Чарли облизал губы. – Парень сам шел мне в руки. Я начал общаться с Джейми, потому что он подходил под описание Ребенка Брансуика. Узнав, что он солгал о возрасте, я сразу списал его со счетов. А потом он влюбился в Лейлу, как никто другой до этого: не переставал ей писать, обещал ради нее пойти на все. Всю жизнь я готовил себя к тому, что рано или поздно убью Ребенка Брансуика и, скорее всего, тоже умру или получу пожизненное заключение. Но поведение Джейми заставило меня задуматься: я лишь хотел, чтобы Ребенок Брансуика умер, так зачем убивать самому, если можно сделать это чужими руками? Тогда я мог бы продолжать жить дальше, ведь у меня есть Флора. Она тоже не хотела меня терять, хотя прекрасно знала, что я живу только жаждой мести, и с восемнадцати лет скиталась со мной по стране в поисках этого урода. Флора так натерпелась, так мне помогала… Она заслуживает того, чтобы я попытался остаться в живых. В общем, я начал давать Джейми разные задания, проверять, на что он способен. Оказалось – на многое. – Чарли умолк. – Ради Лейлы он добыл двенадцать сотен фунтов наличными и оставил ночью на кладбище. Избил незнакомца, хотя раньше никогда не дрался. По ее просьбе залез в мой дом и украл часы. Я давал ему все более изощренные задания, и в конце концов я понял: он наверняка убил бы ради Лейлы. К сожалению, произошло непредвиденное: на поминальной церемонии он встретил девушку, на облик которой я опирался при создании Лейлы. Девять раз я так делал: использовал фотографии местной жительницы. Видя человека на фоне знакомых мест, мужчины доверяли Лейле и не подозревали подвоха. А Джейми узнал, что Лейла не настоящая. Он еще не был готов для убийства, а я все еще не знал, кто из двоих – Люк Итон или Стэнли Форбс – Ребенок Брансуика. Тем не менее я решил довести план до конца, пользуясь тем, что Джейми не успел выйти из-под власти Лейлы. Пришлось отправить Джейми к обоим. Люк и Стэнли подходили по возрасту и внешности, род их занятий тоже не исключал, что кто-то из них живет под прикрытием. Оба избегали расспросов о семье и детстве. Узнав, что Джейми пропал без вести, я понял: что-то пошло не так. Ты убил его? – спросил он Стэнли. – Нет, – прошептал тот. – Джейми жив. С ним все нормально, – подала голос Пиппа. – Правда? Это хорошо. Жаль, если бы парень умер из-за меня… Когда все пошло не по плану, я растерялся: как мне дальше искать Ребенка Брансуика? К счастью, у меня была ты, Пиппа. – Чарли одарил ее улыбкой. – Я знал, что ты найдешь его, и просто наблюдал за тобой. Подталкивал, когда требовалось, в нужном направлении. И мои ожидания оправдались. – Пистолет в его руке замер. – Ты все сделала за меня: нашла Ребенка Брансуика. Спасибо. – Нет! – воскликнула она, загораживая Стэнли. – Не стреляй! – ОТОЙДИ ОТ МЕНЯ, ПИППА! – крикнул Стэнли, отталкивая ее. – Не подходи! Не надо! Она застыла на месте, сердце готово было выпрыгнуть из груди. – Назад! – закричал Стэнли; по его бледному лицу катились слезы. – Пиппа, отойди назад! Она так и сделала, отступила на четыре шага и, повернувшись к Чарли, взмолилась: – Пожалуйста, не убивай его! – Я должен, – сказал Чарли. – Если в системе правосудия произошла ошибка, такие люди, как ты и я, призваны вмешаться и все исправить. И не важно, что о нас думают другие, считают хорошими или плохими, потому что мы знаем, что мы правы. Мы с тобой слеплены из одного теста. В глубине души ты это знаешь. И знаешь, что это правильно. Пиппа закричала еще громче: – ПОЖАЛУЙСТА! Не убивай! Так нельзя! Он был ребенком! Маленьким мальчиком, который до смерти боялся отца. Он не виноват. Он не убивал твою сестру! – Он убил! Убил! – Все в порядке, Пиппа, – тихо обратился к ней Стэнли, пытаясь ее успокоить. – Все нормально, отойди. – НЕТ, ПРОШУ, НЕ ТРОНЬ ЕГО! – закричала она, перегнувшись пополам. – Чарли, умоляю! Чарли дрогнул. – ПОЖАЛУЙСТА! Его взгляд переместился со Стэнли на Пиппу. – Не убивай! – Она зарыдала. Стиснув зубы, Чарли посмотрел на плачущую Пиппу. И… опустил пистолет. Затем тяжело вздохнул. – Я… я ни о чем не жалею, – быстро сказал он и поднял пистолет. Прозвучал выстрел. – НЕТ! Он выстрелил еще. И еще. И еще. И еще. И еще… И продолжал жать на спусковой крючок, пока не стали раздаваться лишь щелчки. – Стэнли! – Пиппа подбежала к нему и упала на колени. Изо всех ран сочилась кровь, красные брызги обагрили стену. – Боже мой! Широко раскрыв испуганные глаза, Стэнли хватал воздух ртом, из горла вырывался то ли стон, то ли хрип. Услышав позади шорох, Пиппа резко обернулась. Чарли посмотрел ей в глаза, кивнул и выбежал из комнаты, топая тяжелыми ботинками. – Он ушел, – прошептала Пиппа, глядя на Стэнли. Всего за несколько секунд кровь пропитала почти всю рубашку, оставив лишь небольшие полоски белой ткани. Понимая, что нужно остановить кровотечение, Пиппа осмотрела раны: один выстрел угодил в шею, один в плечо, один в грудь, два в живот и один в бедро. – Ничего, Стэнли, – успокаивала она, стягивая куртку. – Я здесь, все будет хорошо. Помогая себе зубами, Пиппа оторвала рукав куртки. Больше всего крови было на ноге Стэнли: наверное, пуля задела артерию. Пиппа завела оторванный рукав под ногу и туго завязала его над раной. – Так-то лучше, – сказала она, отбрасывая волосы с глаз и оставляя пятно крови на лбу. – Все будет хорошо. Скоро приедет помощь. Оторвав другой рукав, Пиппа свернула его и прижала к кровоточащей ране на шее. Только вот в теле Стэнли было шесть ран, а у Пиппы было всего две руки. Он медленно моргнул, глаза закрылись. – Эй, Стэнли! – Она сжала ладонями его лицо. Он распахнул глаза. – Стэнли, скажи что-нибудь!.. – Все в порядке, Пиппа… – прохрипел он, пока она отрывала новые полоски ткани от куртки, комкая их и засовывая в другие раны. – Это случилось бы рано или поздно. Так мне и надо… – Нет, – сказала она, прижав ладони к ранам в груди и на шее. – Джек Брансуик, – произнес он тихо, не сводя с нее глаз. – Что? – переспросила Пиппа. – Меня… звали Джек. – Слова давались ему с большим трудом. – Джек Брансуик. Потом мне дали имя Дэвид Найт, а после – Стэнли Форбс. – Вот и хорошо! Ты рассказывай-рассказывай, – ободряюще улыбнулась Пиппа. – Тебе самому какое имя пришлось по душе? – Стэнли. Оно глупое, и человек он был так себе: не всегда хороший, но из трех – самый лучший. – Из горла Стэнли вырвался хрип, Пиппа ощутила, как на ладонь хлынула кровь. – Какое имя ни дай, а я не перестал быть его сыном… Я все равно тот самый мальчик, который помогал убийце… Во мне сидит та же гниль. – Нет, Стэнли! – воскликнула Пиппа. – Ты лучше, чем он! Лучше! – Пиппа… Она увидела, как ему на лицо опустилась тень: словно притушили свет фонаря. Пиппа подняла глаза и одновременно почувствовала запах, который ни с чем не спутаешь. А затем услышала гул пламени. – Чарли поджег дом, – догадалась Пиппа, и живот свело от страха. – Надо вытащить тебя отсюда. Стэнли лишь молча взирал на нее. – Так, сейчас. – Она встала и чуть не поскользнулась в натекшей луже крови. Пиппа наклонилась, взяла его за ноги и потянула на себя, повернув голову, чтобы видеть, куда идет. Волоча Стэнли по полу, она старалась не смотреть на остающуюся за ним широкую красную полосу. Дверной проем полыхал: жаркий сердитый вихрь поднимался до самого потолка и нападал на старые обои. Дым сгущался, сползал все ниже и ниже. Пиппа закашлялась, голова пошла кругом. – Все будет хорошо, Стэнли, я тебя вытащу. По ковру стало тащить труднее, и все же она изо всех сил упиралась пятками и тянула. Совсем рядом с ней на стене расцветали языки пламени, глаза нестерпимо пекло. Не переставая тянуть свою ношу, она отвернула лицо от огня. – Держись, Стэнли! – перекрикивая шум пламени, подбадривала Пиппа. Каждый вдох давался с трудом, она кашляла, но не отпускала ношу. Наконец она дотянула тело до порога, где смогла глотнуть чистого прохладного воздуха, а потом вытащила его на траву. – Выбрались, – прохрипела Пиппа. Из оконных провалов валил дым, закрывая звездное небо. Стэнли лежал неподвижно, выступившая кровь блестела в свете пламени. Глаза были закрыты. – Стэнли! – закричала Пиппа и, упав на колени, взяла его лицо в ладони. – Стэнли! – Она прислушалась к его дыханию: ничего. Положила пальцы на шею, чуть выше зияющей дыры: пульса не было. – Нет, Стэнли! – Стоя на коленях, Пиппа поставила ладони, одна на другую, на середину его груди и начала ритмично надавливать. – Стэнли, пожалуйста, не умирай! – умоляла она, продолжая работать всем корпусом. Отсчитав тридцать нажатий, Пиппа зажала ему нос пальцами и, обхватив ртом его губы, два раза сильно выдохнула. Вернув руки в прежнее положение, очередной раз нажала и почувствовала, как под ладонью что-то хрустнуло. Похоже, у Стэнли треснуло ребро. – Не умирай! Я тебя спасу! – Она смотрела на его неподвижное лицо, продолжая всем весом нажимать на грудину. – Обещаю, спасу…