— Предъявят. Вне всяких сомнений. Я помолчал, взвешивая сложившиеся обстоятельства и приглядываясь к ней. Какое-то время она под моим взглядом сохраняла внешнюю бесстрастность. Потом вдруг сказала: — Хватит, Дональд. Случалось, мужчины меня мысленно раздевали. И вот новости: вы меня мысленно препарируете. Хватит. — Люблю изучать, какие колесики вертят стрелки на циферблате. Я пытаюсь сложить головоломку: ваш сын — это ваш сын? — Никакой головоломки тут нет. Он мой сын. Теперь я живу для него. — Точно так я себе и представляю ситуацию. Иначе у вас завязался бы другой роман, как только закончился с Даулингом. Вы стали матерью, поглощены своим материнством. — Собственно, почему мы должны это обсуждать в данный момент? — Потому что сейчас я дам вам совет, и вы ему последуете. — Какой же? — Вы угодили в тупик. Пойти в полицию и рассказать все как есть — значит увязнуть в этой истории по уши и заполнить своей особой первые полосы всех газет, поставить сына под прожектора всеобщего любопытства. В глазах ее отразился панический страх. — Нет, Дональд, нет, — взмолилась она. — Но если вы не обратитесь в полицию, — продолжал я, — сыграете им на руку. Они дознаются, кто должен был поселиться в мотеле «Плавай и загорай» под именем миссис Оскар Л. Палмер. Она кивнула. — Если вы скроетесь, это расценят как бегство, а бегство — почти доказательство вины. — Дональд, зачем вы сводите меня с ума?! — Хочу убедить вас в полезности моих советов. — Ну так, может, дадите такой, который сработает? Да, вы тщательно проанализировали ситуацию и доказали, что я в тупике. И мне лучше пребывать в параличе, пока луч полицейского фонарика не выхватит меня из тьмы на публичное обозрение. Тогда… тогда судьба моего сына непоправимо испорчена. — Не обманывайте себя, Айрин, — сказал я. — Рано или поздно имя вашего сына всплывет. Существенно, однако, всплывет ли оно как имя незаконнорожденного сына подозреваемой в убийстве особы… Рекомендую вам следующую линию поведения. Да, вы были в мотеле. Да, вы должны были встретиться с Даулингом. Вас волновали проблемы, связанные с благополучием вашего сына. Даулинг оказался мертв, предположительно убит. Вы бросились искать телефонную будку, чтоб вызвать полицию. Но полиция появилась раньше, чем вы успели позвонить. И вы подумали, что им уже известно об убийстве. — Откуда мне могло быть известно, что им известно? — Полицейская машина проехала к мотелю мимо вас. — Но я не видела… — Полицейская машина проехала к мотелю мимо вас, — повторил я твердо. Некоторое время она колебалась. Потом сдалась: — Да, Дональд. — В сложившихся обстоятельствах ваш сын подвергается опасности. Где он? — Я никогда и никому не называла этот адрес. — Прекрасно, — похвалил я. — Стойте покрепче на своих рубежах, и завтра любой желающий сможет узнать адрес вашего сына, если не поскупится заплатить за утреннюю газету. — Он в «Доме Осгуда». Вернее, сейчас владелица дома миссис Осгуд. Она наследовала его после смерти мужа. — Где это? — В горах. Одиннадцать миль от Баннинга. — Где поблизости может поселиться приезжий? — В каком-нибудь мотеле в Баннинге. Ближе ничего нет. — Под каким именем записан там ваш сын? — Герберт Аддис. — Он живет под вашим именем?! — Да. — Ага, вы обезумели от страха за жизнь сына! Отправляйтесь в Баннинг прямо сейчас. Убит его отец. Вам кажется, что злоумышленник метит теперь в сына. — Зачем? — поразилась она. — Черт побери! Не спорьте со мной! Вы ведь не знаете, по какой причине убит Даулинг. Не исключена возможность, что убийца в приступе ревности охотится теперь и за вашим сыном. Как раз в этот самый час преступник может спешить в Баннинг… — Дональд, прекратите! Слышите? Немедленно прекратите!.. — Делайте, что я говорю! Вы взвинчены. Вы на грани истерики. Вы тревожитесь за своего сына. Естественно, вы едете к нему. Немедленно садитесь в машину и отправляйтесь. Зарегистрируйтесь в мотеле под собственным именем. Укажите номер машины, уж позаботьтесь об этом. Словом, вы хотите быть как можно ближе к своему ребенку. Полиция, узнав о вас все подробности, лихо вас найдет. Впрочем, вряд ли в ближайшие двадцать четыре часа, разве кто-нибудь им донесет. Да и тогда они не сразу кинутся в погоню… И это совсем не побег. Это естественное стремление матери — быть рядом с сыном, защитить от опасности… Если придется давать объяснения в суде, что ж, в жюри есть женщины. Даже если полиция будет утверждать, что вы ударились в бега, женщины украдкой утрут слезу и поймут вас. Подумав, Айрин Аддис сказала: — Я вас слушала и вдруг поняла: надо ехать. Не важно, по какой причине… Возможно, вы правы и ему угрожает опасность… Я последовал к двери и, взявшись за ручку, произнес: — Не забудьте, именно я предупредил вас, что мальчику угрожает опасность. Она быстрыми шагами пересекла комнату, положила свою руку на мою, уже готовую распахнуть дверь, придвинулась ко мне: — Зачем вы это сказали, Дональд? — Чтоб не забыли: именно я вас предупредил. — Зачем мне помнить об этом? — В случае необходимости у вас будет объяснение, почему вы поспешили к сыну. Она долго вникала в смысл моих слов и вдруг оказалась совсем близко, глядя мне прямо в глаза: — Я не могу выразить свои чувства, Дональд, в нашем языке таких слов нет. Затем она отступила назад, а я распахнул дверь и вышел. Глава 9 Ночным самолетом я вылетел в Сан-Франциско. В отеле оформился под своим именем, попросил разбудить меня в семь тридцать и лег спать. Утром я побрился, позавтракал и к девяти часам был в местном отделении Компании электронного сыскного оборудования. Контора только что открылась. Я приобрел электронный комплект для слежки: одна часть — для машины преследователя, вторая, маленькое радиопередающее устройство, — для преследуемой машины. Я взял такси и отправился в оклендский аэропорт. Когда мы проезжали Бей Бридж, выбросил через окошко приемное устройство в залив, а себе оставил передатчик — приставку для бампера. В оклендском аэропорту я ее малость обшарпал, испачкал, упрятал в свой кейс. И вылетел в Лос-Анджелес. Там я направился на стоянку, получил нашу с Бертой служебную машину, уложил свое сан-францискское приобретение рядом с принимающим устройством, оставшимся у меня после погони за Даулингом, и отправился в агентство. Ровно в час Элси отложила ножницы в одну сторону, газеты в другую и подняла голову. В дверях стоял я. — Дональд! — воскликнула она. — Собственной персоной, — подтвердил я. — Дональд, ты ничего не сообщал! Мы не знали, где ты… Неужели ты… — Я работал по делу.