– Доказательства того, что Елена не только видела, но и держала в руках фотоаппарат и снимок. Спасибо Вене Овечкину. – Ты когда это успел? – растерялся Орлов. – А отпечатки пальцев этой… дочери где взял? – Просто повезло. Она мне подарок сделала, а он в пленку был упакован. Идеальное хранилище отпечатков пальцев. Кроме того, я решил узнать еще кое-что. Елена прилепила использованную жевательную резинку к картонному стакану из-под кофе, а я эту жвачку незаметно в карман положил. Теперь у нас есть образец ее ДНК. Веня обещал провести исследование как можно скорее, но анализ ДНК еще не готов. Зато «пальчики» на месте. – Ты ночью на Петровку приходил, что ли? – округлил один глаз Орлов. – И просто так отдал материалы в лабораторию? А если бы потеряли? – Не потеряли же. Гуров забрал у Орлова свой телефон и сунул его в карман. – Да, совпадение, – пробормотал Стас. – А заключение-то есть? Что ты без него предъявишь? – За ним зайду позже, – ответил Лев Иванович. Орлов медленно приоткрыл глаз. Обезболивающее постепенно начинало действовать, и окружающий мир потихоньку становился более дружелюбным. Но чем легче делалось Петру Николаевичу, тем настойчивее были его мысли о работе. – Погоди, Лева, разбрасываться, – попросил он. – Все твои домыслы пока что валяются как попало. Елена утверждает, что не знала, что в квартире был труп. – Ну да. – А если так оно и было? – снова прищурился генерал-майор. – А если она действительно не знала, что он там? Ты ее подозреваешь? В чем? Девчонка, подросток. В чем ее вина? Гуров и сам пока не мог объяснить это толком. Ему не хватало какой-то маленькой детали. Он понимал, что со стороны его выводы выглядят абсурдно. Елена рассказала о дне рождения, на котором присутствовал Громов. Рассталась с ним, пребывавшим в полном здравии, но после уже никогда больше не видела. Был ли он жив тем вечером? Спокойно ли попрощался с Трифоновыми и ушел домой? Или что-то случилось между ним и хозяевами квартиры, пока их дочери не было дома? Никто уже не ответит. Те, кто знал, давно в могиле. Осталась тринадцатилетняя девочка, которая по какой-то причине неохотно вспоминает тот день. – Дай мне еще немного времени, – попросил Гуров. – У меня чуйка. Мы совсем близко. – К чему, Лева? – вкрадчиво спросил Орлов. Стас молча перевел взгляд с шефа на напарника. – Вопрос в том, за что его убили, – сказал Гуров, ни к кому не обращаясь. – Кому он так резко вдруг помешал? * * * Гуров был уверен, что Елена не обрадуется его звонку, и не ошибся. – Это я, Елена, – объявил Гуров. – Ваш вчерашний мучитель. – Который отказался проводить даму до квартиры, а до этого измучил ее неприятными вопросами, – добавила Елена. – Что за дело у вас ко мне на этот раз? – Мы вчера не договорили. Если вы помните, я хотел еще кое о чем вас расспросить. – Не помню. Идите к черту. Она положила трубку. Гуров опустил телефон на колено. Он припарковал свой «Пежо» неподалеку от дома, в котором она снимала квартиру. Но из машины выходить не стал. Стас тоже остался в машине. Сидел рядом и слышал каждое слово их разговора. – Капризничает? – Поняла, видимо, что со мной у нее ничего не получится, – решил Гуров. – Да на фиг ты ей сдался? – зевнул Стас. – У нее свои интересы. – Поговори мне еще. Стас посмотрел на часы. – Лева, половина первого. Что мы решили? – Мы решили пойти в гости, – ответил Гуров. – Уверен? – Нет. Но я чувствую себя дураком. Есть труп. Есть место, где он был обнаружен. Есть тот, кто видел его живым в последний раз. И этот человек проживал там, где был обнаружен труп. Но я не могу восстановить события того дня, понимаешь? И моей вины в этом нет. Просто кто-то что-то скрывает. – Сложно. Но я тебя понял, – вздохнул Крячко и открыл дверь. – А кто нас пустит? Она же тебя видеть не хочет. – Сама вчера назвала этаж и номер квартиры. Пусть теперь пеняет на себя. Он взял с заднего сиденья непрозрачный пакет и папку с документами, после чего вышел из машины. * * * От вчерашней магии не осталось и следа. Открыв дверь, Елена растерянно застыла на пороге. Она была одета в длинный махровый халат. С растрепанными волосами, совершенно без косметики, с помятым лицом, она совсем не походила на самоуверенную красотку, которая провела с Гуровым вечер накануне. – Да вы, оказывается, еще и хам! – определила Елена. – Да еще и с компанией пришли. – Оперуполномоченный уголовного розыска Станислав Крячко, – представился Стас. – А почему прибыли без мигалок и сирен? – засмеялась Елена. «Пьяная, – понял Гуров. – И довольно давно. Похоже, начала пить еще ночью. Находится в той стадии, когда мозг успел сто раз протрезветь, а тело все еще просит выпивки». Стас выступил вперед, потянул носом воздух. – Кофе? – обрадовался он. – Нет здесь никакого кофе, – отрезала Елена и сделала попытку закрыть дверь. Стас выбросил вперед руку. – Извините, бога ради, – стушевался он. – Но нам необходимо с вами поговорить. – Я занята, – нехорошо улыбнулась Елена и перевела взгляд на Гурова. Они смотрели друг на друга в упор, только Елена со злобой, а Гуров – с сочувствием. – Не о чем… Я вчера все вам рассказала, – произнесла Елена и запахнула халат. – Уходите. – Не получится, – встрял Стас. – Разрешите пройти. Гуров приготовился к мощному и громкому отпору. Елена была в том состоянии, которое отключает тормоза. Могло начаться сопротивление. С криками, руганью, с призывами о помощи. Но Елена снова удивила. Она отступила от двери в глубь квартиры и оставила дверь открытой. Это было приглашение войти, но не добровольное, а вынужденное. Стас шагнул в прихожую первым. Гуров последовал за ним и закрыл за собой дверь. Елена стояла в коридоре. Маленькая, утонувшая в своем халате, невозможно лохматая и жалкая. – Проходите в комнату, – приказала она. Крячко и Гуров переступили порог комнаты. Лев Иванович осмотрелся. Разобранная кровать, чемодан у стены. На спинке кресла – вчерашний свитер в полоску, с подлокотника свисает черный бюстгальтер. Там же несвежий пустой бокал, недавно опорожненная пепельница, рядом с ней – наполовину пустая бутылка вина. «Красное полусухое, – определил по этикетке Гуров. – Сколько же она выпила, если сейчас находится в таком состоянии?» Ответ нашелся сразу – под окном на полу стояли еще две пустые винные бутылки той же марки. В комнате сильно пахло алкоголем и сигаретным дымом. Через это амбре, как стойкий оловянный солдатик, пробивался горький аромат уже знакомых Гурову женских духов. Стас сразу же подошел к открытому балкону, заглянул за занавеску. Обернулся к Гурову и покачал головой. В этот момент в комнате появилась успевшая переодеться и причесаться Елена. Впрочем, на ее настроении это никак не отразилось. Она все так же была раздражена. Не сбавляя хода, она пересекла комнату, подошла к подоконнику. Стас предусмотрительно решил не отходить от балкона, закрывая собой проход. Он прекрасно знал, что те, кого прижимают к стенке, порой пытаются выйти в окно. Елена налила себе вина, прикурила сигарету, подошла к креслу и практически упала в него. – Вам не предлагаю, – постучала она пальцем по стенке бокала. – Все равно откажетесь. – Откажемся, – согласился Гуров и, не найдя другого свободного места, присел на кровать, отбросив край одеяла. – Что празднуем? – будничным тоном спросил он. Елена вскинула бровь. – У меня свои причины, – ответила она и сделала большой глоток вина. – Значит, кофе не будет, – по слогам произнес Стас. – Значит, показалось.