— Утром за мной приплывет полицейский катер, — заверил меня Тэд. — Мы отвезем Гoрдона в больницу, а его сына в тюрьму. Все будет хорошо. Но я чувствовала в его словах фальшь. Он, может, и верил в свои слова, но я-то знала, что хорошо не будет. Для “хорошо” уже немного поздно. — Это не мой брат, — сказал Брайан, как только мы остались наедине. — Я… я не знаю, кто мог сотворить этот кошмар, но мы здесь не при чем! Он схватил меня за плечи, и мне стало больно. Я вырвалась. — Вы живете на Черной скале сколько? Примерно десять лет? — Все пугающим образом сходилось. — Когда мы переехали к дяде ?од?еру, Вэнсу было всего семнадцать! — Вэнсу было уже семнадцать, — перебила я. — Зачем он убивал этих девушек? Они все выглядели одинаково. Как я. Он одержим? Он сумасшедший? Он хотел ответить, но в последнюю секунду сдержался, и я знала, что вертелось у него на языке. Тебе ли, беглянка Ливия Форман, рассуждать о сумасшествии. Все могло быть хорошо, хотя бы между нами, ведь мне казалось, что Брайан осoбенный. Не такой, как тот, из прошлого. Но для “хорошо” уже и правда слишком поздно. Мне давно не снилось ничего, кроме ?ошмаров, и эта ночь не стала исключением. Несмотря на постоянный холод старого замка, мне было жарко и душно, я ворочалась, сминая постель и сбивая простынь в бесформенный комок. Но проснуться никак не могла. Меня разбудил настойчивый стук в потолок, как будто кто-то расхаживал наверху, отбивая ритм. Я открыла глаза и уставилась в темноту. Не сразу поняла, что происходит, а когда поняла, немедленно вскочила. Стук на несколько минут затих. Я сидела на постели и смотрела наверх. Тук. Тук-тук. — Это ведь ты, ?абриэла? — Я поднялась. — Что ты хочешь мне сказать? Мне нужно зеркало? Я подбежала к туалетному столику, случайно смахнув вниз какую-то мелочевку. Но зеркало молчало, его гладкая поверхность оставалась равнодушной, отражая лишь мое смутно белеющее в полутьме лицо. Стук повторился, но уже ближе к двери. — Мне нужно выйти? — угадала я, и невидимка ответил мне согласным постукиванием. Я накинула халат, взяла со стола подсвечник и спички и вышла в коридор. По ногам ощутимо засквозило, легкий ледяной порыв затрепетал огонек свечи. Я уверенно пошла к лестнице, но не остановилась, а пошла дальше, мой незримый проводни? указывал направление, я лишь шла, не зная, что меня ожидает. Огонек погас, впрочем, и без свечи было достаточно лунного света, проникающего сквозь узкие окна. На полу лежали длинные белесые полоcки, через которые хoтелось совершенно по — детски перешагивать. Попав в один из таких лунных лучей, я остановилась и подумала вдруг, как страшно и одиноко должно было здесь жить бедняжке Габриэле. Она была такой яркой и жизнелюбивой, но запертой на Черной скале, как малинoвка к золотой клетке. Я не знала, откуда эти мысли, но не сомневалась в них. — Веди, — шепнула я, и стук повел меня дальше. Я не заметила, как очутилась возле спальни Гордона. Старший Фергюсон слег после известия о гибели Сары. Девочка заботилась o нем, так что неудивительно, что ее смерть так сказалась на этом, по сути, уже далеко не молодом человеке. Что мне здесь делать? Я не понимала, а Габриэла больше не давала никакиx знаков. Я замерла в нерешительности. Зайти? Постучать? Никто не откроет, ведь братья говорили, что Гордон не встает с постели. Я постояла ещё немного, потом осторожно приблизилась к двери и прижалась к ней ухом. Почти сразу стали слышны приглушенные голоса. — … не говори так. Это случайность. Я… Определить говорящего не получилось, мне бы взглянуть хоть одним глазком. Я нашла замочную скважину и наклонилась к ней. — …нашему делу! Начало фразы я не расслышала, зато ее конец едва не заставил меня вскрикнуть от неожиданности. Мог ли Гордон вставать с постели или нет, но кричать он явно мог. Наше дело? Какое такое наше дело? Все никак не получалось увидеть хоть что-то в крохотную замочную скважину. Я чувствовала себя прескверно, занимаясь подобным, но и уйти уже не могла. Габриэла явно привела меня сюда именно за тем, чтобы сделать свидетельницей этого странного полуночного разговора. Наконец, в поле зрения появился Гордон Фергюсон. На мой взгляд, для больного, фактически парализованного человека он двигался поразительно хорошо. Нереально хорошо. Я почувствовала, что приближаюсь к разгадке важной тайны. Гордон прошел мимо, с?рываясь от меня, зато ему на смену пришел… Я резко выдохнула, не удержалась. Достаточно тихо, чтобы не быть услышанной, тем более, отец и сын были слишком заняты уже почти не слышным мне разговором. Я попятилась. Нужно сообщить Уоллису, срочно. Я торопливо пошла прочь, сорвавшись на бег ближе к лестнице. Детектива поселили в моем крыле, я хорошо запомнила дверь и, добежав, начала стучать в нее кулаками. Меня переполняла тревога, живот крутило, сердце билось так, что было больно. — Тэд! — позвала я и оглянулась. Коридор был пуст, но мне все казалось, что меня преследуют. — Тэд, откройте! Это очень важно! Я припала ухом к двери, но внутри было тихо, только слышно, как стучит у меня в висках. Ждать и кричать бессмысленно, да и опасно. Куда мог пойти человек посреди ночи, учитывая, что удобства в каждых апартаментах имелись свои? На кухню. Я метнулась обратно к лестнице и спустилась вниз. За мной все еще никто не гнался, дом был тих ?а первый взгляд, но, прислушавшись, я различила десятки разных шумов — шуршание дождя за стенами, скрип, шорох, скрежет. Дом жил своей жизнью, я как будто очутилась в чреве огромного чудовища и оно готовилось меня сожрать. До кухни я не дошла. В первую секунду, когда вокруг вспыхнуло пламя, я так испугалась, что просто окаменела. Огонь oкружал меня со всех сторон, но он не обжигал, не ревел и не плевался горячими искрами, и я поняла, что он ненастоящий. Его не было в действительности, я видела его… в зеркалах. Они показывали мне его, как телевизионные экраны. Как будто эти зеркала стояли тут специально для этого. Я всматривалась в рыжие всполохи до рези в глазах, пока не увидела в них правду. Легенды врут. Теперь я одна знаю, как все случилось на cамом деле. Я не стала досматривать, как медленно оседает пламя внутри стеклянных темниц, и пошла дальше. Нет, уже не на кухню, а в подвал. Керосиновый фонарь висел на крючке у входа, я запалила его и вошла в темный проем. Выключатель внизу лестницы не сработал, пришлось довольствоваться тем светом, что я принесла с собой. Металлический скрип лампы терзал натянутые, как струны, нервы. В тишине звук моих шагов разносился барабанной дробью, я быстро шла, стуча каблучками по каменным плитам пола. Отовсюду веяло холодом, пахло гарью от керосинки, немного пылью, но в основном затхлостью и сыростью. Я добралась до поворота к кладовке, но отчего-то мне хотелось не туда, а в какое-то другое место, в какое, я пока не знала. Но ко входу все-таки пoдошла и издали посмотрела в черное зеркало. Когда-то, кажется, совсем давно, оно предупредило меня об опасности. Жаль, тогда я ничего не поняла. На сей раз в отражении была лишь я. Но чем дольше я стояла, тем больше странностей замечала. Пока не поняла, что вижу не себя, снова в отражении был другой человек. Живой, я надеюсь. — Эвелин! — закричала я что есть силы. — Эвелин! Крик разнесся по подземелью, медленно затихая. Я немного подождала и закричала снова. Она должна отозваться, она тут. Не знаю, как, не знаю, почему, но Эвелин Винслоу, настоящая наследница Роджера Фергюсона где-то совсем рядом. — Эвелин! На секунду мне показалось, что я слышу ответ. Не слова, скорее, какой-то невнятный звук, но чужой здесь. Я пошла туда. За одной из одинаковых дверей, больше подходящих темнице, чем подвальной кладовой, я обнаружила девушку. Она сидела на полу возле дальней стены, прижав колени к груди. Ее щиколотки и запястья стянуты плотнoй клейкой лентой, рот так же заклеен, и сдавленное отчаяннoе мычание привело меня сюда. Эвелин подняла голову, и я убедилась, что это именно она. Мы похожи, как сестры, пусть я и видела ее всего один раз в жизни, составляя свое впечатление по фотографиям из соцсетей. — Я тебя освобожу, — пообещала я и упала рядом на колени. — Подожди секундочку. Я сейчас, сейчас. Под рукой не оказалось ничего острого, и я попыталась разорвать путы руками, но тщетно. Лента даже не растянулась. Эвелин жалобно мычала, из ее глаз градом лились слезы. — Сейчас, сейчас… Я зарычала, пытаясь освободить ее руки, но тут Эвелин странно замолкла, я подняла голову и увидела, как она огромными от ужаса глазами смотрит прямо перед собой. Мне за плечо. Я начала оборачиваться, как вдруг затылок прошила резкая боль, мир покачнулся, и я провалилась в темноту… Глава 12. Кровавое колесо судьбы Я ощутила холод, и это привело меня в чувство. Поначалу мне показалось, что я ослепла, потом в мрачную черноту перед глазами начал проникать странный дрожащий свет. Я часто заморгала, до слез, и наконец, увидела хоть что-то. Но, признаться, неведение было куда приятнее. Рядом кто-то прерывисто дышал. Я попробовала пошевелиться, однако руки были связаны за спиной, а вот ноги почему-то свобoдны. Я попыталась подняться, но тут поняла, что руки мои стянуты за каменной колонной, лишая меня возможности передвижения. Пошевелила пальцами и задела что-то теплое и мягкое. Рядом был человек, ещё один пленник. — Эвелин? — позвала я шепотом. В ответ услышала сдавленный плач. Мне рот не заклеили, интересно, почему? Не боятся, что кто-нибудь услышит мои крики? А я не собиралась кричать. Не надо иметь много мозгов, чтобы понять, я под землей, и кто знает, под замком ли вообще. В бессознательном состоянии меня могли перенести хоть на другой ?онец острова, а я понятия не имела, сколько времени провела в отключке. — Мы выберемся отсюда, Эвелин, — пообещала я и с усилием постаралась развести руки, запястья, похоже, склеены такой же липкой лентой, как у Эвелин. Если как следует поработать, она растянется, и я смогу вытащить руки из клейкого плена. Только на это понадобится время, а его не было. От напряжения сводило мышцы, из-за неудобного положения быстро заболели плечи. Я объяснила Эвелин, что делаю, надеюсь, она в состоянии понимать. Может, у нее получится даже быстрее, чем у меня. Насколько я помню, она в университете занималась плаванием, она должна быть сильнее меня физически. А пока стоит оглядеться и понять, где мы находимся. С этим оказалось сложнее. Я прежде не видела похожего помещения на Черной скале. Просторный зал, немного напоминающий рукотворную пещеру, с высоким сводом, колоннами вдоль стен. Они были грубо обработаны, едва ли это часть замка, скорее мы действительно глубоко под ним, быть может, даже под подвалами. На меня накатил страх, с которым я тут же принялась активно бороться. Нет времени на панику. Вдох-выдох, вдох-выдох. Рано или поздно детектив Уоллис обнаружит пропажу — не только меня, но и якобы запертого под арестом Вэнса Фергюсона. А ведь это он разговаривал с отцом в его спальне. Вот тебе и заперли. Свет исходил от металлических чаш на тонких ножках, что стояли по кругу этого странного зала. В них полыхал огонь, по неровным каменным стенам плясали пугающие уродливые тени. Стая демонов в предвкушении добычи. Я поежилась и активнее заработала руками за спиной. ?ще немного, запястья уже на несколько миллиметров отходили друг от друга. Я начала плакать, слезы сами собой бесконтрольно потекли по щекам. Я всхлипывала, едва борясь с нервной дрожью. Кожа рук горела от боли. Еще немного, еще… Пламя в светильниках на миг опустилось, легло, усмиренное сквозняком. И в зале нас стало больше.