тоненьким струйкам речки. Далеко ли небесный странник держит путь по бескрайним тропинкам? Он едет заре навстречу на коне, что белее снега. Дети-крошки, резвитесь на воле, раскидайте свой смех по ветру! Мой сосед рассказал про Сантьяго и про двести рыцарей храбрых в одежде из яркого света с гирляндами звёзд зелёных; а конь-то хорош у Сантьяго, это же месяц двурогий! Мой сосед рассказал мне также, что слышал он сонной ночью серебряный шелест крыльев, в волнах тишины потонувший. Почему же река замолкла? Это ангелы-рыцари скачут. Дети-крошки, резвитесь на воле, раскидайте свой смех по ветру! В эту ночь луна убывает. Слушайте! Что там, в небе? Почему так сверчки распелись и залаяли вдруг собаки? – Слушай, бабушка, где ж дорожка? Слушай, бабушка, я не вижу! – Посмотри, ты увидишь: лентой вьётся струйка блестящей пыли, серебристое пятнышко в небе покатилось. Ты видишь? – Вижу. – Слушай, бабушка, где ж Сантьяго? – Вон он скачет со свитой своею, вон плюмаж на высоком шлеме, жемчуга на кольчуге тонкой, а солнце на грудь его село, а луна поклонилась в ноги. Всю-то ночь над долиной веют из тумана сплетённые сказки. Дети-крошки, резвитесь на воле, раскидайте свой смех по ветру! II Та старушка, что в хижине бедной живёт на краю деревни, со своим кривым веретенцем, с парочкой чёрных кошек, В сумерках тёплых, сидя со своим чулком у порога, дрожащим голосом, тихо, под шелест листвы потемневшей, Рассказывает соседкам и ребятишкам сопливым о том, что в давние годы как-то случилось с нею. Однажды, такой же ночью, как эта, безветренной, тихой,