Ответом была крошечная молния, улетевшая в потолок. Демон уплотнил свой образ тростиночки, одарил меня взглядом, полным обреченности, и шумно сглотнул, готовясь к неприятностям. Новый светоч разрастался куда дольше прежнего, да и раскрылся не полностью. Но и этого хватило, чтобы понять – за образом Вивьен также прятался бог. – Интересное направление, – заметил Сато-Адо, – родственники моей жены все оттуда. Еще не отзвучали его слова, как под потолком появилось облако и мыски изящных туфелек, затем кружево идеального платья с лентами в цвет накидки, тонкие руки в шелковых перчатках, приличествующий тарийской моде короткий жакет и, наконец, обладательница длинной светло-русой косы и черных глаз. Это была тростиночка номер два, которая решительно спрыгнула с облака и направилась к тростиночке номер один, на ходу сдергивая перчатки. Она смотрела на своего заместителя и совсем не замечала меня, Упы и Сато-Адо, который одной лишь силой мысли скрыл нас мерцающей дымкой и усмехнулся: – Ты задала хороший вопрос, Торика ЭлЛорвил Дори. В счет его я сохраню твою память в целости. Что ж, у нас состоялась отличная сделка, которая хлестко ударила по демону, на него даже жалко было смотреть. Тростиночка в его исполнении зрительно стала меньше ростом, тоньше и на порядок бледнее. – Что случилось? В Тарии новая война или эпидемия, выкосившая половину населения? – тревожно вопросила прибывшая красавица. – И почему твоя иллюзия держится лишь на трех плетениях из семи? – Потому что я должен признаться во всех своих грехах, – ответил демон, отступая назад. – Ты помнишь, как нашла меня в горах, освободила от цепей и попросила вернуть из мертвых одного смельчака? – А еще я просила тебя об этом не вспоминать и не практиковать, если тебе дорога свобода! – укорила она. – Свобода была дорога. Но пять лет назад, едва наступила моя последняя смена на посту хранителя, я спас единственного сына Эванжелины, – выпалил Хран под тихий «ах». – Я не виноват! Мальчишка сорвался со скалы во время твоего инструктажа. Он разбился, а когда вернулся, чуть-чуть изменился. Теперь его зовут Инваго. Он рыжий, синеглазый и женат. – Что, Таллик Инваго Дори? Ты… ты, и не смог удержать его перед гранью?! Да где это видано, Горный? – Он мечтал о смерти! – воскликнул демон, впечатавшись в стену. – Я сделал все возможное, чтобы закрепить его в теле. Перестарался, в итоге пришлось делить силы между Инваго, Гилтом, Асдом Гарратом и магом, который у меня в горах завалялся. Но не спеши корить! Вторая тростиночка в напряженном молчании остановилась напротив него, сложила руки на груди и вопросительно вскинула бровь. Как бы говоря всем своим видом: «Ну же, удиви!» И Горный удивил: – Я сам пришел к Адо с повинной, предложил отработать долг – собрать все сбежавшее из подземных чертогов зверье. Признаюсь, в кураже накатившей смелости я позвал Адо в команду… – Охота не война, но на безрыбье и рак рыба, – обронил объект рассказа и улыбнулся, когда богиня заломила руки и пальцами сжала виски. – Надеюсь, он не согласился… – растерянно прошептала она и снова стала грозной. – Уму непостижимо, как ты на это пошел?! – От безнадеги, конечно. Рано или поздно Адо бы все узнал и наказал намного строже. – Сгорб-ленная тростиночка не посмотрела на меня, но намек был неприятно прозрачен. – К слову, все эти годы парни успешно ловили зверье. Они думали, что тренируются управлять новыми силами, а я – что все обойдется, – продолжил Хран и совсем неженственно потер затылок. – Но вой-на закончилась, причин для пряток не осталось, Инваго наконец-то согласился вернуться домой. В ближайшем штабе подал рапорт о двенадцати выживших из отряда и получил дарственную на дальнюю заставу Вдовии. Место оказалось замечательно тихим, чтобы сделать переправу в чертоги и найти жену… – «Найти» – громко сказано. На тебя охотно указали Асд и Гилт, хотя я предвидел сложности, – хмыкнул бог. – И все равно вы обманом вернули меня в харчевню? – не сдержала я возмущения. – Я верный слуга господина. – Сато-Адо вновь обратил внимание на тростиночек. Слуга, как же! – …хозяйка оказалась вменяемой, в отличие от первого ее муженька, лорда Уроса, – быстро рассказывал Хран, – ты должна его помнить. Он так обрадовался ее приезду в Тарию, что опять пролез в любимчики местного короля и нечаянно через мага выпил меня. – Образ черноглазой красавицы на демоне подернулся рябью, на миг открыв его состояние. – Не волнуйся, с магом и оттоком сил покончено, – оборвал он повторный «ах» богини. – Но вышло так, что Торика заинтересовалась тобой, а я не смог отказать ей в вашей встрече. – Ты. Демон. Горный! – не столько укорила, сколько напомнила она. – Я демон, который пригласил Адо в команду… и не услышал «нет», – буркнул Хран, прежде чем указать в нашу с богом сторону. – И раз уж все раскрылось, то я могу честно сказать: последние пять земных лет твой муж не к любовнице бегал, а к нашим парням. Мерцающая дымка, что скрывала нас, растаяла, и глаза второй тростиночки удивленно распахнулись. – Адо? – нервно вопросила она. – Илли-и-ирия, – протянул всемогущий старик с неясным предвкушением. – Ну я закончил, я пошел, – ставя точку в признании, вместо изящной красавицы с длинной косой, тонким станом и платьем в пол, в комнате остались лишь огненные рога, глаза и горячечный шепоток: «Тора, бежим!» Демон схватил меня невидимой рукой за плечи и потащил прочь от божественной четы и от застывшего в беспамятстве Упы. – Стой, ты про оборотня забыл! – Что бы ни случилось, на нем все заживет. А за тебя меня окончательно убьют! – заверил Горный, пока мимо нас проносились марши, лестницы, коридоры. – И запомни, твой муж ничего не должен знать о подноготной Сато Суо. Не переживай, это не обман. Ранее мы с Инваго секретничали против тебя, теперь мы с тобой немного посекретничаем против него. Совершенно неожиданно передо мной оказалась дверь спальни. Она тихо открылась и закрылась, а я неведомым образом оказалась на кровати, в объятиях супруга. Глава 16 Долгие пять минут приходила в себя. Что это было? Страшный сон, видение будущего или правда реальности? Я действительно была среди богов в малой гостиной или я все это пережила, не вставая с кровати? За окном занимался рассвет. Сквозь морозный узор проглядывала тонкая полоска зимнего солнца. Наливаясь силой, она сияла меж тяжелых, все еще серых облаков, отчего подоконники, кусок стены, кресла, столик и тахта получили розовый отсвет. Утро набирало силу, а мое замешательство – глубину. Если все было сном, то почему я не чувствую боли? Где тянущая тоска, где непереносимое чувство вины за то, что осталась жива, где сожаление? Что случилось с кровоточащими душевными ранами, самоличным угнетением и мыслями о грязи? Куда пропала трещащая по швам завеса и почему мне так спокойно и хорошо в объятиях тарийца? Я освободилась, меня Инваго исцелил или все увиденное было не сном? Нужно проверить. Аккуратно высвободилась из рук спящего воина, соскользнула на пол и, схватив халат, устремилась в гостиную, где все происходило. Поворот, поворот, лестничный марш, галерея, последний коридор и целая дверь. Ни трещинок, ни угольков, впрочем, дверь еще не аргумент. Я открыла ее, вошла и внимательно все осмотрела. Знакомые кресла, диван и чайный столик, вазы по углам, цветы, камин, полка со статуэтками на нем, подушки, еще один столик, похожий на секретер, широкий пуф и две большие мужские ступни, выглядывающие из-за него. В первый миг не поверила, во второй догадалась. Упы. Мощный оборотень спал на полу в обнимку с коробом-гробом. Ни трещин, ни сколов, но это тоже не аргумент. – Упы? Тихий зов произвел страшный эффект – двуликий исчез. Только что он был у моих ног, сладко посапывая, и вдруг оказался за спиной, двумя пальцами перехватил шею. Не сдавил, слава Иллирии, очень вовремя учуял мой запах и бесшумно отпрыгнул к самой двери. – Тора, простите, я что-то… Странно… я был готов к бою, поэтому не сразу сообразил, где нахожусь и с кем. Вот это я дрых. Мрак и бесы! – Он оглянулся, почесал лысую макушку, оглядел меня и вдруг смешался в лице. – Простите, я оплошал. Торика, мне обязательно найдут замену, вы не останетесь без охраны… – Все в порядке. В твоей замене нет необходимости, – оборвала его запальчивые слова и потерла шею. – В таком случае кольцо… – осторожно сказал двуликий. – Усмирите зверя, будьте добры. Только сейчас я заметила, как ослепительно сияет реликвия рода Дори. Рассеянно приказала Злату спать, спросила Упы, не выбирался ли Хран из кристалла, и, услышав «нет», повернула назад. Сияние реликвии, подобно моей тревоге, частично ослабло, но не потухло совсем. Оно так и сопровождало меня весь путь назад. Скользило по стенам, отражалось от зеркал, застыло у двери спальни, а стоило ее открыть, выхватило из серости напряженное лицо Инваго. Выхватило и потухло, будто опасность мне больше не грозит. – Ты куда так поспешно сбежала? Я уже шел за тобой. Держась по стеночке, правда, но за тобой. – Голос воина прозвучал совсем близко, теплое дыхание коснулось щеки, чуть шершавые руки стянули с меня халат и прижали к теплой груди супруга. Вновь стало уютно и в то же время тревожно. – Тора, что случилось? – Ничего. Так, приснилось всякое, страшное. Я решила перепроверить. – А плачешь почему? – Что? Я не плачу! – воскликнула я и коснулась своего лица, ощутила под пальцами мокрые дорожки, неловко их стерла. – Прости, забыла, что ты видишь в темноте. – А теперь ты еще и темнишь. За окном рассвет, и ты ничего не забываешь. – Он губами коснулся моего виска и заглянул в глаза. – Торика, тебе плохо, мне вызвать врачевателя? Или ты всего лишь сожалеешь, что вышла замуж за тарийца? – Не вышла. Меня вынудили. И навязали целый род, – усмехнулась я, а получилось, что всхлипнула. – Готов искупить. Тысячей поцелуев, объятий и десятком нововведений в нашем «Логове», – заверил он торопливо. И, словно испугавшись, продолжил шептать: – Может, все-таки расскажешь, что тебя расстроило? – Не хочу… ничего… – Слово «рассказывать» осталось неозвученным. Я ткнулась носом в его шею, чтобы не видеть умных синих глаз и щемящую нежность, с которой он смотрел на меня. – Правда ничего? – хмыкнул, обнимая крепче. Уверена, по его губам скользнула лукавая улыбка. – Тора, а хочешь магический купол, как у благочестивого, не помню, как его… Я говорю о том, который принял наши клятвы? Ясмин, кажется. Если хочешь, таким куполом мы накроем большую часть утеса. Ммм? Что скажешь? Или… или лучше бассейн вырубить в скале, подвести горячий источник. Во Вдовии таких нет, а у нас будет… четыре. И теплицу поставим. Или цветник. Хочешь? – переспросил он, поглаживая мою спину. Выждал немного и, не добившись ответа, спросил: – А как же свежие цветы для дамы? Эй, дама, слышите? Протяжно вздохнула. – Не хочешь, – подвел итог Инваго. – Хорошо, тогда я сам буду и растить, и собирать, и носить. Что скажешь о зверинце? Поставим один для прирученных Злата и Бузи и два – для диких пойманных на поверхности зверюг. Все же нам с парнями еще отрабатывать и отрабатывать. Или… придумал! Тропинку хочешь от перевала? Чтобы охотники и торговцы с обозами попадали не в центр заставы, а сразу к нам в «Логово». Уютную, выложенную камнем тропинку. Она может быть со стихийным порталом, а может и без него. Теплые руки воина вкупе со словами медленно растворяли мою тревогу, позволяя надеяться на лучшее, позволяя думать, что все привидевшееся было сном. – Или чтоб тропинка вначале вела к нам, а затем на заставу и в Заснеженный, это легко. Если подумать, то ради гостей из Заснеженного можем сделать крытый наземный тоннель или подземный для простоты подъема в непогоду. Ладно, есть еще варианты. Но учти, тебе они могут не понравиться. – Он поцеловал мою макушку, пригладил волосы. – Например, возьмемся лошадей разводить, купим твоей Мартине жеребца из подземных чертогов. Пусть плодят табун. Безрадостная перспектива иметь табун огромных пегих монстров с неуемной силой и норовом моей недалекой кобылы вызвала тихий хмык. Пара яблок от Асда вряд ли таких успокоят, придется сажать целые сады. – Я бы и Злату подругу найти предложил, – продолжил неуемный деятель, – но ему нельзя, он маленький. Ветер в голове и под хвостом, толку с такого папаши не будет. Кольцо обиженно сверкнуло. – Если он вылезет – сделаем вид, что я ничего не говорил, – прошептал Инваго в мои волосы, затем отклонился и встревоженно заглянул в глаза. – Знаешь, сейчас ты выглядишь намного лучше, чем ночью или два дня назад, но что-то в тебе явственно переменилось. Неужели таким страшным был сон? – Скорее нереально правдоподобным, – ответила я столь же тихо. – Рассказывай. – Он пусть и говорил, что шел за мной по стеночке, но на кровать переместил нас в единый миг. Закинул пару подушек себе под спину, прижал меня к груди и поторопил: – Я жду! Рассказ мой был емким и не очень точным. Пусть во сне, но Хран просил не рассказывать об Адо и, как следствие, об Иллирии, так что слова «бог» и «богиня» я заменила.