Уолли прислоняется к дверному косяку, его взгляд лениво покоится на моем левом плече. – Тогда завтра? – По вторникам я тоже ужинаю с Роуз. Уолли прищуривается. – Ты ужинаешь с ней каждый вечер? – Еще по четвергам. Уолли смеется, но потом замолкает. – Серьезно? – Да. – Каждую неделю? – Эм-м-м, да. – Ого! Я хмурюсь. – Почему ого? – Ну не знаю. Так часто ужинать с одним и тем же человеком… – Разве часто? – Учитывая, что женатые, судя по всему, ужинают вместе каждый божий день, это не так уж много. С другой стороны, мы с Роуз не семейная парочка. – Думаю, я смогу отменить, – вдруг выдаю я, и неожиданно мне стало весело. Не думаю, что Роуз это понравится. – Только на один вечер. Все равно ей наверняка сейчас тяжко после смены часовых поясов. Я ожидала, что Уолли улыбнется, но вместо этого он лишь странно смотрит: – Кого ты пытаешься убедить, Ферн? Уолли уходит, и я пишу Роуз. Странно, но я нервничаю, пока набираю текст. «Не против, если отменим ужин на сегодня?» Не проходит и пары секунд, как телефон начинает звонить. – Почему отменим? – спрашивает Роуз первым делом, как только я отвечаю на звонок. – Ну… просто… Уолли спросил, не хочу ли я с ним поужинать. – О! – Роуз молчит пару секунд. – Просто я уже разморозила курицу. – Может, съедим ее завтра? Роуз вздыхает. – Но я весь день с нетерпением этого ждала. Голос ее звучит немного по-детски и плаксиво. Меня охватывает грызущее чувство тревоги. С другой стороны, мысли о том, что придется отменить ужин с Уолли и объяснить ему почему, достаточно, чтобы я смогла настоять на своем. – Прости, Роуз. Мне это нужно. На этот раз молчание на том конце провода длится так долго, что я начинаю думать, не повесила ли Роуз трубку. – Роуз? – Иди ужинай с Уолли, – отвечает она резко. Голос у нее какой-то странный. Я хотела было спросить, все ли у нее в порядке, но она бросает трубку. Я забываю о ситуации с Роуз сразу, как только Уолли переступает порог моей квартиры (на пятнадцать минут раньше). Я обеспокоена, что в моем холодильнике есть только сосиски, йогурт и слоеное тесто, но Уолли быстро успокаивает меня, заказав пиццу, которую мы поедаем за моим круглым столом. Очень необычно наблюдать гостя на втором стуле. Обычно это просто место для хранения непрочитанных книг. – Роуз тебя погуглила, – говорю я, пока мы устраиваемся на диване. – Она нашла статью, в которой говорится, что вы продали свое приложение за сто миллионов долларов. Уолли задумчиво качает головой. – Какая точная статья. Такое не часто встретишь. – Надо же, – говорю я, – ты живешь довольно экономно для человека, у которого есть сто миллионов. Уолли смеется. – У меня нет ста миллионов. Я получил свою долю. У меня был партнер, несколько инвесторов – все получили свои доли. Немалая часть ушла на налоги и нашу благотворительную организацию для обездоленных детей… Но ты права, я живу экономно, учитывая мои средства. – Почему ты вообще работаешь? Уолли задумчиво пожимает плечами. – А что еще мне делать? Сидеть и считать свое золото? К тому же работа полезна для психического здоровья. Я полностью с этим согласна. Нет ничего более важного для моего морального здоровья, чем работа в библиотеке. – А как сейчас твое психическое здоровье? – спрашиваю я. – Ну, в смысле… в прошлый раз, когда ты работал над приложением, все прошло не так гладко… – В этот раз лучше, – отвечает Уолли, улыбаясь. Взгляд его по-прежнему скользит поверх моего левого плеча, но в этот раз немного ближе к лицу. Так мы и сидим, молча, Уолли улыбается мне, затем резко садится. – О, чуть не забыл! Хотел спросить… – Он лезет в карман, достает сложенный лист бумаги и разворачивает его на коленях. Похоже, это для частного фонда здравоохранения. – Что это? – спрашиваю я. – Меняю медицинскую страховку, – отвечает Уолли, закатывая глаза. – Пришлось заполнить кучу бумаг. Оказалось, мне нужно указать кого-то в качестве контактного лица на экстренный случай. Человека, живущего в этой стране. Он протягивает мне листок, и я знаю, что он собирается сказать. Со мной такое редко случается, так что в данных обстоятельствах я должна быть собой довольна. – Подумаешь над тем, чтобы стать моим человеком? – спрашивает Уолли, протягивая ручку. Я прочищаю горло. – Я бы с радостью стала твоим человеком, Уолли. Правда. Но сначала ты должен кое-что узнать. Это важно. Уолли удивлен, но молча кивает и откидывается назад в кресле. – Хорошо, и что же это? Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох. – Когда я была ребенком, – начинаю я, – я сделала кое-что ужасное. Дневник Роуз Ингрид Касл С того раза в бассейне Гэри трогал меня все время. Говорил, если я расскажу маме, то винить она будет меня – что я и так усвоила. Мама достаточно на меня сердилась, я не собиралась давать ей лишний повод меня ненавидеть. Страшно, сколько возможностей находил Гэри. Официально он у нас не жил, но судя по тому, сколько времени он проводил в нашем доме, так и не скажешь. Он бывал у нас и в отсутствие мамы. Поэтому я приклеилась к Ферн словно клей. Чем нас больше, тем безопаснее, так? В какой-то степени это работало. Но пока Ферн принимала душ, ходила в туалет или просто не обращала внимания, Гэри приходил и садился рядом. Он был осмотрителен. Его рука скользила мне в шорты или под юбку совершенно беззвучно. Я тоже не издавала ни звука. Как бы сильно ни хотелось, каждый раз я замыкалась, немела. Иногда он делал это, даже когда мама была рядом. Мы сидели на кухне или смотрели телевизор, и он предлагал запустить массажный паровозик. Конечно, он сидел сзади. Я была следующей, передо мной Ферн, потом мама. Поскольку Ферн с мамой были спереди, они не видели, как он ласкал мои груди и щупал меня. Думаю, он наслаждался опасностью ситуации. Я и хотела, чтобы мама обернулась и увидела… но и боялась этого. Но даже это было ничто по сравнению с тем, что Гэри делал, когда никого не было рядом. Первый раз это случилось в будний вечер. Мы смотрели телевизор, и я решила принять душ. Я заперла дверь и на всякий случай подперла ее стулом. Когда я вышла через двадцать минут, в доме было тихо. Я старалась тихо пройти к себе в комнату, Гэри в это время сидел на диване в гостиной. – Мать с Ферн в магазин ушли, – сказал он.