благодаря Матильде. Странно, да? Но если в этом нет ничего гламурного или особенного, то, может быть, и я так смогу. Я знаю, этого хотят все, кто сюда приезжает. Большинство умирает, ничего не получив. Их используют как пищу, как фабрику крови. А если они сами становятся вампирами, то довольно быстро понимают, что новая жизнь ничем не лучше старой. Тана молчала. – Ты думаешь, что и нас ждет то же самое? Ты ошибаешься! – продолжал Зима. – Я ничего не думаю, – сказала Тана. Зима раздраженно вздохнул и продолжил: – Полночь первой начала сходить с ума по всему этому. Бессмертие, темный дар – ты бы видела ее комнату, когда ей было двенадцать. Она исписала стены стихами о вечности, все полки были завалены зубами животных и конфетами в виде гробиков. Она оклеила комод страницами, вырванными из книг Эдгара По, и обрызгала их своей кровью. Зато я первым стал читать форумы и блоги и знакомиться с ребятами, которые хотели сбежать в Холодный город. Потом Полночь решила, что надо сделать собственный форум, где мы могли бы обсуждать все это серьезно – и в конце концов мы поняли, что должны соответствовать или заткнуться. Так что мы знаем, что делаем, и если ты думаешь… Он резко замолчал и сорвал со стены листок. – Что это? – спросила Тана. Женщина снова подошла к стойке, чему-то кивая и бормоча себе под нос. Она положила перед ними несколько разноцветных бланков. – Поймите, это не то же самое, что ваши обычные капризы! Нельзя уходить туда только потому, что вам грустно. Или потому, что вы молодые и глупые. Это ведь навсегда. – Спасибо за предупреждение, – холодно сказала Тана, забирая бумаги. – У вас же нет вампира, правда? А это не шутки! Предоставление ложной информации считается уголовным преступлением. Вы должны предъявить вампира. Или его голову, если вы его убили. – О, вампир у нас определенно есть, – задумчиво ответил Зима, бросив быстрый взгляд на дверь. – Надо бы позвать остальных. Тана, может, ты начнешь заполнять бумаги? – Ладно, – озадаченно сказала она.