– Да как тебе сказать? Подвижек нет. Стоим на месте, но выяснилось, что у Громова была любовница, которая родила ему ребенка. – Вот он сукин сын! – восхитился Крячко. – На две семьи жил паршивец? – На одну. А с другой поддерживал тесные отношения. Кто такие, куда делись – непонятно. – А Орлов в курсе? – Нет. Готовлюсь доложить. А ты чего про мозг-то вспомнил? – Я тут подумал вот о чем, Лев Иванович. Ланская упомянула, что Громов числился в штате газеты «Правда». Ты туда еще не ходил? – Не успел, – ответил Гуров. – А что такое? – Так давай я позвоню, – предложил напарник. – Поговорю, узнаю. Может, там еще коллеги Громова остались. Что-нибудь да расскажут. Кстати, личность замурованного еще не установили? – Еще нет. – Ну, скажешь тогда. А я беру на себя газету. – Добро, Стас. Держись там. Через пять минут наберу тебе. До своего кабинета Гуров не дошел – столкнулся с Орловым раньше. Тот стоял в коридоре и разговаривал с одним из экспертов-криминалистов. Заметив Льва Ивановича, Орлов жестом попросил его задержаться. Гуров тут же подошел ближе. Быстрый обмен рукопожатиями – и эксперт поспешил по своим делам, оставив в руках Орлова файл с документами. – Пойдем. – Орлов взял Гурова под локоть и увлек в сторону лестницы. – Что это? – кивнул Лев Иванович на файл. – Неужто солнце вышло из-за туч? – Из-за каких туч? – непонимающе переспросил Петр Николаевич. – Ах, это. Ну этого мы с тобой ждали, да. Анализ ДНК подтвердил, что труп принадлежит Громову. А разве кто-то сомневался? – Да я как только его в стене увидел, так сразу понял, что это Громов, – пошутил Лев Иванович. – Слушай, Стас объявился. Он… – Подожди со Стасом, – перебил Орлов. Они подошли к кабинету, который делили между собой Гуров и Крячко. Лев Иванович вставил ключ в замок, открыл дверь и отступил, пропуская Орлова вперед. Тот зашел и остановился посередине кабинета. Гуров обошел его, приблизился к своему столу и понял: что-то произошло. Что-то очень важное, если уж Орлов даже заключение не дал прочесть. Лев Иванович распахнул окно и встал к нему спиной, спрятав руки в карманы. – Говори, Петр Николаевич, – приготовился Гуров. – Сегодня утром в своей квартире была обнаружена мертвой Алла Ланская. – сообщил Орлов. – Самоубийство. Наши сейчас на месте, уже заканчивают там. – Кто вызвал полицию? – Соседка. Вечером виделась с Ланской, та сказала, что собирается уезжать на отдых. Соседке это показалось странным, ведь Ланская считалась домоседкой и не раз говорила, что предпочитает проводить отпуск дома. Соседка обратила внимание на странную фразу Ланской: та сказала, что дождалась приглашения и ощущает себя счастливой. Разговор произошел в начале одиннадцатого вечера, что тоже не понравилось соседке. Она знала, что Ланская рано ложится спать, соблюдает режим и в двадцать один ноль-ноль старается уже быть в постели. В полночь соседка решила погулять с собакой и увидела, что дверь соседней квартиры приоткрыта. Она нажала на звонок, но ответа не последовало. Приоткрыла дверь – тишина. И свет везде горит. Позвала Ланскую, ответа не получила. Зашла внутрь и обнаружила Ланскую в спальне. Та уже не дышала. На кухне наши ребята нашли три пустые упаковки от таблеток. – Предсмертная записка? – Оставила. В ней всего три слова: «Прости меня, родной». Гуров задумчиво покусал нижнюю губу. Вот тебе и доброе утро. – Думаешь, она сама это сделала, Петр Николаевич? – Все об этом говорит, Лева. В квартире идеальный порядок, даже пыли нет. В мойке на кухне еще вода не высохла, рядом на полотенце чистая чашка. На полке в одной из комнат нашлись весьма дорогие украшения. Деньги, документы не тронуты. Чужих отпечатков мало, и то, думаю, они ваши со Стасом. – И никаких признаков того, что она собиралась в поездку, нет, – добавил Гуров. – Да, отсутствуют. – И что ты думаешь? Орлов тяжело вздохнул, обошел стол Крячко и опустился на стул. – Все пока говорит о том, что она сама решила уйти из жизни. «Приглашением» назвала новость, что ее родной Громов оказался мертвым. Соседке, конечно, не стала говорить о своих планах уйти из жизни. А дверь предусмотрительно оставила незапертой. Гуров достал из кармана сигареты, прикурил. Подошел к окну, прислонился плечом к стене. – Вас со Стасом ничего не насторожило, когда вы были у нее? – спросил Петр Николаевич. Гуров силился вспомнить и не мог. Обычный допрос в домашней обстановке. Да и сам Гуров, побывавший у нее позже снова, не заметил ничего подозрительного. Но сам факт того, что ей пришлось погрузиться в прошлое и заново пережить трагедию, определенно нельзя было отметать. Она всю жизнь надеялась и ждала Громова, а спустя почти сорок лет дождалась полицию, которая показала ей фото неопознанного трупа, одетого в тот же костюм, что был на ее любимом человеке. – Думаю, она не выдержала, – тихо произнес Гуров. – Ее здесь только память о Громове и держала. Внешне она смирилась с его исчезновением, но в глубине души все еще ждала. Ни детей, ни семьи, ни даже собаки или кошки у нее не было. Вела замкнутый образ жизни, заперев себя в прошлом. Думаю, она просто не смогла больше так жить. – Черт-те что, – пробормотал Орлов, теребя в руках файл. – С другой стороны, она нам больше не нужна, – жестко заметил Гуров. – Все, что знала, она уже рассказала. – Ну, если ты считаешь, что не нужна, значит, так и есть, – подвел черту Орлов. – Я там не был, допрос не проводил. Тебе виднее. Несомненно, Гурову было виднее, но не легче от того, что, возможно, именно их со Стасом визит подтолкнул Ланскую к страшному решению. Гуров затянулся, быстрым движением стряхнул пепел за окно. Что ж, иногда и такое происходит. Ты выполняешь свою работу, а на самом деле работаешь психологом, и тебе смотрят в рот, ловят каждое твое слово, а потом делают свои выводы и заключения. С людьми, пережившими потерю, работать всегда очень сложно. Будто на краю обрыва стоишь, балансируя на одной ноге. Потерял равновесие – все, полетел. А за тобой и тот, кто стоял рядом и надеялся, что ты удержишь обоих. Гуров осторожно затушил сигарету о край подоконника и выбросил окурок в мусорное ведро. – Заведи себе пепельницу, наконец, – поморщился Орлов. – На вот, ознакомься. Он протянул Гурову файл. Эксперты расстарались, конечно. Сделали все быстро, не затягивая. Гуров вчитывался в заключение, пытаясь сосредоточиться. Итак, труп, который обнаружил Егор Поздняков, принадлежал Виктору Громову. Что и требовалось доказать. Ну хотя бы теперь можно быть в этом уверенным. Но в файле обнаружились и другие заключения. Гуров пробежался по строчкам и взглянул на Орлова. – Ты уже просмотрел? – спросил он. – Бегло. – На корпусе фотоаппарата «Поляроид» полно отпечатков пальцев. Некоторые совпадают с отпечатками пальцев, обнаруженными на расческе Громова. И на упаковке от кимоно они тоже есть. На фотографии он тоже оставил свои «пальчики». А рядом другие, которые ему не принадлежат. В базе их нет. – Прикасался ко всему, что было спрятано вместе с ним, – заключил Орлов. – Это логично. – Окурки сигарет марки «Мальборо» и «Родопи», мы об этом уже знаем, – продолжил Гуров. – На фильтрах следы губной помады «Шанель», а вот тон опознать почему-то не удалось. Опа, Петр Николаич, и на носовом платке, который нашли в кармане у Громова, следы той же помады. – Да мы об этом уже знали! – раздраженно хлопнул ладонью по столу Орлов. – Все об этом и говорило, эксперты лишь подтвердили. – Чего ты завелся? – спокойным тоном спросил Гуров. – Ну знали и знали. Теперь подтверждено документально. – Плохо спал этой ночью, – понизил голос Орлов. – И ходим вокруг да около, – добавил Гуров. – Или лучше будет сказать «ходили». У меня ведь тоже новости. Я вчера был у Кормана. О нем упоминала Ланская. Стивен Корман, американский журналист, водил знакомство с Виктором Громовым. Громов перед своим исчезновением отдал Корману на хранение пакет с неким содержимым и забрал его аккурат первого июля. Еще у Громова была любовница, родившая ему ребенка. Их связь началась еще до того, как в жизни Громова появилась Алла Ланская. Получается, что наш пострел вел двойную жизнь. Ланская об этом знать не могла, иначе бы рассказала. Но она тему неверности Громова не поднимала. Считала его самым-самым либо просто решила нам об этом не сообщать. В любом случае теперь уже ничего не узнаешь. Орлов посмотрел на часы: – Что думаешь? Гуров пожал плечами: – А что тут думать? Искать любовницу, искать ребенка. Все, что их касалось, Громов тщательно скрывал даже от своего друга Стива Кормана. Однако поделился с ним историей знакомства с любовницей, где фигурировал ее муж. Я сейчас все запишу, Петр Николаевич, и дам тебе, чтобы ты почитал на досуге. – Запиши. Как там Крячко? Когда появится? Гуров включил компьютер. – Пока лечится, прихватило не на шутку. Но вызвался поработать удаленно. Я его сейчас введу в курс дела, чтобы не с пустыми руками был. Он попытается разузнать что-нибудь о Громове в редакции «Правды». Вдруг получится найти его бывших коллег? Хоть какой-то шанс продвинуться вперед. – И что нам это даст? Не отвечай, вопрос риторический. Пусть действует. Орлов кивнул и медленным шагом покинул кабинет, оставив дверь открытой. Бумаги, лежавшие на столе, тут же подхватил сквозняк. Гуров едва успел прихлопнуть одну из них рукой, другие разметало по кабинету. * * * Выслушав рассказ Гурова о встрече с американцем, Стас в который раз убедился, что факты, улики и доказательства имеют свойство прятаться в самых неожиданных местах. Обнаружить их можно в любом углу. Не реши Лев Иванович связаться с американским журналистом, не всплыла бы информация о любовнице и внебрачном ребенке. Это был новый, нужный и, возможно, важный поворот в деле. Теперь надо увязать одно с другим. Гурову придется немного побегать, чтобы это сделать. Стас умел быть обаятельным, если того требовали обстоятельства. Все зависело от пола потенциального собеседника. На звонок Стаса в редакцию ответила девушка.