— Та стрельба в школе, — Лоренс замялся. Сэм стало стыдно, что она совсем забыла о ней. — Тебе неудобно сейчас говорить? — Нет, нет. Это ужасно, конечно… Но я видел по телевизору мужчину… Адвокат подозреваемой, его зовут Рассел Куинн. Сэм сжала трубку с такой силой, что пальцы задрожали. Она как-то об этом не подумала, но вообще для Расти нет ничего более естественного, чем вызваться защищать того, кто убил двух человек в школьной стрельбе. — Я знаю, что ты из Джорджии, поэтому подумал, может, вы родственники, — сказал Лоренс и добавил: — Похоже, он суперпрогрессивный адвокат. Сэм не знала, что сказать. Наконец она выдавила: — Это распространенная фамилия. — В самом деле? — Лоренс был всегда рад узнать что-то новое о городе, в который переехал. — Да. Куинны жили в тех местах еще до Гражданской войны. — Сэм покачала головой, потому что можно было придумать нечто более правдоподобное. Но сейчас оставалось только перевести тему. — В общем, юристы «Ю-Икс-Эйч» говорят, что «Ниппону» предстоит переполох в угловых кабинетах. Лоренс, немного поколебавшись, перешел к обсуждению рабочих вопросов. Сэм слушала его пересказ кулуарных новостей, но ее внимание переключилось на экран компьютера. Она открыла сайт «Нью-Йорк таймс». Люси Александер. Стрельба произошла в Пайквилльской средней школе. Той, которую окончила Сэм. Она всмотрелась в лицо девочки, ища знакомую форму глаз, изгиб губ, которые могли напомнить Питера Александера, но сходства не нашла. И все-таки Пайквилль — крошечный город. Очень вероятно, что девочка — родственница бывшего парня Сэм. Она просмотрела статью в поисках подробностей стрельбы. Восемнадцатилетняя девушка принесла в школу оружие. Она открыла огонь прямо перед первым звонком. Пистолет у нее вырвал безымянный учитель, бывший морпех с кучей наград, который теперь преподает подросткам историю. Сэм прокрутила вниз до следующей фотографии — второго погибшего. Дуглас Пинкман. Телефон выскользнул из рук Сэм. Ей пришлось поднимать его с пола. — Прости, — сказала она Лоренсу слегка дрожащим голосом, — мы можем вернуться к этому вопросу завтра? Сэм едва расслышала, как он согласился. Она видела перед собой только фотографию. Когда она училась в школе, Дуглас Пинкман тренировал и футбольную, и беговую команды. Он стал для Сэм первым авторитетом, человеком, который верил, что если она будет упорно тренироваться, усердно работать над собой, то сможет выиграть стипендию в любом университете по своему выбору. Сэм знала, что благодаря своему интеллекту может получить и это, и даже больше, но ее заинтересовала перспектива заставить свое тело работать так же эффективно, как и ум. Кроме того, она действительно любила бег. Свежий воздух. Пот. Выброс эндорфинов. Уединение. А теперь при плохом самочувствии Сэм была вынуждена ходить с тростью, а мистера Пинкмана расстреляли около его кабинета. Она прокрутила статью дальше. Два выстрела в грудь разрывными пулями. Смерть Пинкмана, по сообщению анонимных источников, была мгновенной. Сэм открыла «Хаффингтон пост», зная, что они уделят этому событию больше внимания, чем «Таймс». Вся их первая страница была посвящена этой истории. Баннер вверху: «ТРАГЕДИЯ В СЕВЕРНОЙ ДЖОРДЖИИ». Рядом фотографии Люси Александер и Дугласа Пинкмана. Сэм просмотрела ссылки: «ГЕРОЙ-МОРПЕХ ПРЕДПОЧЕЛ ОСТАТЬСЯ АНОНИМНЫМ». «АДВОКАТ ПОДОЗРЕВАЕМОЙ СДЕЛАЛ ЗАЯВЛЕНИЕ, ЧТО И КОГДА ПРОИЗОШЛО: ХРОНОЛОГИЯ СОБЫТИЙ». «СУПРУГА ПИНКМАНА ВИДЕЛА, КАК УМИРАЕТ МУЖ». На адвоката подозреваемой Сэм смотреть не хотела. Она нажала на последнюю ссылку. Открыла рот от удивления. Мистер Пинкман женился на Юдифи Хеллер. Какая странная штука — жизнь. Сэм никогда не встречала мисс Хеллер лично, но, конечно, знала, кто это. После того как Дэниэл Кулпеппер выстрелил в Сэм, после того как Захария пытался изнасиловать Чарли, но не успел, Чарли побежала на ферму Хеллеров звать на помощь. Пока они общались с мисс Хеллер, ее пожилой отец сидел на крыльце, вооруженный до зубов, на случай если кто-то из Кулпепперов появится раньше, чем полиция. По понятным причинам, Сэм узнала эти подробности сильно позже. В первый месяц лечения она вообще не могла восстановить последовательность событий. Она до сих пор смутно помнила, как Чарли сидела на краешке ее больничной кровати, снова и снова рассказывая, как они выжили: кратковременная память Сэм представляла собой решето. Глаза ее все еще были завязаны. Она была слепа и беспомощна. Она брала Чарли за руку, не сразу узнавая ее голос, и все время задавала одни и те же вопросы. «Где я? Что случилось? А где Гамма?» Каждый раз — десятки, а может, и сотни раз — Чарли отвечала: «Ты в больнице. Тебя ранили в голову. Гамма убита». Потом Сэм засыпала или проходило несколько минут, и она снова касалась Чарли, и снова спрашивала: «Где я? Что случилось? А где Гамма?» «Гамма умерла. Ты жива. Все будет хорошо». Сэм много лет не задумывалась, какие эмоциональные последствия для тринадцатилетней Чарли могло иметь то, что ей приходилось пересказывать эту историю опять и опять. Она знала, что через какое-то время Чарли перестала плакать. Эмоции ослабли или по крайней мере стали не так очевидны. Чарли не выказывала нежелания говорить о произошедшем, но начала делать это отстраненно. Не так, будто все случилось с кем-то другим, но будто хотела показать, что эта катастрофа больше не имеет над ней власти. Это было особенно заметно по протоколам судебных заседаний. На протяжении жизни Сэм несколько раз просматривала этот документ на тысячу двести пятьдесят восемь страниц в качестве упражнения для памяти. Со мной произошло это, потом это, потом это, и так я сумела выжить. Показания Чарли на прокурорском допросе были сдержанными, похожими на репортаж. С Гаммой произошло это. С Сэм произошло это. Захария Кулпеппер пытался сделать это. Когда мисс Хеллер открыла дверь, она сказала это. К счастью, свидетельства Юдифи Хеллер добавляли красок в сухие строчки показаний Чарли. На суде она рассказала, какой шок испытала, увидев на своем крыльце испуганную девочку, всю в крови. Чарли сначала так трясло, что она не могла говорить. Когда она наконец вошла и смогла сложить звуки в слова, она вдруг попросила миску мороженого. Мисс Хеллер не знала, что еще делать, поэтому, пока ее отец звонил в полицию, она выполнила просьбу. Она также не знала, что от мороженого Чарли станет плохо. Чарли съела две миски и побежала в туалет. И только через закрытую дверь Чарли сказала мисс Хеллер, что ее мама и сестра убиты. Громкие гудки отвлекли Сэм от ее мыслей. Лоренс давно отключился, но Сэм все еще держала телефон в руке. Она положила трубку. Ее рука задержалась на аппарате. Задумайся об этимологии фразы «повесить трубку». Страница «Хаффингтон пост» автоматически обновилась. В прямом эфире шла пресс-конференция семьи Александер. Сэм уменьшила звук. Она смотрела видео. Мужчина по имени Рик Фейхи говорил от имени семьи. Она слушала его просьбы о невмешательстве в частную жизнь, зная, что они не будут услышаны. Сэм подумала, что кома после ранения дала ей преимущество: не пришлось выслушивать бесконечное обсуждение ее истории в новостях. На экране показывали Фейхи, смотрящего прямо в камеру. Он сказал: — Да, Келли Уилсон — убийца. Она совершила преднамеренное убийство. Фейхи повернул голову. Обменялся взглядами с мужчиной — это, несомненно, был Кен Коин. Вместо плохо сидящей полицейской формы он теперь носил блестящий синий костюм. Сэм знала, что он занимает должность окружного прокурора в Пайквилле, но не помнила, откуда ей это известно. В любом случае этот обмен взглядами означал одно: обвинение будет требовать смертной казни. Поэтому Расти и стал в этом участвовать. Он был давним и активным противником смертной казни. Как адвокат защиты, как человек, непосредственно принимавший участие в освобождении осужденных, он считал, что вероятность ошибки слишком велика. Из протоколов суда над Кулпеппером Сэм знала, что ее отец говорил с трибуны почти целый час, искренне и убедительно излагая просьбу освободить Захарию Кулпеппера от смертного приговора на том основании, что у государства нет морального права забирать человеческую жизнь. Чарли с почти таким же пылом выступала за смертный приговор. Мнение Сэм было где-то посередине. Она тогда не могла четко выразить свои мысли. В письме к суду она попросила приговорить Захарию Кулпеппера к пожизненному заключению. Причиной тому было не сочувствие. Сэм тогда жила в Центре реабилитации пациентов с травмами спинного мозга имени Шефердов в Атланте. Она провела там несколько изнурительных месяцев и, несмотря на профессионализм и доброжелательность сотрудников, чувствовала себя как заяц, попавший в капкан. Она не могла лечь или встать с кровати без посторонней помощи. Она не могла сходить в туалет без посторонней помощи. Она не могла выйти из комнаты без посторонней помощи. Она не могла поесть, когда хотела, или то, что хотела. Ее пальцы не справлялись с пуговицами и застежками, поэтому она не могла носить одежду, которую хотела. Она не могла завязать шнурки на кроссовках, поэтому ей приходилось носить уродливые ортопедические туфли на липучках. Помыться, почистить зубы, причесаться, прогуляться, вообще выйти на улицу под дождь или на солнце — во всем этом она от кого-то зависела. Расти, исходя из своих высоких моральных принципов, просил судью приговорить Захарию Кулпеппера к пожизненному заключению. Чарли, горевшая жаждой мести, желала смертного приговора. Сэм просила приговорить Захарию Кулпеппера к долгому мучительному существованию, лишенному всякой независимости, потому что на своей шкуре узнала, каково это — быть в заключении. Можно сказать, что желания каждого из них сбылись. Из-за апелляций, отсрочек и юридических уловок Захария Кулпеппер в настоящее время был одним из заключенных, которые дольше всех ожидали исполнения смертного приговора в штате Джорджия. Он продолжал изображать невиновность перед каждым, кто соглашался его слушать. Он продолжал утверждать, что Чарли и Сэм сговорились, чтобы подставить его и брата, потому что он был должен Расти несколько тысяч долларов за адвокатские услуги. Оглядываясь назад, сейчас Сэм попросила бы его казнить. Она закрыла браузер на экране компьютера. Открыв почту, она отправила письмо с извинениями подруге, которая хотела выпить с ней вечером в честь дня рождения. Она попросила Элдрина ни с кем ее не соединять. Она надела очки для чтения. Она опять сосредоточилась на узкой оцинкованной штифтовой петле. Когда Сэм оторвала глаза от компьютера, за окнами было совершенно темно. Элдрин ушел. В офисе стояла тишина. Как это часто бывало, она осталась одна на всем этаже. Сэм слишком долго не двигалась. Сидя, она сделала несколько упражнений на растяжку. Тело затекло, но спустя какое-то время она смогла встать, не без усилий. Она разложила телескопическую трость, которую хранила в нижнем ящике стола. Обернула платок вокруг шеи. Думала вызвать машину, но решила, что пока автомобиль приедет, она уже пройдет шесть кварталов до дома. Об этом решении она пожалела, как только шагнула на улицу. С реки дул пронизывающий ветер. Одной рукой Сэм схватила платок. Другой крепко держалась за трость. Портфель и сумочка тяжело висели на сгибе локтя. Надо было подождать машину. Надо было поехать выпить с подругой. Надо было многое сегодня сделать по-другому. Ночной консьерж поздравил Сэм с днем рождения, когда она входила в здание. Она остановилась поблагодарить его и спросить, как поживают его дети, но нога болела так, что стоять было невыносимо.