– Еще скажите, что и убила я вас по вашему заказу… – всхлипнула я с истеричными нотками в голосе. И в гостиной все стихло. Стал слышен ветер, скрип мороза за окном, а может, и мороза, что прокатился по моей спине, когда прозвучал ответ: – Я хотел уйти от долга любым путем. Я сделал для этого все. Не вышло. – Иными словами, специально рассказали о себе и подставились под магический клинок, благодетель! Уйти от долга не ушли, но именно меня обвинили в своей неудачной смерти. И как успешно, на обряде моего отречения от рода! – До сих пор отчетливо помню его слова: «Меня следовало отпустить, а затем уже убивать». Всего на миг проклятый искусник мрака замешкался с ответом. Синее свечение растеклось от его кулаков к плечам, но ни Упы, ни Хран, ни тем более Злат не подали признаков волнения. – Я был зол. И за это также прошу прощения. Зол, всего лишь зол?! Как просто, как легко, как непостижимо мерзко! Я окинула его презрительным взглядом, хмыкнула с издевкой: – А теперь вы светитесь от счастья, это тоже должно вас оправдать? Маг действительно уже светился с ног до головы. И поначалу слабое сияние становилось все ярче и ярче. – Это не я. И не от счастья. – Словно стыдясь, Мэног опустил глаза. – Хозяин нашел скрытые залежи демонической силы, пятую часть он уже забрал… Прости, что сразу не сообщил. Я хотел договориться, не используя это обстоятельство как аргумент. Урос нашел залежи? Урос забрал пятую часть этих сил? Уже… Мне показалось, что небо упало на землю, стало трудно дышать, говорить, стоять. Все трудно. Упы заметил, прикоснулся к плечу, а тростиночка так и вовсе взяла меня за руку. Рогатая бестолочь в юбке! Почему не предупредил о таком повороте? – Я не чувствую ничего, – понял Хран упрек в моем взгляде. – Извини, я сейчас хуже духа ведьмы. Поэтому хочу сказать… Да, я идиот, а он, – кивок на Мэнога, – вообще сволочь, но… – Уже четверть, – подтверждая звание «сволочи», сообщил искусник мрака. – …но, Тора, ты пойми, если этот сейчас из-под контроля не уйдет, Урос получит полную силу. А нам с ним еще бороться! Инваго на нуле, я тоже… Тора? – Треть… Удавка двух неопровержимых «надо» и «не хочу» плотно легла на мою шею. Словно я опять отпускаю Аламаса на войну, опять обещаю родителям вернуться и уезжаю с Уросом, опять хватаюсь за клинок, чтобы убить проклятого тарийца и получить свободу. Не хочу! Но надо. Надо, если мне дорога собственная жизнь, дороги родные, к которым я рвалась, не зная об их гибели. Не скрывая отчаяния, посмотрела на ненавистного Мэнога. Мой взгляд был встречен без улыбки, с едва заметным сочувствием. Пониманием, чтоб его разорвало! С бессилием и вынужденной покорностью. Он просил о встрече, он рассказал о произошедшем со своей стороны, отдал право решения мне, и никто – ни бог, ни демон, ни оборотень – не упрекнули его во лжи. – Да чтоб вас разорвало… – Я сдержала тяжелый вздох, и простая мысль, что искусник мрака тринадцать столетий был не менее бесправным заложником, предрешила все. – Я прощаю вас, Мэног! – Лучшее из проклятий, – с благодарностью выдохнул загоревшийся синим пламенем маг. Сато-Адо махнул рукой, и отток демонических сил от Мэнога к хозяину оборвался. Огонь спал, сияние бесследно растворилось в пространстве, оставив запах дождя, а я услышала звон. Нарастающий звон ледяных осколков, что осыпались, обнажив мою истерзанную душу. От подступившей боли и разочарования захотелось исчезнуть, проститься с несправедливым миром и судьбоносными виражами, которые невозможно предсказать, остановить или хотя бы замедлить. Я столько лет мечтала отомстить, в полной мере воздать за совершенное… Присмотревшись ко мне, демон Горный в образе тростиночки подрастерял свой боевой настрой, спросил о чем-то Упы. Тот ответил утвердительно и, не давая упасть, обнял меня за плечи. – Завеса дала слабину прошлой ночью, возможно, окончательно треснула. Северный сказал – виноват Злат. Но я не уверен, что он один, – сквозь звон послышался голос двуликого. – Проклятье! – прошипел демон. – …позвольте мне, – пытался вклиниться в их диалог Мэног, но от него резко отмахнулись. – Ты свое уже получил, – заметил Упы, подхватывая меня на руки. – Теперь свали! – Тростиночка явно указала на дверь. – Я уйду. Премного благодарен за дозволение. Но прежде хочу сделать подарок, – не отступил искусник мрака и обратился ко мне: – Тора, твоих родных я могу вернуть. Оставшихся сил мне с лихвой хватит на весь твой город и даже на твоего жениха, что погиб в первом бою… – Откуда вам известно, что Аламас… – Мой шепот едва уловим. – Мы отслеживали всех жителей Гьязы, – пояснил маг как нечто само собой разумеющееся. – Итак, твое решение? Решение? Какое? Я слышала, что он говорил, но не понимала. Слишком много потрясений за день. За неделю, за год. Слишком. Зато все понял Хран. – Разошелся! Куда их возвращать?! Все собранные души уже отдали тяжесть прожитых лет и устремились кто на перерождение, а кто в котел творцов. – Он отодвинул мага, чтобы попасть в поле моего зрения, затараторил: – Тора, послушай, его душа, то есть энергетическая сущность, некогда бывшая твоим братом, уже родилась… правда, девочкой и немного глухой. Но это не повод ее убивать, чтобы вернуть в старый жизненный цикл. Сущности мамы и кузины тоже переродились. Отец еще в раздумьях – это да, но, скорее всего, он уйдет в котел вслед за твоим дядей. И они там проведут столько времени, сколько им угодно, до следующего физического проявления, которое наступит лишь согласно их воле. Циклы, котлы, сущности, перерождение? – Ясно… – прошептала я, намеренная обдумать все после. Когда перестанет звенеть и корежить от собственной беспомощности и неисполненной мести, что продолжала душить. – Конечно, с моей силой Жнеца всех их можно найти и вернуть, – продолжила тростиночка тревожным демоническим гласом, – но так мы нарушим их планы. Они сами выбрали прошлую жизнь в Гьязе, завершили ее и уже сделали новый выбор. Вмешиваться мы не вправе. – Кто бы говорил, – хмыкнули одновременно Мэног и Сато-Адо, явно намекая на двойное возрождение в роду Дори. Я же из всего сказанного ухватила лишь одно: – Они родились здесь? Брат, мама и кузина Ирис… Они в этом мире? Я могу их найти? – Сожалею. В настоящий момент сюда никто не захотел. Может быть, появятся желающие через несколько десятков лет после котла, когда, скажем так, осадок осядет. – Не здесь… – Мой голос стих до шепота. Радость возможного воссоединения истлела, оставив горький привкус мертвой надежды на языке. Я последняя в этом мире. Совсем. – Тогда я одарю иначе. Мэног шагнул было ко мне. Но на него рыкнули: – Только попробуй еще что-то ей пообещать! – Уймись, хранитель, я понял. – Теперь уже проклятый искусник мрака отодвинул тростиночку и внимательно посмотрел на меня. – Двадцать семь лет назад здесь, в столице Тарии, в королевском дворце, было произнесено предсказание, которое изменило ход истории и твою судьбу. Узнай о нем, Торика ЭлЛорвил Дори, и все прояснится. Он опустился на одно колено, поймал мою дрожащую руку, лбом прикоснулся к костяшкам пальцев. «Спасибо», простое слово, которое я не услышала, скорее ощутила, холодком скользнуло по пальцам, поднялось к плечу и растворилось в области сердца. И внутренний звон зазвучал приглушеннее, а чувство горечи стихло. Неужели… поставил завесу? Я изумилась его самоуправству и вздрогнула от тихого голоса: – Я буду молиться за тебя. Не поднимая глаз, маг осыпался угольками, точь-в-точь как дверь долгую вечность назад. Угольки истаяли до красных искорок и без следа исчезли, ушли в небытие. Это было жутко, до странного неправильно и бесчеловечно. Ни души, ни тела, только воспоминания остались. Он умер?! Неужели умер? Вот так… Я дернулась на руках Упы. А Хран выдал вздох, полный зависти, и возмущенно воскликнул: – А с чего вдруг он уже вернулся в свой мир и свое время, да еще мою силу на это пустил?! Откуда такая щедрость? Иными словами, искусник мрака не умер, а переродился на своей родине в судьбе без обмана и пленения далеким предком Темного. Счастливый. – В отличие от тебя Мэног положенное уже отработал. И заметь, весь срок провел на привязи, – насмешливо ответил Сато-Адо. Он поднялся из кресла, размял кисти рук, плавно повел плечами. – Если на этом все, думаю, сейчас мы сотрем память Упы и подправим воспоминания Торы. Как и я, оборотень дрогнул от божественной улыбки. – Это не обязательно. Я все сам забуду… – Он отпустил меня на пол, придержал, чтоб не упала, и осекся под прищуром Сато-Адо. Это было странно и страшно. Двуликий закрыл рот, закаменел и безразличным взглядом уставился в пространство перед собой, так что теперь не он нас держал, а я. – Один есть, теперь вторая. – Старик посмотрел на меня, оскалился. – Ты молодец, Торика ЭлЛорвил Дори. Это сложно не отметить и не наградить. – Чем наградить? – настороженно спросила я. – Ответом на вопрос. – Который я потом не вспомню? – не сдержала колкой иронии. – Зависит от вопроса. Про предсказание спрашивать не стоит – это я поняла. Мэног не просто так сказал, что великий бог Адо не может решить вопроса усекновением голов виновных. Спросить про Уроса? Про Инваго? О нашем будущем или о прошлом? А может… Я перевела взгляд со всемогущего старика на черноглазую красавицу, покрепче вцепилась в безмолвно застывшего Упы, сделала глубокий вдох и ухнула в очередную за этот вечер пропасть. – Кто действовал руками Вивьен? Вопрос, способный пролить немного света на прошлое рода Дори, относился к тайным, иначе не объяснить реакцию демона. – Что?! – Не то восклицание, не то пораженный выдох наполнил кабинет вибрацией тревоги. Горный проступил сквозь образ тростиночки, сам того не заметив, и ошарашенно уставился на меня горящими углями глаз. – То есть? – не понял Сато-Адо и подозрительно покосился на паникующего. – Я хочу знать, кто скрывался за личиной Вивьен… – пояснила, твердо решив добиться правды. – Она – слабый дух ведьмы, который вовсе не так уж слаб. Ранее я упускала нестыковки, связанные с ней, но теперь, с вашим появлением, просто обязана узнать. – Никто. Вивьен – это Вивьен, – заверил Хран, но даже голос его изменился от явной лжи. – При ней в роду не рождались внебрачные дети. Благодаря ее подарку отцы через видение узнают пол рожденного ребенка. Из-за нее Хран вернул к жизни стародавнего Дори, а на суде получил должность хранителя вместо конфискации земель и лишения сил! – Тора! – Ушлый демоняка попытался закрыть ладонью мне рот и застыл под стать Упы. Застыть-то застыл, но не умолк. – Она не это хотела спросить, то есть сказать. В настоящий момент она на меня немного зла… – нашел он правдивый и вместе с тем возмутительный довод. Я зла, однако не настолько, чтобы врать. Попыталась возмутиться, но мне не дали. – Поздно, Горный. – Всесильный старик нехорошо усмехнулся, подбросил в руке монетку светоча и, не сводя с нее взгляда, сказал: – И мне теперь очень интересно узнать, кто скрывался за образом слабого духа ведьмы Вивьен. Сам позовешь или помочь?